Трагическая связь
Шрифт:
Аро берет что-то для Сойера и относит это в его палатку с компьютерами, прежде чем присоединиться к нам. Я окликаю Норта, Грифона и Нокса, чтобы убедиться, что им ничего от нас не нужно, но они все слишком заняты, чтобы остановиться перекусить.
Когда мы рассаживаемся на земле, Гейб, как всегда светский человек, подзывает нескольких сотрудников ТакТим, чтобы поговорить с ними.
Я узнаю только Рокелла, который кивает нам, как я уверена, он надеется, в уважительной манере, а Атлас раздраженно выдыхает. Может, между ними и нет вражды как таковой, но он все равно не нравится
Все четверо парней, к которым обращается Гейб, несут свою еду, и он приглашает их сесть с нами, игнорируя свирепый взгляд Атласа.
«Мы пробудем здесь, вероятно, несколько недель. Нет смысла держаться в стороне от остальных команд», — говорит Гейб через нашу мысленную связь, где Атлас тоже может это услышать.
Я не хочу признавать, что здесь я на стороне Атласа, антисоциальная из-за постоянного осуждения, и вместо этого посылаю натянутую улыбку одному из парней, которого узнала по нашей последней миссии.
— Олеандр, но друзья зовут меня Оли, — говорю я, протягивая ему руку.
Уверена, что он уже знает это. Уверена, что все в этом лагере уже знают это, благодаря группе Привязанных, к которой я принадлежу, но он все равно берет мою руку.
— Тайрон Эванс, один из Транспортеров.
Он представляет меня другим мужчинам, а затем принимается за свой сэндвич, смеясь над историей, которую Гейб рассказывает о зданиях дома.
Рокелл откусывает огромный кусок от своего сэндвича и один раз прожевывает, прежде чем проглотить, чрезвычайно эффективно проталкивая еду в горло, а затем спрашивает Гейба: — Как далеко еще до завершения строительства домов? Я знаю, что говорю об этом не к месту, но делить пространство с восемью другими сотрудниками — это не мое представление о доме.
Гейб горько улыбается в ответ. — К сожалению, если ты не найдешь свою группу Привязанных, тебе придется остаться там. В списке желающих слишком много людей, чтобы отдавать приоритет одиноким жильцам.
Рокелл кивает и делает глоток из банки колы, после чего ставит ее у своих ног.
Эванс подталкивает его плечом. — Ты всегда можешь переехать в мой дом, но я должен сказать тебе, что жить с трехлетними близнецами будет не легче, чем в общаге, в которой ты сейчас живешь. Подъем в пять утра — это еще ничего, когда ты не занимаешься воспитанием детей.
Я приподнимаю брови, глядя на него. — А близнецы твои? Это звучит довольно напряженно.
Он улыбается мне, сияя от гордости. — Да, два маленьких мальчика. У меня также есть шестинедельный сын.
Мне приходится сдерживаться, чтобы не разинуть рот, когда я снова оглядываю его. Он определенно не выглядит достаточно взрослым, чтобы быть счастливым отцом троих детей. Я, очевидно, не очень хорошо справляюсь с тонкой игрой, потому что он смеется надо мной.
— Я нашел своих Привязанных молодым, и обе они не очень-то хотели ждать, пока Сопротивление закончит портить нам жизнь, прежде чем мы обзаведемся собственной семьей. Должен признать, что наличие семьи, за которую можно бороться и к которой можно вернуться, помогает мне держаться, когда мы сталкиваемся со всем этим дерьмом.
С этим трудно поспорить.
Атлас кивает и оглядывает остальных мужчин, но все они вернулись к разговору о работе Гейба с жильем, а я слишком горжусь своим Привязанным, чтобы прерывать его счастливые истории о странствующих гвоздодерах.
Эванс обводит взглядом группу, затем тихо прочищает горло и снова смотрит на меня. — Не хочу говорить здесь лишнего, но я просто хотел поблагодарить тебя за решение прийти и помочь. Я знаю, что большинство людей в ужасе от твоего Дара и того, что ты можешь сделать, но я долгое время служил под началом Шора и доверяю его суждениям.
Он всматривается в густоту деревьев, прежде чем продолжить, его лицо похоже на чистый лист, что само по себе говорит о многом. — Я также видел, что Сопротивление делает с захваченными людьми, и не собираюсь кусать руку кормильца. Только в присутствии здесь всей твоей группы Привязанных я впервые подумал, что у нас есть шанс победить. Черт, это первый раз, когда мы вступили в бой, не зная, что у нас полное превосходство в вооружении. Возможно, у меня действительно будет шанс увидеть, как растут мои маленькие дети. Возможно, у них тоже будет шанс обзавестись своими вторыми половинками.
Он говорит это с таким удивлением в голосе, что у меня щемит сердце, как будто он сражался здесь в тактических командах без всякой надежды на победу, но все равно делал это, потому что это правильно.
Интересно, как много людей Грифона испытывали подобные чувства?
Я проглатываю последний кусочек своего сэндвича и оглядываюсь через плечо на ухмыляющееся лицо Гейба, солнце играет на его золотистых волосах, делая его еще больше похожим на золотого ребенка группы. Он ловит мой взгляд и улыбается мне, прежде чем я снова смотрю на Эванса.
— Чего бы это ни стоило, мы избавимся от них всех.
Глава 23
Оли
Я просыпаюсь в темноте палатки, чувствуя себя дезориентированной, но довольной, осознавая, что все мои Привязанные здесь, в пространстве, со мной. Это редкое явление, благодаря тому, что Нокс не хочет делить мою кровать в нашем доме со всеми остальными, поэтому я позволяю себе наслаждаться этим, лежа с закрытыми глазами.
Он спит ближе всех ко входу в палатку, Процел и Мефис дрыхнут на нем сверху, повернув мордашки в его сторону, как будто они находятся в состоянии повышенной готовности к опасности. Азраил также настоял на том, чтобы спать на дне моего спального мешка, прикрывая мои ноги своим извивающимся телом, пока он одержимо охраняет меня.
У меня до сих пор болит в груди при мысли о том, что я могла бы потерять, если бы не завершила процедуру слияния душ.
Я зажата между Нортом и Грифоном, Атлас и Гейб по бокам от них двоих. С того места, где мое лицо прижато к груди Норта, я могу видеть Гейба. Он слегка похрапывает, одна его рука закрывает лицо, а другая откинута в сторону, словно он ищет меня во сне. Каждая клеточка моего существа довольна прямо сейчас, ни одна из тревог о том, что должно произойти, не просачивается в мой разум, пока я окружена своими Привязанными.