Траектории СПИДа. Книга третья. Александра
Шрифт:
Но о чём это я? Прошу прощения у моего смиренно выжидающего читателя. Нельзя нам уходить от Настеньки, положение которой очень и очень не из лёгких. Ах, как хотелось бы помочь ей. Если бы только это было возможно, то, полагаю, и мои читатели кинулись бы к ней со своими советами и даже реальной помощью. Давайте же проследим за событиями, чтобы разобраться, что тут можно было сделать. Раскроем страницы истории тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года.
М О С К В А 1 9 8 8 Г О Д А
Столица огромного государства, занимающего по территории почти
"Я буду воспевать всем существом в поэте
Шестую часть земли с названьем кратким – Русь";
столица гигантского единения более сотни различных народов, исторически распластавшихся своими селениями по лику земному настолько широко, что земными границами соприкасались с двенадцатью другими более мелкими государствами, с завистью глядевшими на силу и непоколебимость соседней могучей державы; столица морей и океанов, ибо страна её ежеутренне умывалась водами двенадцати морей, являвшихся частью трёх великих океанов из пяти существующих в мире; столица, десятки лет олицетворявшая спокойствие и стабильность народа, считавшего себя великим, как по численности населения, занимая третье место в мире по этому показателю, так и по значению в истории земли, доказав неоспоримо могущество духа и непобедимость в борьбе с иноземными захватчиками, что позволяло радостно петь прилюдно и просебя "кипучая, могучая, никем непобедимая, страна моя, Москва моя – ты самая любимая"; эта вот самая столица, равномерно отсчитывавшая пульс времени страны и всего мира, начала теперь и не вдруг закипать.
На Руси издавна любят пить чай из самовара. Тысячи и тысячи иностранцев раскупают русские самовары чаще всего в качестве сувениров, ибо откуда же им знать, если не всякий продавец расскажет, что чаепитие из самовара – это целое искусство? Прежде всего, важно, чтобы самовар был не электрический, а настоящий старинный, который требует сапога, чтобы огонь поддерживать, да берёзовых, дубовых либо сосновых полешек (кто какие предпочитает) для огня и особого вкуса чая. Но и это не всё. Главное теперь, когда вода налита и огонь горит, слушать самовар, чтоб подать его на стол в самое время, а он-то, самовар, его знает. Вот зашумел – это не иначе, как появлявшиеся сначала мелкие отдельные пузырьки со дна самовара, теперь дружно собираются, и вот-вот начнётся их совместное белое кипение. Ну а как запел самовар, тут-то не зевай и подхватывай, так как кипение, что белым ключом называется, зачалось. А упустишь время, и забурлит злобно вода – чай испортишь.
Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год был началом закипания, когда ещё не запенилась вода самовара столичной жизни белым ключом, но шум поднимающихся со дна пузырьков уже начался. Первые смельчаки уже кинулись создавать свои собственные частные предприятия. Они догадались, а может, кто подсказал, что в начинающейся перестроечной неразберихе довольно легко взять в аренду помещение даже в центре Москвы буквально за копейки и открыть будто бы невзначай маленькое кафе, которое будет отличаться от существующих государственных пищевых заведений прежде всего высокими ценами, берущимися за элитное индивидуальное обслуживание.
Чего проще купить в соседнем магазине, например, минеральную воду по двадцать копеек за бутылку, а продавать в своём кафе ту же воду по двадцать пять копеек за стакан? И здесь не идёт речь о воровстве. Обычная коммерция. В прежние времена это было бы названо спекуляцией, и такого предпринимателя тут же посадили бы на место, которое ему бы не понравилось. Но то раньше. Теперь же, подогретые газетной шумихой о вреде идей равноправия
Но, спрашивается, какой же, извините, дурак станет покупать стакан воды по двадцать пять копеек, если рядом в магазине можно купить целую бутылку за двадцать или на улице получить из автомата стакан обычной газировки за одну копейку? Какой смысл заходить в это элитное кафе, где двойными, а то и тройными ценами, по сравнению с теми, что красовались в обычных торговых точках, поражала не только минеральная вода, но и любой другой продукт? Захотите ли вы закусить салатом, за который ваш, пусть даже очень красивый кошелёк, опустеет ровно на столько же, на сколько он стал бы пуст при употреблении обеда в ресторане, а стоимость даже простого ужина в этом кафе вывернула бы весь ваш месячный заработок? Нет, вы бы не захотели, да и большая часть москвичей заходить в новые предприятия по изъятию денег сразу же отказалась.
Только новоиспечённых владельцев подобных частных заведений это вовсе не приводило в волнение. Они на таких отказывающихся как раз и не рассчитывали. Не для них, обладающих среднестатистической зарплатой, устанавливались в прихожей кафе кресла и диваны, стены украшались зеркалами и необычными картинами современных модернистов. Не их внимание привлекали в полуосвещённых, интимно выглядевших залах сверхвежливые смазливые официанточки с тонкими талиями и заметными грудями, подплывавшие к клиентам с загадочными многообещающими улыбками. Для среднеоплачиваемого большинства народа пока оставались государственные учреждения так называемого общепита.
А эти элитные кафе с элитными ценами предназначались для тех, кто готов был легко освобождаться от денежного мусора, как они любили говаривать, попадавшего в их большие карманы и на сберкнижки праведными и неправедными путями в таком количестве, что они даже не знали, куда его деть, в какие ещё диваны или чулки складывать, и потому с великой радостью стали захаживать в новые очень дорогие кафе, куда уже не могла попасть и мозолить им глаза всякая, то бишь, шушера, живущая на одну зарплату. Это было большинство не по численности населения, а по суммам, хранившимся на их счетах и спрятанным в их кубышки.
Благодаря этим жуликоватым несчитанным деньгам, которые, как оказалось, их обладатели любили-таки тратить, основатели новых заведений к своему изумлению и неописуемой радости вдруг заметили, как становятся миллионерами, иногда даже почти не нарушая существующие законы. Нужна была только оборотистость: найти товар оптом и подешевле, а продать в розницу и подороже.
Государство в лице его руководителей, занятое пока одной главной задачей – поскорее разрушить всё, созданное ранее, не только не обращало внимания на появляющихся новых миллионеров, но поддерживало их морально, ни мало не заботясь о том, что растущие непомерно доходы зарождающегося частного капитала начинают всё увереннее плыть мимо государственной казны и даже в другие страны.
Но то, что не хотели замечать государственные мужи, заметили другие пузырьки, тоже возжелавшие подняться на поверхность богатенькими Буратинами, но не имевшие при том ни малейшего желания столь же упорно трудиться на почве спекуляции. Они начали с накачивания мышц тела для того, чтобы затем, продемонстрировав их торговым раздувающимся от избытка денег пузырькам, потребовать от них разумной делёжки. Английское слово "рэкет" ещё не входило в обиход, но его значение и возможность применения уже начало пониматься и приниматься криминальными пузырьками, недавно освободившимися по амнистии из тисков заключения.