Трагедия в трех актах
Шрифт:
Жалея Эгг, он перебирал в уме различные утешительные фразы, когда она снова заговорила, напугав его.
– Которая из чертовых стерв все это натворила? – свирепо осведомилась она.
Мистер Саттерсвейт уставился на нее, открыв рот от изумления. Эгг снова взяла его за руку и энергично встряхнула.
– Вы должны это знать! Которая из них? С седеющими волосами или другая?
– Дорогая моя, я не знаю, о чем вы говорите.
– Знаете! Должны знать! Конечно, это какая-то женщина. Я нравилась ему, а одна из этих двух баб, должно быть, заметила это в тот вечер и решила увести его от меня. Ненавижу женщин! Паршивые кошки! Видели, как была одета та, у которой зеленые волосы? Я зубами скрипела от зависти. Разумеется, у женщины, которая так одевается, все преимущества. Она стара и страшна как смертный грех, но какое это имеет значение? Рядом с ней все выглядят пугалом. Это она или та, седая? Ей в привлекательности не откажешь. И он называл ее Энджи.
– Вы вбили себе в голову нелепые идеи, дорогая. Он… э-э… Чарлз Картрайт абсолютно не интересуется ни одной из этих женщин.
– Я вам не верю. Во всяком случае, они им интересуются.
– Нет-нет, вы ошибаетесь. У вас разыгралось воображение.
– Они просто сучки!
– Не следует использовать такие слова, дорогая.
– Могу придумать и похуже.
– Возможно, но лучше не надо. Уверяю вас, что вы заблуждаетесь.
– Тогда почему он уехал… вот так?
Мистер Саттерсвейт прочистил горло.
– Думаю, он… э-э… считал, что так будет лучше.
Эгг пронзила его взглядом:
– Вы имеете в виду, что он уехал из-за меня?
– Ну… вполне возможно.
– Выходит, он сбежал. Очевидно, я слишком демонстрировала свои чувства. Мужчины терпеть не могут, когда их преследуют, верно? Мама права. Вы представить себе не можете, как она говорит о мужчинах. С чисто викторианской вежливостью. «Мужчинам не нравится, когда за ними бегают. Это девушки должны позволять им бегать за собой». Вот Чарлз и побежал – только не за мной, а от меня. Он боится. А я не могу последовать за ним, иначе он отправится в африканские джунгли или в такое же дикое место.
– Хермион, вы в самом деле влюблены в сэра Чарлза? – спросил мистер Саттерсвейт.
Она метнула на него сердитый взгляд:
– Конечно!
– А как же Оливер Мэндерс?
Эгг нетерпеливо отмахнулась от Оливера и снова заговорила о своем:
– Думаете, я должна написать Чарлзу? Ничего серьезного – обычная девичья болтовня, чтобы он избавился от своих страхов? – Она нахмурилась. – Какой же дурой я была! Мама все бы устроила гораздо лучше. Викторианцы умеют проделывать такие трюки! Мне казалось, Чарлз нуждается в поощрении. Скажите, – Эгг внезапно повернулась к мистеру Саттерсвейту, – он видел, как я целовалась с Оливером?
– Не знаю. А когда это произошло?
– Вчера вечером при луне, когда мы спускались по тропинке. Я думала, что, если Чарлз увидит меня и Оливера, это… ну, встряхнет его немного. Ведь я ему нравилась.
– Не было ли это немного жестоко по отношению к Оливеру?
Эгг решительно покачала головой:
– Ничуть. Оливер считает честью для девушки, если он ее поцелует. Конечно, это ранит его самолюбие, но я не могла думать обо всем. Я хотела подстегнуть Чарлза – в последнее время он держался… более отчужденно.
– По-моему, дитя мое, – произнес мистер Саттерсвейт, – вы не вполне понимаете, почему сэр Чарлз уехал так внезапно. Он думал, что вы влюблены в Оливера, и хотел избавить себя от лишней боли.
Эгг схватила его за плечи и посмотрела ему в глаза:
– Это правда? Какой же он тупица! О!.. – Она внезапно отпустила мистера Саттерсвейта и зашагала рядом с ним подпрыгивающей походкой. – Значит, он вернется! А если нет…
– Что тогда?
Эгг засмеялась:
– Тогда я верну его – вот увидите!
Казалось, если не считать разницу в лексиконе, у Эгг и лилейной девы из Астолата было немало общего, но мистер Саттерсвейт чувствовал, что методы Эгг куда более практичны и смерть от разбитого сердца ей не грозит.
Акт второй
Уверенность
Глава 1
Сэр Чарлз получает письмо
Мистер Саттерсвейт приехал на денек в Монте-Карло. Традиционный круг визитов завершился, а Ривьера в сентябре была любимым местом его пребывания.
Он сидел в саду, наслаждаясь солнцем и читая «Дейли мейл» двухдневной давности.
Внезапно его внимание привлекло знакомое имя в заголовке: «КОНЧИНА СЭРА БАРТОЛОМЬЮ СТРЕЙНДЖА». Он быстро прочитал заметку:
«С прискорбием извещаем о кончине сэра Бартоломью Стрейнджа, видного специалиста-невропатолога. Сэр Бартоломью принимал друзей в своем доме в Йоркшире. Он выглядел здоровым, бодрым и пил портвейн, когда внезапно с ним случился удар и смерть наступила прежде, чем успели вызвать врача. Сэр Бартоломью был…»
Газета выскользнула из рук мистера Саттерсвейта. Он очень расстроился. Ему представился Стрейндж, каким он видел его в последний раз, – здоровый, веселый, цветущий. А теперь он мертв… В голове мистера Саттерсвейта мелькали фрагменты заметки. «Пил портвейн… Внезапно с ним случился удар… Смерть наступила прежде, чем успели вызвать врача…»
Портвейн, а не коктейль, но все остальное странно походило на недавнюю смерть в Корнуолле [14] . Перед мысленным взором мистера Саттерсвейта предстало искаженное судорогой лицо доброго старого священника…
14
Корнуолл – полуостров и графство на юго-западе Великобритании.
Что, если все-таки…
Подняв взгляд, он увидел сэра Чарлза Картрайта, идущего к нему по траве.
– Это просто чудо, Саттерсвейт! Вы как раз тот человек, который мне нужен! Уже слышали о бедном старине Толли?
– Только что прочитал о нем.
Сэр Чарлз опустился на стул рядом с мистером Саттерсвейтом. На нем был безукоризненный костюм яхтсмена. Больше никаких фланелевых брюк и старых свитеров.
– Толли был здоров как бык, Саттерсвейт! Он никогда ничем не болел! Возможно, я тупоголовый осел, но это чертовски напоминает…