Трактат о Явлениях Ангелов, Демонов и Духов
Шрифт:
Духу предлагали многие вопросы о прошедшем и будущем, на которые он давал удовлетворительные ответы, высказывал мнения о многих лицах. Но в объяснения с учеными людьми дух не хотел вступать; «это последнее обстоятельство очень замечательно и бросает подозрение на целую историю», замечает г. Кальмет.
В последнее время нам сообщено одно сочинение, написанное Премонстратензерским монахом из аббатства Всех Святых в Шварцвальде, человеком очень почтенным; сочинение это носит такое название: «Umra Humberti, hoc est historia memorabilis D. Humberti Birkii, mira post mortem apparitione, per A. G. N.».
Этот Гумберт Бирк был один из лучших граждан города Оппенгейма и владетель хорошего поместья — Беренбах, он умер в ноябре 1620 г. за несколько дней перед праздником Св. Мартина. В субботу, следовавшую за его погребением, слышали плач в доме, где он жил с своею первого женою (он умер во втором браке). Хозяин дома, полагая, что это его зять, сказал: «Если это ты, Гумберт, мой зять, ударь три раза в стену». Послышались три удара; он обыкновенно ударял
Гумберта известили об этом и он очень внятно говорил. На вопрос, желает ли он, чтобы совершена была литургия, он потребовал, чтобы совершены были три. Его спросили: полезно ли будет для него подавать милостыню, он отвечал: «Я желал бы, чтобы роздано было бедным восемь мер пшеницы» и чтобы жена его выдала из остававшегося после него имения, которое доходило до 20-ти гульденов, его детям следовавшую им часть, чтобы неправильный раздел в завещании был изменен. Когда спросили его, почему он беспокоит именно этот дом, а не другой, он отвечал, что сила заклинания принуждает его к тому. На вопрос священника, принимал ли он Церковные таинства, — он отвечал, «Принимал от вашего предшественника». Далее заставили его читать «Отче наш» и «Богородица Дево радуйся». То и другое произносил он с большим усилием и говорил, что злой дух препятствует ему и многого не позволяет открыть священнику.
Священник, Премонстратензерский монах, возвратился 12 января 1621 г. в свой монастырь Всех Святых и предложил это дело на обсуждение старших. Ему дали в помощники трех монахов, и он снова отправился в дом, где Гумберт возобновил свои требования, потому что ни одно из них не было выполнено. Здесь были уже очень многие из соседей. Хозяин дома сказал Гумберту, чтобы он ударил три раза в стену. Он сделал три очень тихих удара. Хозяин снова обратился к нему и сказал: «Возьми камень и ударь сильнее». Он медленно взял камень и ударил им три раза очень сильно. Хозяин сказал очень тихо, — чтобы он ударил семь раз; Гумберт исполнил. Священникам дух выказывал особенное уважение и отвечал им не так дерзко, как мирянам; когда спросили его о причине этого, он отвечал: «Они имеют при себе Св. Дары». Они намеревались совершать литургию и Св. Дары действительно были при них. На другой день совершили три литургии, как требовал дух, и отправились ко св. местам, чего он в последнем разговоре особенно желал, и обещали на следующий же день раздать милостыню. После этого Гумберт более не являлся.
ГЛАВА XIV
Явления духов, которые отпечатлевали свои руки на одежде и на дереве
Тот же Премонстратензерский монах рассказывает: 9-го Сент. 1625, в месте, называемом Алтейм, в Диоцезе Констанцском, умер известный Иоанн Штейлин. Через несколько дней явился он ночью одному портному, по имени Симону Баугу, окруженный темным пламенем и фосфорическим светом. Он входил и выходил из дома, не говоря ни слова. Бауг, которого эта игра начинала уже беспокоить, решился наконец спросить, что ему нужно. Случай этому он выбрал 17 ноября того же 1625 г. Как только он лег в свою постель, спустя немного после одиннадцати часов, привидение, окруженное фосфорическим светом, вошло в комнату, входило и выходило из нее, отворяло и закрывало окна. Портной спросил, что ему нужно; дух отвечал грубым, прерывающимся голосом: «Ты можешь, если только захочешь, оказать мне великую услугу, но — прибавил дух— обещай мне, если ты решишься выполнить свое обещание». — «Я готов выполнить твою просьбу, отвечал портной, если только это не будет превышать моих сил». — «Я желаю, начал дух, чтобы ты отслужил одну литургию в капелле Пресвятой Девы; при жизни моей, я обещал это, но не выполнил обета. Потом ты должен отслужить две Божест. Литургии, одну заупокойную, другую в честь Пресвятой Девы. Я не верно платил моим слугам, поэтому желал бы, чтобы ты раздал милостыню бедным». Симон обещал выполнить его желание. При этом дух протянул к нему руку, как бы требуя этим ручательства в верности обещанию. Но Симон, из опасения, вместо руки придвинул к нему скамейку; дух, схвативши ее, отпечатлел на ней свою руку с пятью пальцами и ладонью, так что на скамейке остались очень глубокие следы его руки, как бы выжженные огнем.
Следующая история тем более должна казаться вероятной, что передает ее, как действительно бывшую, Филипп Меланхтон, известный поклонник и друг Лютера [242] . Сестра его матери, находясь в беременном состоянии, овдовела; когда приближалось время родов, вошли однажды в ее комнату двое мужчин, из которых в одном она узнала своего умершего мужа, другой был Францисканец. Сначала она сильно испугалась, но муж начал утешать ее и говорил, что он намерен открыть ей нечто очень важное. Потом он попросил Францисканца оставить
242
Philipp. Melancth. Theolog. Т. I., oper. fol. 326, 327.
ГЛАВА XV
Замечания о явлении душ умерших людей, об отношении их к живым
А еще Ямвлих писал [243] : явления героев сопровождались мраком; начальники, занимавшие в этом мире высокие места, являлись по смерти окруженные светом; а начальники, занимавшие низкие должности, являлись во мраке. Вообще же являвшиеся души похожи были на тень. Явления героев приводят человека в ужас; души начальников, являясь живым, производят в них болезненное впечатление, явления душ обыкновенных менее неприятны, чем явления героев.
243
Jamblic., Lib. II, cap. 3 & 4.
Подобным образом рассуждали очень многие, особенно неоплатоники. Вообще язычники думали, что души умерших являлись на гробах, или в пещерах, или на горах и т. п. В настоящее время относительно очень немного таких, которые бы поверили, что Ямвлих и другие язычники, так убедительно писавшие о явлениях душ, видели их на самом деле. Всякий мыслящий скажет, что это жалкое состояние воображения создало те сказки о духах, которыми наполнены сочинения неоплатоников.
Ужели, скажут, все рассказы эти выдуманные, ложные, придуманные для обмана суеверных, неразвитых? Ужели они не имеют никакой реальной почвы? Нет, есть сказания истинные, но большая часть рассказов — произведения одного воображения, а также обман зрения или слуха, суеверия и предрассудков; некоторые из них обман шарлатанов и шалунов или волокит; некоторые даже просто результат органического, или, чаще, желудочного расстройства.
Человеку больному (болезнь часто незаметна или неизвестна), у которого расстроено воображение, представляются такие явления, которых никто другой не может видеть. Видения Лютера объясняются его болезненным расстройством, раздражением нервов, воображения, иллюзиями, бессонными ночами, одиночеством и т. п. Часто и очень даже кошмары и сонные грезы принимаемы были, как несомненно истинные, так были живы ощущения мучимых ими лиц. Один аптекарь из Оверни был убежден, что ему являются привидения и мучают. Однажды ночью он поднял страшный крик, который разбудил всех в доме. На вопрос: что с ним? он объяснил, что ему явилось привидение и мучило его. Это привидение описано им до мельчайших подробностей. Усердное лечение избавило мученика от подобных грез [244] .
244
Schoencklius, Obs. 253.
Один очень серьезный человек воображал, что ночью ему является одна знакомая дама, плюет ему в лицо, через что делает его неподвижным, и мучает его до тех пор, пока не послышатся чьи-нибудь шаги, и тогда она уходит в окно или в дверь. Этот несчастный страдал кошмаром.
Кошмар иногда действует эпидемически, повально. В подтверждение его мы могли бы привести очень много примеров. Мы приведем один из них. — Первый батальон латур-довернского полка, в котором доктор Парап [245] , оставивший нам этот рассказ, был батальонным врачом, после суточного перехода остановился на ночлег в развалинах древнего аббатства, в котором, как носилась молва, обитал домовой. Солдаты с вечера смеялись над предостережениями крестьян соседней деревни и легли спать под полуразрушившимися сводами. Но каково же было общее удивление и ужас, когда в самую глубокую полночь более сотни солдат, выбежавших на двор из-под развалин, уверяли, что видели домового, который бегал по ним в виде черной собаки. Ничто не могло разубедить их, что это грезы, настроенное с вечера воображение, солдаты стояли на своем. В следующую ночь все офицеры расположились дежурить во время ночи, чтобы убедить солдат в их ошибке; вчерашняя, однако ж, сцена повторилась; все ветераны видели в одно и то же мгновение домового в виде черной собаки, тогда как офицеры ничего не видели и никакая собака не забегала во временную казарму. Спор солдат, решившихся лучше ночевать под открытым небом, с офицерами, уверявшими, что никакой собаки и никакого домового не было, кончился тем, что на третий день батальон оставил старое аббатство, и ничего подобного никогда не повторялось [246] .
245
Jason, De morbis cerebri, XXVI.
246
Grand dictionnaire des sciences medicales, XXXIV.