Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
Шрифт:
Не обращая ни малейшего внимания на явно осуждающий взгляд длинноносого инспектора Джеллаби, Маллет, допив пиво, аккуратно вытер усы и неторопливо, хоть и не сразу, ответил вопросом на вопрос:
— Вы занимаете здесь должность советника по юридическим вопросам, сэр?
— Совершенно верно.
— И раньше вы, само собой разумеется, никогда не имели дела с торговлей?
— Вы имеете в виду торговлю взрывателями? Не имею об этом ни малейшего представления.
— Вот именно. Уж даже не знаю, дорогой мистер Петигрю, осознаете ли вы полностью, насколько в этом смысле вы уникальны для управления.
— Уникален? Боюсь, такая мысль мне никогда даже в голову не приходила. Честно говоря, я искренне полагал, что персонал укомплектован специалистами. Мои обязанности иного рода…
— Да, конечно. И эксперты, без сомнения, попадают сюда из чисто профессиональной среды. Большинство из них выше среднего уровня. В мирное время они служили в компаниях, в случае введения военного положения автоматически подпадающих под прямой и непосредственный контроль управления. Согласитесь, это практически неизбежно. Все они работники, способные справляться с делом.
— К сожалению, я не любопытен по отношению к своим коллегам, за исключением случаев, когда по тем или иным причинам это касается лично меня, — пожав плечами, ответил Петигрю. — Мы никогда не разговариваем друг с другом о делах, и я, поверьте, даже не знаю, чем большинство из них зарабатывало себе на жизнь в прошлом.
Вы проживаете в апартаментах клуба Фернли? — спросил инспектор. — Так, давайте разберемся… Значит, Эдельман — менеджер по рекламе крупной маркетинговой компании. Вуд был главным управляющим другой компании в той же сфере. Рикеби — племянник директора крупнейшей в мире фирмы по экспорту упомянутых взрывателей. Мисс Кларк, насколько я знаю, не имеет никакого отношения к торговле, но полностью я в этом не уверен. Что касается мисс Браун, то она здесь вроде вовсе ни при чем. Кажется, все.
— Филипс, — пробормотал Джеллаби.
— О нем мне как раз кое-что известно, — сказал Петигрю. — Он бывший помощник адвоката.
— Да, безусловно, — с готовностью согласился Маллет. — Что я говорил вам о его фирме, мистер Джеллаби?
— О слиянии.
— Вот-вот, они произвели слияние двух конкурирующих фирм непосредственно перед войной. Не берусь утверждать, что именно в результате этого Филипс и оказался здесь, но такое представляется вполне вероятным.
Петигрю громко рассмеялся:
— Мне вдруг пришло в голову, что вам незачем было утруждать себя, спрашивая меня, имею ли я какое-либо отношение к торговле. Вы наверняка знали ответ еще до того, как задали вопрос.
— Совершенно верно, сэр, — серьезно подтвердил Маллет.
— Что ж, инспектор, продолжайте…
— Короче говоря, некоторые из этих людей, возможно, оказались в таком положении, когда их личные интересы не совсем совпадают с их общественным долгом. Вы согласны со мной, сэр?
— Да, человеческая натура, увы, несовершенна.
— Девяносто девять из ста из них абсолютно честны, нет сомнений, но всегда есть вероятность, что найдется тот самый сотый.
— Инспектор, вы же не станете уверять меня, что оказались в этом, мягко говоря, далеко не самом удобном месте в расчете на простую случайность?
— Нет, не в расчете на простую случайность, — признал Маллет. — В нашем распоряжении оказались определенные специфические материалы: утечка информации, факты нарушения служебных обязанностей, ну и так далее и тому подобное, что привело нас к мысли о желательности и даже необходимости некоей проверки именно здесь, в этом, как вы довольно точно выразились, далеко не самом удобном месте. Большего, как вы сами понимаете, я вам, к сожалению, сообщить не могу.
— Само собой. Мне никогда и в голову не пришло бы просить вас об этом. Во всяком случае, инспектор, хорошо уже одно то, что вы невольно внесли новый и весьма интересный элемент в нашу монотонную, если не сказать — на редкость скучную и в каком-то отношении даже бессмысленную жизнь в Марсет-Бей, за что лично я вам крайне признателен… А теперь извините, но боюсь, мне пора. Что-то в глазах хозяина красноречиво говорит мне, что он намерен закрывать заведение. Присутствие полиции всегда делает владельцев питейных заведений подчеркнуто пунктуальными в исполнении правил. Особенно в военное время. Спокойной ночи. Вряд ли я смогу оказать вам существенную помощь, но если мне так или иначе попадется что-нибудь по вашей части, я немедля доведу это до вашего сведения.
— Буду премного вам обязан, сэр. Местная полиция найдет меня в любой момент, сэр. Спокойной ночи, сэр. Да, кстати…
— Да?
— Вы упомянули о заговоре с целью убить старшего инспектора. Это не более чем шутка, сэр?
— Не хотелось бы вас разочаровывать, инспектор, но это именно шутка. Причем на редкость глупая. Спокойной ночи.
Глава 6
ПРОБЛЕМА СТРАХОВАНИЯ
Присутствие Маллета на территории управления в Марсет-Бей, равно как и дела, которые его сюда привели, заметно скрасили жизнь Петигрю, хотя на детальное обдумывание этого факта в течение ближайших десяти дней после той якобы случайной встречи в пабе «Бойцовый петух» у него практически не оставалось свободного времени: на него, как на ведущего юрисконсульта, внезапно свалилось огромное количество рутинной работы, требующей много времени и внимания, не говоря уж о срочной необходимости «слетать» в Лондон, где вопрос о поправках решался, как принято было говорить в политических кругах, «на самом высшем уровне». В течение всего этого периода он время от времени мельком видел Маллета на улицах городка, а один раз даже встретился с ним в кабинете старшего инспектора, куда он входил по своим делам именно тогда, когда Маллет выходил оттуда, удостоив его не более чем легким кивком головы. Петигрю конечно же прекрасно понимал, что тот просто не хочет привлекать к их знакомству никому не нужного внимания, но и сам, несмотря на свои туманные обещания всячески помогать расследованию, не имел ни малейшего желания ввязываться во все это, даже если бы у него было достаточно свободного времени. На его взгляд, это было бы, пожалуй, слишком скучно и утомительно. «Не моя область, совершенно не моя», — неустанно повторял он сам себе и не без внутреннего удовольствия снова погружался в свою срочную, но вполне привычную работу. Впрочем, как и все на свете, «трудовой порыв» тоже мало-помалу снижал обороты: завал документов начал постепенно уменьшаться, телефон звонил все реже и реже, а потом Петигрю вдруг с удивлением отметил, что делать-то, собственно, практически больше нечего — последняя поправка уже принята, последнее письмо подписано, последняя стенографическая запись внесена в протокол — и что он видит прямо перед собой бледную от переутомления, но невозмутимую мисс Браун, которая спокойно спрашивает:
— Что-нибудь еще на сегодня, мистер Петигрю?
Он устало зевнул, потянулся, бросил удивленный взгляд на лоток «для входящих». Невероятно! Там ничего, совсем ничего не было!
— Нет, спасибо. Больше ничего. А знаете, бывают моменты, когда «ничего» кажется самым прекрасным словом на свете, и сейчас, похоже, один из таких случаев. До конца рабочего дня остается еще чуть ли не час, целый час полного и благословенного безделья! Поскольку вы молоды и полны сил, то, чтобы скоротать время, вполне могли бы заняться чем-нибудь вроде вязанья, уверен, у вас в сумочке для этого все найдется. Ну а я тем временем буду размышлять о смысле и абсолютной прелести ничегонеделания. Окажите мне любезность, разбудите меня, ну скажем, где-то около половины шестого, хорошо?
До Петигрю вдруг дошло, что мисс Браун его не слушает: оцепенело сжимая побелевшими от напряжения пальцами стенографический блокнот, она смотрит себе под ноги, а на щеках у нее легкий румянец.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
Она наконец подняла голову и устремила на Петигрю взгляд своих блестящих голубых глаз:
— Вы не возражаете, если я вас кое о чем спрошу, мистер Петигрю?
— Разумеется, нет. Вперед без страха и сомнения.
Последовавший за этим вопрос его удивил.