Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?
Шрифт:
Вэтой связи еще раз хочу напомнить, что Сталин за семь с лишним месяцев до войны ясно и четко определил суть дислокации наших войск на западных границах — «нужен могучий заслон вдоль их (т. е. границ. — А. М.) с приведенными в боевую готовность оперативными группировками войск в ближнем, но… не ближайшем тылу».
Эта и есть свидетельства того, что знавший о вышеуказанных взглядах командования вермахта Сталин со стратегической точки зрения абсолютно верно сформулировал суть оборонительной дислокации наших войск. Известно было об этом и Генштабу, и Наркомату обороны, так как глава последнего маршал Тимошенко присутствовал при том указании.
…Неисповедимы все-таки крутые зигзаги маршальской памяmи. Отдавая уже в послевоенное время должное этому решению Сталина, мвршал Жуков и в мемуарах, и в приватных беседах со многими известными людьми неизменно рассказывал всем о своих (совместно с Тимошенко) якобы безуспешных попытках
Так, на стр. 25 второю тома своих «Вестмннаний и размышлений» Жукав пишет: «В последние годы принято обвинять И. В. Сталина в том, что он не отдал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и ompoженля удара врага. Не берусь утверждать, что могло бы получиться в таком случае — хуже или лучше. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспеченными противотанковыми и п ротивовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказалось в таком же тяжелом положении, в каком оказались некоторы армии приграничных округов (к глубокому сожалению, войска и так их не выдержали, но в том их вины нет.— А. М.). И еще неизвестно, кан тогда в последующем сложилась бы обстановка под Москвой, Ленинградом и на юге страны.
К этому сюдует добавить, что гитлеравское кемандование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить. Это была главная цель плана «Барбаросса» в начале войны» [63] .
Честно говоря, трудно утверждать, тем более однозначно,— зачем маршалу понадобилось писать такое, особенно в первой части вышепроцитированного. Ведь кому-кому, но ему-то, именно ему, моршалу Жукову, прекросно было известно, что направлленная им как начальником Генштаба директива от 13 мая 1941 г. о выдвижении войск внутренних военных округов в приграничные была санкционирована именно Столиным [64] . Зачем на пустом месте бросать тень на Сталина? Уж если и нужно было затрагивать этот аспект, то речь должна была идти не о том, что-де Сталин якобы не дал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны — это заведомая ложь, — а только о там, что речь тогда шла о том, где и как их размещать, то есть ближе к границе или подальше от нее. На первом варианте настаивали Тимошенко и Жуков. На втором — Сталин, оказавшийся, как и всегда, прав в своей обоснованной точным знанием дальновидности…
63
Цит. по 10-му изд. М., 1990.
64
Там же. Т. 1. С. 345.
Дa и как понимать этот пассаж Жукова, если в 1956 г., он во всеуслышание обвинил Сталина, что тот якобы не ставил задачу отражения агрессии?! Уж слишком хорошо известно, сколь шибко «умнеют» генералы и маршалы в своих мемуарах…
В еще большей степени именно этой осведомленностью объясняются и постоянные взбучки Сталина военным за неосторожные, с точки зрения высших интересов государства, передвижения войск в приграничной зоне. Причем в направлении к линии госграницы.
Взбучки, которые явно не от великого ума до сих пор пытаются едва ли не инкриминировать Сталину, не ведая или, что не исключено, не желая ведать при этом ни вышеизложенного, ни тем более серьезной исторической подоплеки, связанной как с предысторией, так и с постисторией Первой мировой войны, когда на его же, Сталина, глазах чуть ли не всем миром усиленно пытались сделать Россию ответственной за нее. Нам еще предстоит вернуться и к этой проблеме.
Но тем не менее, сразу же отметим, что, прекрасно зная о царившей в зарубежной исторической науке вакханалии ничем не обоснованных обвинений Poccии в том, что она-де и спровоцировала Первую мировую войну, которые, кстати говоря, очень активно использовались именно в Германии [65] . Сталин совершенно обоснованно опасался провокаций немцев на границе, которые действительно могли использовать буквально любой предлог.
65
Особенно «свирепствовали» в этом вопросе представители так называемой школы германского профессора Альфреда Вагерера, которые на страницах своего рупора — журнала «Ди Кригсшульдфраге» («Ответственность за войну») чуть ли не лезли вои из кожи, чтобы доказать вину России. Все представители этой школы работали на Гитлера, в т. ч. и после его прихода к власти. Кстати говоря, открыто помогали этой «школе» британские историки, в т. ч. и «в штатском»… (См., например, Current History за 1925 г., журналы «Die Kriegschuldtfrage» и «Berliner Monatshefte» за 1922 — 1933 гг., а также: Писарев Ю.Тайны Первой мировой войны. М., 1990. С. 34.)
Как восточный человек и выдающийся государственный деятель Сталин прекрасно знал старинную мудрость Востока: не начатый бой — выигранная битва, не начатая война — выигранное Будущее!
И в этом смысле едва ли найдутся хотя бы мало-мальски серьезные основания для серьезного же восприятия невесть почему — именно «почему», а не откуда — выплывшего на свет божий т. н. плана Тимошенко — Жукова от 15 мая 1941 г. по нанесение превентивного удара в целях упреждения развертывания группировок вермахта у границ СССР. Тем более в его новомодных нынче версиях о невесть откуда взявшемся, но якобы «упущенном» Сталиным «шансе» или, того хлеще, о «гениальности» этого плана [66] .
66
Искренне жаль, что даже солидные исследователи «засветились» на этой, в корне неадекватной подлинной истории стезе. Поразительно также, сколь рьяно смакуется якобы реакция Сталина на никогда не докладывавшийся ему документ: из издания в издание кочует совершенно беспочвенная байка о том, что он, видите ли, аж прямо-таки «прошипел» свою якобы свирепую реакцию! Сталин, о выдержке которого до сих пор ходят легенды! Ну ведь надо же столь не уважать прах усопшего, тем более такого, под чьим руководством была выиграна такая война, чтобы вот так вот говорить, тем более о том, чего и в помине-то не было…
Хотя бы потому, что, например, насчет «гениальности» оного, в т. ч. и в смысле якобы «упущенного шанса», все точки над i расставил сам Жуков, признав через четверть века, что план был ужасной ошибкой, в результате которой Красная Армия была бы немедленно уничтожена, получи она санкцию Сталина на его выполнение [67] .
Что касается этого признания Жукова, mo обратите, пожалуйста, особое внимание вот на что. План действительно не был санкционирован Сталиным, потому как, в чем еще не раз убедимся, никогда не докладывался ему. Но ведь и РККА-mo пomepneла фантастически беспрецедентное, сокрушительное, едва ли не молниеносное поражение в дебюте войны, причем, в чем также еще неоднократно убедимся, в соответствии именно с этим, никогда не докладывавшимся Сталину планом!
67
См., например, Мельтюхов М.Упущенный шанс Сталина. М., 2000; Карпов В.Генералиссимус. М, 2002; Анфилов В. «Новая версия» и реальность // НВО. 1999. 7 апр.; Он же.Дорога к трагедии copoк первого года. M., 1997. С. 166.
Вот где подлинная тайна mpагедии 22 июня 1941 г., на раскрытие которой и нацелена эта книга!
Однако суть дела не в том, что он признал этот план ужасной ошибкой, а в том, что самой главной и действительно подлинно ужасной — для него же — его ошибкой было предание огласке факта хотя и о разработанном, но ведь так никогда и не докладывавшемся Сталину плане.
В результате маршал Жуков собственным же языком породил едва ли не «букет» совершенно беспочвенных мифов, среди которых особо выделяются следующие
— миф о якобы «гениальном» плане;
— миф о якобы «упущенном шансе»;
— миф о якобы свирепой реакции Сталина на этот «гениальный» план, причем каким-то «сверхъестественным образом» из поля зрения маршала напрочь выскользнуло (не исключено, что и вовсе не попадало) то обстоятельство, что даже в рамках мифа реакция Сталина поражает своей в высшей степени мудрой, исходившей именно из знания обоснованностью,
— наконец, миф о том, что-де СССР и сам готовил (агрессивное) нападение на Германию! Уже один только факт, что в штормовом океане отечественной истории устойчиво плавают (а «плавает», сами знаете что) сразу три версии одного и того же события, к тому же взаимоисключающие, казалось бы, должно было насторожить историков. Так черта вам лысого! Как и всегда, наш исторический генералитет прет напролом.
И особенно неистово, по-генеральски же свирепо неистово прежде всего на тему о последнем мифе упражняется генерал-полковник в отставке, ныне, миль пардон, историк — Юрий Александрович Горьков. Полюбуйтесь на его неистовство: «Стратегический план, разработанный в Генеральном штабе Краской Армии и одобренный 15 мая 1941 г. политическим руководством государства(т. е. Сталиным — А. М.), занимает главенствующее положение по отношению к оперативным материалам округов»(ВИЖ. 1996. № 2 С. 2; то же самое годом ранее на с. 58 в кн. Война 1939 — 1945. Два подхода. М., 1995).