Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Мартиросян Арсен Беникович

Прошедшие кровавый ад этой подставы впоследствии были сколь немногословны, столь и точны в определении как ее сути, так и сути ее принципиальных последствий стратегического характера — «Враг, неожиданным ударом начавший войну, диктовал нам свою волю, ломая наши планы»( Попель Н. К. Втяжкую пору. М, 2001. С. 18 — 19).

Все верно! По-другому и быль не могло даже теоретически, даже гипотетически — коли враг первым начал, то вполне естественно, что, ломая наши планы, он диктовал свою волю. На языке военных это означает абсолютный захват стратегической инициативы в свои руки.

Понадобилась такая принципиально несгибаемая воля такого

могучего титана всемирного масштаба, как Сталин, чтобы на первых порах, то есть в обстановке всеобщего коллапса, хотя бы просто сорвать изначальные планы блицкрига противника и погасить неудержимую скорость таранно-штурмового пролома всей системы нашей обороны и только этим уже перехватить стратегическую инициативу в свои руки и разгромить врага, добив его в его же логове.

Уж на что сверхотъявленными врагами СССР и России были столь разные Гитлер и Черчилль, но и они вынуждены были признать, еще при жизни Сталина, в годы войны признать, что если бы не Сталин, если бы не его несгибаемая ноля, то не был бы мир свидетелем такого чуда, как наша Великая Победа, как, впрочем, не был бы этот мир и спасен от ужасов фашизма.

О том, что изволил глаголать А. Гитлер в дни тяжелейшего поражения вермахта под Сталинградом, выше уже говорилось. А вот что ежедневно проделывал У. Черчилль в годы войны: «Я встаю утром и молюсь, чтобы Сталин был жив-здоров. Только Сталин может спасти мир!»(цит. по: Грибанов С.«АЗ ВОЗДАМ!..». М., 1998. С 281).

Сталин и его верные простые солдаты и офицеры спасли-таки мир! Мир же, в том числе и особенно Россия, отблагодарили своего Великого Льва наичернейшей неблагодарностью и грязными, незаслуженными оскорблениями!..

Но в одном ни за что не соглашусь с уважаемым военачальником, чьи слова были процитированы выше. Удар не был неожиданным, тем более сугубо в военном смысле слова — войска были предупреждены о нем еще 18 июня 1941 г. санкционированной лично Сталиным директивой Генерального штаба. Более того, они обязаны были в соответствии с этой директивой перейти в состояние полной боевой готовности. Однако этого не произошло — где просто по тупости, где по прямому, злому, преступному умыслу, как, например, в ЗапОВО, в чем еще с горечью придется убедиться.

Но даже если они и перешли бы в состояние полной боевой готовности, то все равно, хотя, правда, и с меньшими потерями для РККА, враг диктовал бы нашим войскам сваю волю и ломал бы наши планы. Потому как незаконно и негласно последние были сверстаны не под идею обороны, тем более основанную на принципе активной обороны, и даже не под идею прикрытия в прямом, точном смысле этого слова, а под преступную идею прикрытия методом немедленного вторжения, т. е., основывались на заложенной в концепции пограничных сражений Тухачевского идее ответа на блицкриг немедленным встречно-лобовым контрблицкригом. А поскольку сердцевиной этого преступного по своему замыслу «безграмотного сценария вступления в войну» была ставка на статический фронт «узкой лентой» к тому же реализованной в виде дырок от бубликов да еще в обрамлении не менее преступного бардака в других вопросах подготовки к отражению агрессии — в этом также еще убедимся, то едва ли горы трупов простых солдат и офицеров, коими наши доблестные (доблестные ли?!) генералы вымостили и без того адски тернистый путь к Победе, были бы меньше! Даже Сталину далеко не всегда, тем более с первого раза, удавалось вдолбить в железобетонные лбы и умы генералитета, как нужно воевать и бить врага с меньшими для себя потерями…

А в варианте превентивного удара, на чем Тухачевский также и в это же время начал упорно настаивать, идеи контрблицкрига с фланговых

позиций тем более была неприемлема, и в первую очередь по сугубо политическим соображениям, т. к. откровенно выставляла СССР в качестве агрессора!

Знал ли Тухачевский, что активно притаскивает идею погибели РККА?! Прекрасно знал!В знаменитой сталинскими правками и опубликованной 31 марта 1935 г. в газете «Правда» статье «Военные планы нынешней Германии» (название Тухачевского — «Военные планы Гитлера», т. е. Гитлер отдельно, а присягнувший ему на верность генералитет — сам по себе?!) Тухачевский, как бы критикуя, набросился на известного германского военного теоретика тех времен генерала Мецша, который в изданной еще в 1934 г. книге «Современная военная наука» написал, «что стратегическая цель сильно вооруженного государства заключается в перенесении военных действий на территорию противника, чтобы с самого начала войны расстроить его военную организацию. Для этой цели должны быть прежде всего применены воздушные, затем быстроподвижные, т. е. в первую очередь моторизованные силы».

Интересен с точки зрения реальных действий Тухачевского по подготовке плана поражения СССР в войне с Германией следующий его пассаж из той же статьи. В ней он цитирует мнение будущего предателя Франции — маршала Петэна, который в номере от 1 марта 1935 г. журнала «Revue des deux Mondes» опубликовал свою оценку германской военной доктрины, отметив, в частности, что «появление нового вооружения может придать борьбе совершенно иной оборот. В настоящее время можно представить себе войну, внезапно начинающуюся приемами, способными уничтожить первый эшелон военных сил противника, дезорганизующими его мобилизацию и разрушающими жизненные центры его мощи».

Вроде бы «стратег» понимает, к чему может привести внезапный блицкриг и, казалось бы, делает на бумаге правильный вывод: «Итак, Германия организует громадные Вооруженные силы и в первую очередь готовит те из них, которые могут составить могучую армию вторжения».

Но это на бумаге, и то — под надзором Сталина. А в действительности Тухачевский упорно гнул свою линию на контрблицкриг, в т. ч. и в превентивном порядке, прикрываясь выдуманной им концепцией пограничных сражений. Причем особенно упорствовал на превентивных авиаударах как якобы решающем условии именно начальной стадии войны! Иначе говоря, настаивал на идее превентивного развязывания войны Советским Союзом!

Именно в это время продолжаются те самые игры и учения, опыт которых, как уже указывалось выше, «…показал, что группы вторжения не в состоянии выполнить тех задач, которые на них возлагались на первом стратегическом этапе борьбы. Они слишком слабы по своему составу и нацеливались на действия по изолированным направлениям, что могло привести к их последовательному разгрому. Вместо групп намечалось вначале создание армий вторжения или ударных армий, а затем выполнение задач армий вторжения признано было необходимым возложить на весь Первый стратегический эшелон Вооруженных сил».

Выходит, что из статьи Петэна Тухачевский сделал весьма своеобразные выводы, коли у него самого речь в конце концов пошла уже о масштабах всего Первого стратегического эшелона.

Однако Тухачевский явно и до 1935 г. понимая, под какой удар могут попасть войска Первого стратегического эшелона, и потому «тихой сапой» упорно гнул линию на их ослабление, предварительно выставив в качестве круглых идиотов германских генералов, которым, видите ли, не хватает понимания особенностей современной войны. Ну а коли супостатам не хватает такого понимания, значит, можно и оборону делать послабее, и так, мол, раздолбаем их.