Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
Шрифт:
– Что же, давайте будем относиться к тому, что случилось, с этой точки зрения,- добродушно согласился инспектор.- Исключив Хеппеншталя. Есть ли в этих трех случаях что-то общее – вернее, в четырех, имея в виду два письма? Есть ли некий человек, который мог бы теоретически быть замешан во всех четырех событиях?
После небольшой паузы Дерик сказал:
– Сейчас я припомню. Если начать сначала, первое письмо было подкинуто в гостинице в Маркгемптоне, когда мы были на ленче.
– Кто – мы?
– Судья, я, шериф, его жена, священник и господин Петигрю.
– Вся прислуга тоже была в это время в гостинице, не так ли?
– Совершенно верно. Бимиш – клерк, дворецкий, мой слуга и миссис Сквайр, повариха.
– Я полагаю, никто не видел, каким образом письмо было доставлено в гостиницу?
– Нет, никто.
– Значит, можно предположить – пока только предположить, что либо письмо принесли в гостиницу, либо его написал один из присутствующих в гостинице.
– Думаю, да.
– А как было дело со вторым письмом?
– Кажется, Бимиш вынул его из почтового ящика. А может быть, Сэвидж – я не помню точно.
– А кто находился в гостинице в то утро, когда пришло это письмо?
– Только старший констебль и господин Петигрю. Помощник шерифа прибыл немного позже, чтобы сопровождать господина судью в суд.
– Еще один вопрос по поводу второго письма. В нем содержится намек на дорожное происшествие, которое случилось в предыдущий вечер. Кто знал об этом?
– Ну, в общем-то никто, кроме полиции, нас троих, кто были в машине. Был, правда, еще один человек – на улице, но он ушел.
– О нем не следует забывать. А трое в машине – это вы, судья и кто еще?
– Господин Петигрю.
– Если вы думаете…- начала Хильда, но Маллет вежливо не дал ей закончить фразу:
Теперь что касается Саутингтона. Здесь довольно трудно определиться. Вы говорите, что конфеты прибыли по почте?
– Бимиш так сказал, но оберточная бумага с бандероли не сохранилась, и слуги толком не знают, куда она делась.
– В любом случае конфеты прибыли из Лондона, а были куплены несколькими днями раньше. Кто из присутствующих в Саутингтоне ездил накануне в Лондон?
– Леди Барбер.
– Кто-нибудь еще?
– Из тех, кто был в гостинице,- никто.
– Таким образом, исключаются все, кого мы связываем с письмом, полученным в Маркгемптон, кроме…
Хильда не выдержала:
– Инспектор Маллет, я больше не могу слушать этот вздор. Абсолютно бессмысленно подозревать господина Петигрю! Мы напрасно теряем время.
– Я так не считаю, ваша светлость,- очень вежливо ответил Маллет.- Я ищу подтверждения вашей теории, что все эти события каким-то образом связаны между собой. Если в результате моих рассуждений мы приходим к отрицательному выводу, значит, ваша теория не совсем верна. Кстати, господин Петигрю был в Уимблингхэме?
– Да, был,- подтвердила Хильда,- но это не может служить доказательством…
– Ну, до доказательств еще далеко. Если исключить случай с конфетами, какие предположения остаются?
– Я не хочу исключать случай с конфетами,- заупрямилась Хильда.- Вы сами только что сказали, что их мог купить некий посредник. А это значит, что любой из про живавших в гостинице мог организовать их присылку в Саутингтон.
– Да, конечно. Любой – как в гостинице, так и вне ее. Но если мы ограничимся кругом людей, которые могли иметь причастность к событиям, происшедшим в двух предыдущих городах, то остается только господин Маршалл и слуги. Нет ли у вас подозрений относительно кого-нибудь из них?
– Одному я точно не доверяю,- без колебаний ответила Хильда.- Бимишу.
– Это клерк его светлости?- с удивлением спросил Маллет.- Но он заинтересован в том, чтобы его хозяин был Жив и здоров, иначе лишится работы.
– Это так, но я все равно ему не доверяю. Он совершенно ненадежный и опасный человек.
– Что привело вас к такому выводу?
Хильда не смогла объяснить, почему у нее сложилось такое мнение о Бимише. Она лишь повторяла в общих словах, что если потенциальный убийца находится среди слуг, то она уверена, что им окажется именно Бимиш.
– И он вполне мог написать второе письмо,- сказала она в заключение.- Я уверена, ему сразу стало известно о дорожном происшествии. Нет такого судьи, который мог бы что-нибудь утаить от своего клерка.
Маллет не стал обсуждать эту тонкость взаимоотношений между блюстителями закона. Он продолжал настаивать на конкретных фактах.
– Не могли бы вы припомнить что-либо, что показалось вам подозрительным или необычным в поведении Бимиша в то время, когда происходили эти события?спросил он.
– Я заметил одну странную вещь,- отозвался Дерик.- Ночью в Уимблингхэме.- И он рассказал, как столкнулся в коридоре с Бимишем, как тот его ударил, и высказал предположение, что клерк не был в своей постели, когда поднялся шум.- У меня все еще болят ребра – так сильно он меня пнул,закончил повествование секретарь.
– Вот видите!- воскликнула Хильда, поворачиваясь к Маллету.- Я всегда знала, что он темная личность, вот вам и подтверждение!
– Довольно-таки странно,- протянул в раздумье Маллет.- Вы говорите, господин Маршалл, что под пальто вы не разглядели, во что он был одет?