Трагедии моря

Моуэт Фарли

Мы располагаем данными о том, что в конце 1700-х годов белые жители Новой Шотландии и индейцы племени микмак регулярно промышляли морскую норку на островах от залива Мэн на юге до Галифакса на севере, куда ее шкурки доставлялись на продажу. Известен случай, когда у одной индианки из племени микмак там выменяли несколько шкурок морской норки и одну медвежью шкуру на одну кварту вина.

Меньше известно о ее существовании в северной части ареала, но в 1766 году французские поселенцы на северной оконечности острова Ньюфаундленд говорили Джозефу Бэнксу, что «время от времени они видят этих животных в заливе Хэр, а один старый торговец пушниной вспомнил про шкурку, проданную им за пять гиней».

Побережье залива Мэн было, по-видимому, излюбленным местом обитания этих животных. На тамошние

острова, часто посещаемые морской норкой, люди со специально обученными собаками время от времени совершали регулярные вылазки. Они появлялись там днем, возможно, потому, что многолетнее преследование животных вынудило их вести преимущественно ночной образ жизни. Они искали пищу по ночам, а днем прятались в пещерах, расселинах скал и других укрытиях. Собаки быстро брали след будущей своей жертвы, пользуясь оставленным ею сильным, но не противным мускусным запахом, и вели за собой охотников к ее убежищу. Если убежище не удавалось вскрыть с помощью кирки, лопаты или лома, охотники могли выкурить зверька из укрытия горящей серой или смолой, а если расселина была неглубока — выпустить в нее заряд черного перца из шомпольного ружья. Если эти или другие подручные средства не срабатывали, охотники без колебаний закладывали в убежище пороховой заряд и взрывали его, хотя при этом в большинстве случаев животное было так искалечено, что его шкурка уже не могла иметь большой ценности.

Несколько шкурок морской норки ежегодно поступали на продажу в Бостон вплоть до 1860 года, однако после этой даты живая морская норка или ее шкурка встречались исключительно редко. В заливе Мэн последний случай добычи морской норки был отмечен на острове около Джонспорта в 1880 году. Известно, что самый последний из выживших представителей данного вида был убит на острове Кампобелло в провинции Нью-Брансуик в 1894 году.

Так погибло уникальное и, как отмечал Джозеф Бэнкс, удивительное животное, подобного которому уже больше не увидишь. Впрочем, на время какое-то воспоминание о нем останется. По всему скалистому побережью Атлантики от залива Мэн до Ньюфаундленда разбросаны островки, когда-то служившие желанным приютом как птицам, так и млекопитающим.

Каждый из них носит название в честь того или другого представителя животных, которое… теперь ничего не говорит нашим современникам.

Как, например, остров Норки.

Глава 9

Смертный час бизона

Первым большим источником наживы, которым воспользовались европейцы на северо-востоке Нового Света, была ворвань. Следующим — рыба. Третьим по счету был не мех, как мы привыкли думать, а всего-навсего шкуры крупных млекопитающих, пригодные для выделки кожи.

Жители века пластиков, мы уже позабыли об универсальном и первостепенном значении кожи в жизни наших предков. Древние моряки использовали кожу для изготовления бегучего такелажа, а иногда обшивали кожей борта своих лодок. С глубокой древности кожа так или иначе обувала человечество. В течение тысячелетий она служила одеждой как аристократам, так и крестьянам. Она была необходима для тысячи кустарных и сельскохозяйственных ремесел и служила неоценимым материалом в быту, где ей находили самое разнообразное применение, начиная от мехов для раздувания огня в очаге и кончая узорчатыми сафьяновыми переплетами на редкостных книгах.

До XV века в походы выходили армии обутых в кожу пехотинцев и конников, восседавших на кожаных седлах с кожаными поводьями в руках; отдельные солдаты были снабжены кожаными щитами или одеты в доспехи из толстой кожи. За прочность и долговечность кожа оставалась в почете у воинов даже после того, как огнестрельное оружие свело на нет ее защитную функцию. В XIX веке кожа еще долго. и широко использовалась в вещевом снабжении армии.

Еще до открытия обеих Америк кожа для военной амуниции была известна в разных местах Западной Европы как особый товар под названием “bufle”, “buffle” или просто “buff” [49] . Это была очень прочная, хотя и мягкая кожа светло-желтого цвета. Название ее происходит от греческого слова, означающего «дикий бык» [50] , отражая предпочтение, которое древние отдавали шкурам туров — диким предкам крупного рогатого скота.

49

Buffle (фр.) — буйвол, американский бизон; буйволовая кожа; buff (англ.) — буйволовая или толстая бычья кожа. — Прим. перев.

50

Это слово означает различных представителей семейства быков: буйвола, бизона, зубра, тура и пр.

К середине XV века как тура, так и единственного другого европейского представителя дикого быка — зубра (а позднее — бизона) — охотники уже уничтожили, и за неимением другого сырья кожа выделывалась из шкур домашних быков гораздо худшего качества. Так было повсюду, за исключением Португалии, где продолжали выпускать продукцию не хуже прежней из ввозимых извне шкур загадочного животного, которого португальцы называли “bufalo”. Его происхождение и местообитание они держали в строжайшей коммерческой тайне.

Португальцы обнаружили его, когда в 1415 году направили свои корабли к берегам Западной Африки. Этим таинственным животным был в действительности африканский дикий буйвол. Португальские охотники привозили буйволовые шкуры домой, где из них выделывали отличную кожу, продававшуюся по повышенной цене по всей Европе.

Этому первому буйволу предстояло разделить свое название с другим видом после того, как Васко да Гама, обогнув в 1498 году мыс Доброй Надежды, взял курс на восток и приплыл к Малабарскому побережью Индии. Там он обнаружил азиатского дикого буйвола, чья шкура обладала желанными качествами, присущими африканской разновидности. Шкуры азиатских буйволов, которых для отличия от первого вида называли «водяными буйволами», закрепили монополию португальцев на выделку буйволовых кож.

Третий вид дикого быка также был открыт португальцами — возможно, в то же время, что и второй, — на западном побережье Атлантического океана.

Этим третьим был североамериканский бизон. Огромное животное — взрослый бык весил больше тонны и достигал четырехметровой длины и двухметровой высоты в холке — беспрепятственно кочевало по континенту, чувствуя себя как дома от Северного полярного круга до берегов Мексиканского залива.

Американский бизон приспособился к существованию в самых разнообразных условиях природной среды. Границы района его обитания включали и субарктические болота с порослью черной ели, альпийские луга, Великие равнины, массивы густых лиственных лесов на востоке и субтропических — на юге. Здесь были бизоны по крайней мере четырех различных разновидностей: степной бизон; лесной бизон — более крупный и более темный, обитавший в лесах Северо-Запада; орегонский бизон — горная разновидность степного, и, наконец, восточный бизон — самый крупный и самый темный из всех, родной обителью которого была покрытая лесами восточная половина континента^{68}.

С какой стороны ни посмотреть, все эти разновидности развивались в исключительно благоприятных условиях. Пережив двух равных им по силе доисторических хищников — саблезубого тигра и гигантского волка, они в течение от двадцати до сорока тысячелетий без особых трудностей сосуществовали с коренными жителями Северной Америки. К 1500 году их насчитывалось, вероятно, более 70 миллионов — пожалуй, это был самый многочисленный вид крупных млекопитающих на Земле.

История кровавой бойни степного бизона известна сравнительно хорошо, чего не скажешь о восточном бизоне, история истребления которого была предана полному забвению. Ни историки, ни биологи, кажется, не имеют никакого представления об истинной численности его первичной популяции до пришествия европейцев или о преобладании этого вида среди прочих крупных травоядных Атлантического побережья.