Трагедия
Шрифт:
— Что?
— Секс. — Засмеялась я. — Он им понравился. Может быть, оргазм для них как объятие. Мы должны обнимать их чаще.
— О господи. — Он закатил глаза, уткнувшись лбом мне в живот, и рассмеялся. Я рассмеялась еще громче, любя эту его беззаботную сторону, которую редко видела.
Когда наш смех утих, Кейн перевернулся на спину и скользнул рукой мне под шею. Движение заставило меня прижаться к нему, прижимая спину к его груди.
Мы никогда раньше не обнимались. Мы занимались сексом и лежали рядом друг с другом. Иногда я прижималась к его голой груди, пока мы переводили дыхание. Но никогда не было этой близости. Никогда не было обещания, что он останется.
— Что мы делаем, Кейн? Ты и я?
— Движемся назад.
— Я не понимаю. — Я оглянулась через плечо, умоляя дать разумный ответ. — Я ненавижу быть банальной, но мне действительно нужен ярлык.
— Ярлык, да? — Его глаза смягчились, и он поцеловал меня в волосы. — Думаю, можно сказать, что мы пара.
— Мне нравится этот ярлык.
— Мне тоже. Мы пропустили все это. До появления мальчиков мы скучали по ночам, проведенным вместе. Ты и я и знакомство друг с другом. Я хочу вернуться и сделать все это. Я хочу, чтобы меня держали за руку. Целовали. И я ждал, когда ты будешь готова ко всему остальному.
— Всему остальному?
Он кивнул.
— К остальному. Делиться кроватью. Делиться этими мальчиками. Делиться жизнью.
— Ты хочешь этого?
— Я хочу тебя. Я хотел тебя несколько месяцев. — Он убрал прядь волос с моего плеча. — Где-то по пути ты украла мое сердце. Я украду твое взамен. Просто подожди и увидишь.
Мое дыхание сбилось. Это происходило? Неужели Кейн Рейнольдс, человек, посвятивший себя тому, чтобы скрывать свои эмоции за дюжиной замков, только что признался в своих чувствах? Это звучало очень похоже на… любовь.
— Ты действительно все это имеешь в виду?
— Ты важна для меня, — сказал он тихо. — Ты самый важный человек в моей жизни.
— Ты тоже важен для меня.
— Тогда давай двигаться назад. — Он обнял меня крепче. — Давайте сделаем все то, что я должны был делать с первого дня.
«Да» было прямо на кончике моего языка, но я сдержала его.
— Откуда все это? Секс между нами был потрясающим, но это признание? Один из нас должно был потерял сознание.
— Это было там в течение длительного времени. Я думаю… я не хотел сваливать это на тебя. Я не скажу, что дети тут не причём. Мы оба знаем, что в реальной жизни так не бывает. Но мне хотелось бы думать, что даже без них это в конце концов произошло бы.
Мне тоже нравилось так думать. Мне хотелось верить, что в конце концов он доверился бы мне. И я верила, что в конце концов услышу остальную часть истории его семьи. Это было нелегко, но я бы дала ему больше времени.
— Так что?
Я глубже зарылась в его объятия. Я знала, о чем он спрашивал, но тянуть было слишком весело.
— Что «что»?
— Мы двигаемся назад?
Я улыбнулась, задерживая свой ответ.
— Пайпер, — проворчал он.
Я по-прежнему ничего не говорила.
— Господи, женщина. Да или нет? — Он тряс меня за плечи, пока мы оба не рассмеялись. — Ответь мне, черт возьми.
— Да! — Хихикнула я. — Да. Мне нравится движение назад.
— Ты сводишь меня с ума. — Он улыбнулся. — Но я бы не хотел ничего другого.
Кейн снова поцеловал меня в волосы и переместил руки так, чтобы одна лежала у меня под шеей, а другая на животе. Тогда я впервые заснула в его объятиях, его запах окружал меня, а его сердцебиение было моей колыбельной.
?
— Доброе утро, — зевнула я, когда Кейн поцеловал меня в волосы. Моя первая мысль, когда я проснулась, была как хорошо, что он лежит в моей постели. А вторая, как сильно я опозорилась бы, если бы не пошла в ванную и не пописала.
Я скинула одеяло, оттолкнулась от матраса и поспешила в ванную. Вставание с постели было самым быстрым моим движением за эти дни.
Я села на унитаз, опорожнила мочевой пузырь и вздохнула с облегчением, когда давление спало. На моём лице была улыбка, когда я встала, чтобы натянуть штаны. Но потом она сползла, и я облокотилась о стену, глядя вниз на фарфоровую чашу, наполненную красным.
— Кейн! — закричала я, затем начала плакать, когда началась паника. — У меня кровь.
Глава 19
Кейн
Пайпер пожала руку своему доктору.
— Большое спасибо.
— Не за что. — Улыбнулась доктор. — Переодевайтесь. Если вас что-то будет беспокоить, просто звоните или приходите. В любом случае, увидимся на осмотре через две недели.
— Еще раз спасибо. — Пайпер помахала, когда доктор вышла из кабинета. Как только дверь за ней закрылась, Пайпер откинулась на стол, бумага захрустела у неё за спиной. — Всё хорошо.
Всё было чертовски нехорошо. Сколько бы раз доктор не сказала, что все в порядке, я все еще не чувствую, что всё хорошо. Образ Пайпер, стоящей сегодня утром в туалете, вертелся у меня в голове.
Её лицо было таким бледным, когда она смотрела вниз на воду, окрашенную в красный цвет от крови.
Ужас в её глазах, её нетвердые руки, когда мы спешили её одеть.
Звук её испуганного голоса по телефону, когда она разговаривала с доктором.
Пайпер говорила с приёмной врача, пока я одевался и даже когда я сажал ее в машину. Медсестра заверила нас, что, скорее всего, все в порядке, но нужно зайти на всякий случай. В тот момент я уже мчался по шоссе.
Тридцатиминутная поездка до Калиспелла заняла всего двадцать минут. Если бы не лёд, из-за которого я замедлился, она заняла бы пятнадцать.
Медсестра ждала у двери, когда мы вошли в клинику. Она отвела нас в комнату для осмотра, где Пайпер в исступлении сорвала с себя одежду, надев уродливый выцветший халат. Когда она забралась на стол, я высунул голову из двери и крикнул, что мы готовы.
Доктор вошла с улыбкой. Это не помогло унять мои трясущиеся руки. Ни хороших результатов обследования, ни звука сердцебиения младенцев на мониторе не было. Моя нога не переставала подпрыгивать на пятнистом линолеуме, а комок в горле не переставал душить меня.