Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944

Стахов Хассо Г.

Для Манштейна речь теперь идет о часах выигранного времени. Русские наступают дивизиями вновь сформированной Второй ударной армии, наименование которой стало уже судьбоносным. Она намерена сделать все гораздо лучше, нежели ее предшественница, плачевно завершившая свое существование в Волховском котле. Манштейн намерен преодолеть возникшую кризисную ситуацию с помощью своих «крымских» дивизий. Прибывший с задачей захватить Ленинград фельдмаршал теперь получает из штаб-квартиры фюрера задачу предотвратить катастрофу. Русские прорвались на фронте шириной восемь километров и вклинились в глубь немецкой обороны на двенадцать километров. Подобную ситуацию предсказывал генерал артиллерии Герберт Лох почти год назад. А как обстоит дело с дивизиями, прибывающими с начала сентября в «Бутылочное горло»? Ежедневно от семи до десяти эшелонов доставляют в район между Ленинградом и Чудово все новые подразделения 132-й пехотной дивизии. Ее «ленинградская» история начнется тогда,

когда боевые действия, позднее вошедшие в историю войны под названием Первое Ладожское сражение, вступят в свою вторую фазу. Первый удар русских немцам удается смягчить. Но, сделав передышку, те спешно вводят в бой новые войска с целью расширения участка вклинения, как это всегда делается в подобных случаях. К вечеру 16 сентября в исходном районе были сосредоточены все части и подразделения 132-й пехотной дивизии. Солдатам уже известно, что жарко стало не только в восточной части «Бутылочного горла», но также и в его западной оконечности у Невы. Там, как рассказывают очевидцы, отражены все попытки противника переправиться через реку. Впервые солдаты слышат такие названия населенных пунктов, как Мишкино, Тортолово, Гайтолово и речка Черная. Солдаты узнают, что 170-я пехотная дивизия ни на метр не может продвинуться, 24-я пехотная дивизия находится в таком же положении и лишь 5-я горнострелковая дивизия при поддержке 121-й пехотной дивизии с большим трудом вновь восстановила свою первоначальную линию фронта. Кажется, вновь началась та самая «миллиметровая работа», как это имело место под Севастополем. О значительно худшей ситуации говорит лишь только мокрый, густой лес, в котором каждый может заблудиться. Об этом немецкие солдаты узнают от раненых, возвращающихся с проклятиями оттуда.

Но солдаты говорят также и о новых тяжелых немецких танках. Гитлер лично распорядился направить первые четыре экземпляра этих танков, названных «тиграми», в район «Бутылочного горла». Весят они почти 57 тонн и входят в состав 502-го батальона тяжелых танков, имеющего опознавательный знак в виде мамонта. Гитлер всегда связывал свои надежды с новым оружием, полагаясь на его воздействие как на средство, решающее судьбу сражения. Один из «тигров» выходит из строя еще на подходе к заданному району. Почти все мосты, находившиеся в данной местности, оказываются слишком слабыми для такого танка. Через короткое время останавливается и второй «тигр», так как бревна лежневой дороги ломаются под ним как спички. Танк «Тигр-1» имеет мощность мотора в 700 лошадиных сил и развивает скорость до 45 километров в час. Он обладает 88-миллиметровой пушкой и двумя пулеметами. Высота его составляет почти три метра, ширина достигает 3,70 метра, а длина вместе со стволом равна 8 метрам 20 сантиметрам. Гусеницы имеют ширину свыше 70 сантиметров. В сравнении с танком Т-34 он выглядит чрезвычайно громоздким и несколько старомодным.

Танкисты рассказывают, что «тигр», имевший обычный руль, управляется почти так же легко, как и автомобиль. Но при этом требуется тонкое чутье вождения и умение приспособиться к характеру местности с тем, чтобы в бою танк всегда находился в выигрышном позиционном положении. Без одаренного механика-водителя командир танка беспомощен. Поскольку механик-водитель должен постоянно наблюдать за маршрутом движения танка, то у него вырабатывается шестое чувство на обстановку на поле боя. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие водители «тигров» впоследствии становятся командирами танков. «Тигры», от которых Гитлер ожидает чего-то невероятного, слабо проявляют себя под Гайтолово. Местность там закрытая, почва слишком мягкая, а зачастую и совсем заболоченная. В скором времени некоторые их этих чудовищ, взорванные или с небольшой степенью повреждения, попадают в руки врага. И еще прежде, чем были разработаны немецкие инструкции по обучению экипажей «тигров», русские уже получили точное описание с разъяснениями, где находятся их уязвимые места. Эти документы раздаются русским танкистам. Немцы впоследствии так же дотошно изучают русские инструкции.

Полки 132-й пехотной дивизии маршируют ночами по разбитым от дождя дорогам к району вклинения советских войск, который сейчас занят 6-м гвардейским корпусом генерал-майора Гагена. Они делают привалы в болотистых лесах, затем идут дальше, проваливаясь по колено в трясину. Стоит холодная, дождливая погода, а зимнее обмундирование еще не выдано. На следующую ночь они выходят на исходную позицию, а утром получают первую информацию о противнике, местности, путях снабжения и соседних подразделениях. К полудню поступает приказ о предстоящей атаке. Перед собой солдаты видят лишь темные, клубящиеся в тумане болотистые леса.

Манштейн, увидев в первый раз карту обстановки, проворчал, что, в отличие от русских, немецкий генерал никогда не позволил бы прорываться через подобную местность. Теперь он сам вынужден отдавать приказ атаковать и окружать противника в аналогичных условиях. Из донесений 28-й легкопехотной дивизии, а также других соединений он узнает о том, что противник ведет свое наступление

в лесах и болотах с удивительной уверенностью в своих силах.

Поскольку дороги настолько плохие, что на преодоление двухкилометрового отрезка пути к исходной позиции требуется не менее двух часов, то полки 132-й пехотной дивизии запрашивают дополнительное время для подготовки к атаке. Им требуется для этого не менее четырех часов. 30-й армейский корпус отказывает ей в этом, выделяя дивизии лишь один дополнительный час. Наконец приходит приказ с указанием времени начала атаки. Но полки не в состоянии изготовиться к ней в назначенный срок. Они переходят в наступление с большим опозданием. Компромисс с выделением одного часа на подготовку пользы никому не принес.

Спустя сутки 132-я пехотная дивизия лишается 30 процентов наступавших солдат. Точнее 16 офицеров, 494 унтер-офицеров и рядовых. Еще через день вязнут на заболоченном берегу речки Черной танки и штурмовые орудия немцев, выделенные для поддержки наступления. Гвардейцы генерал-майора Гагена переходят в контратаку. Но и они, подобно немцам, застревают в кустарнике и болоте, в то время как те в конце концов выбираются оттуда, чтобы продолжить свое наступление. Вновь борьба ведется за каждую поляну, рощу и лесную дорогу. Солдаты, прорвавшиеся в конце сентября к развалинам Гайтолово, закрывшие брешь на стыке с 121-й пехотной дивизией и тем самым завершившие окружение 6-го советского гвардейского корпуса, уже вовсе не напоминают тех, кто четверо суток назад перешел в наступление. Их генерал Фриц Линдеманн, который позднее умрет от гестаповских пыток как участник заговора 20 июля 1944 года, докладывает в сентябре 1942 года о своих потерях: всего погибло 1628 военнослужащих, в том числе 47 офицеров.

На северо-западном участке вклинения русских в «Бутылочное горло» в 28-й легкопехотной дивизии, которая расположена диагонально противоположно 132-й пехотной дивизии, находящейся на юго-восточном участке этого фронта, ситуация складывается похожим образом. Когда 30 августа дивизии отдается приказ собраться под Мгой и быть в готовности к началу боевых действий, то выясняется, что у нее имеется большой некомплект личного состава. На пути из Крыма все еще находится один пехотный батальон и истребительно-противотанковый дивизион. Кроме того, вакантны 1800 должностей, а еще 1500 солдат находятся в отпуске. Многие солдаты, хотя и побывали в боях, совсем еще юнцы, а прибывшее пополнение вовсе не имеет боевого опыта. Широко раскрыв глаза, слушают они невероятные истории старослужащих обер-ефрейторов, носящих на левом рукаве знак «Крымского щита». Под Севастополем и на Керченском полуострове дивизия потеряла 1200 человек убитыми.

Подъездные пути к линиям заграждений вокруг района вклинения Второй ударной армии, как правило, одноколейные, без твердого покрытия и труднопроходимые. По ним беспрерывно ведется ожесточенный беспокоящий огонь. Тем временем поезд с отпускниками 28-й легкопехотной силезской дивизии уже покинул вокзал в Бреслау (Вроцлав. — Ю. Л.). Когда к полуночи 9 сентября он прибывает в Мгу и оказывается в пяти километрах от острия наступающего клина гвардейцев Гагена, то солдаты сразу же попадают под минометный обстрел и слышат шум боя, который идет поблизости от них.

Вокруг них свистят трассирующие пули. Уже на пути к тыловой позиции, где они должны получить боевое снаряжение, среди отпускников появляются первые раненые. Сопровождающие их на медицинский пункт однополчане не скрывают своей зависти. Для этих раненых бой уже закончился еще до того, как они увидели противника. В этот момент некоторые старые солдаты вспоминают, как в Крыму они болели желтухой. Один из солдат 49-го легкопехотного полка 28-й дивизии, в которой желтухой заразился каждый третий, делится впечатлениями: «Некоторые из нас смотрели тогда в зеркало и вздыхали, сожалея, что так и не могут пожелтеть!» Под этим подразумевалась желтая окраска глазного яблока как первый признак этой болезни. Каждый мечтал таким образом вырваться живым из той мясорубки. Старые вояки хотя и знали, что все равно от своей судьбы никуда не уйдешь, тем не менее не видели смысла искушать ее.

Прежде чем солдаты успевают осмотреться, их уже бросают в яростные бои. В хронике 83-го легкопехотного полка 28-й дивизии это описывается так: «Нашей артиллерии все труднее прицельно уничтожать скопления противника, так как немцы и русские перемешались, с ожесточением вцепившись друг в друга».

Противник находится везде и в то же время нигде. Когда однажды утром командиры батальонов и рот прибывают на командный пункт командира 83-го легкопехотного полка за получением приказа, то прямо перед ними внезапно начинают валиться на землю мощные деревья. Это делает неведомо откуда взявшийся русский танк. Он приближается к командному пункту на расстояние 50 метров. Из прилегающего кустарника русские открывают отчаянную стрельбу. Вырвавшиеся вперед и теперь оказавшиеся в окружении мелкие группы солдат противника пытаются пробиться к своим войскам на восток. Немецкие офицеры стремглав покидают командный пункт, спеша к своим подразделениям. Русский танк удается подбить, экипаж сдается в плен.