Трамлин-полет
Шрифт:
Когда мы выиграли по итогам первого дня, это вызвало некоторое недоумение. Когда мы выиграли и во второй день, то претенденты на призы стали на нас косо поглядывать, а все остальные откровенно обрадовались неожиданному, по их мнению, развитию интриги и тут же приняли нашу сторону. Особенно немцы, которые имели следующий за нами стартовый номер. Они ни на что не рассчитывали, а потому катались в свое удовольствие в симпатичной компании молоденьких фрейлин, считавшихся, по официальной версии, их штурманами (так, оказывается, тоже можно!). Один из этих немцев как-то ночью ввалился к нам в номер, поддерживаемый с двух сторон "штурманами",
На третий день с нас уже не спускали глаз. Это и понятно - главные призы (двигатели "Полонеза" и ФИАТа) не должны, были уехать из Польши.
Я, как узнал о призах, еще перед стартом, так сразу Виктору сказал:
– Не ведать нам первых мест.
– Это почему же?
– А ты видишь, какие призы?
– Ну и что?
– А то, что на сторону их не отдадут!
– Как так? А если мы выиграем?
– наивно спросил Виктор.
– Не расстраивайся - не выиграем!
– Ну а если все же выиграем?
– Отстань! Говорю тебе, не выиграем, значит, не выиграем!
Разговор возобновился на третий день, когда Виктора захватил азарт.
– Андреич,- начал он,- а ведь если так дело дальше пойдет, то мы вопреки твоим пророчествам можем и выиграть.
– Витек, наука знает много гитик.
– Ты загадками не говори и своими "гитиками" мне голову не дури! Как они, по-твоему, смогут нам помешать?
– Как, как, а вот так. В ралли, если ты "темная лошадка", приемов, чтобы убрать тебя с пути, предостаточно! Остается рассчитывать, что наши друзья выберут "чистый" прием.
– Мне кажется, Андреич, ты все слишком драматизируешь, а может, немного и фантазируешь. Ну что они могут нам сделать?!
– Брось, Витек. Не хватало еще мне тебя запугивать! Это азбука, такие дела в порядке вещей. А поймают нас очень просто. Поставят полицейского с "радаром", где знак сорок, а средняя скорость о-го-го какая! Полицейский запишет нам в контрольную карту нарушение правил. А ты знаешь, какой за это штраф! Кстати, могут для верности в двух, а то и в трех местах такую ловушку устроить. Это и многое другое все давно известно, как известны и контрприемы, но, знаешь, мне эти игры надоели, и я не хочу даже напрягаться - как выйдет, так и выйдет. И тебе советую, расслабься и получи удовольствие!
Советовал, советовал Виктору расслабиться, а сам, когда в середине третьего дня приехали к месту дневного перерыва, не выдержал, подошел к Кшистофу и напомнил о его обещании съездить с нами на тренировку. Бедняга Кшистоф стал мяться, вжал голову в плечи и грустно посмотрел на меня - может, я передумаю. Выходило так, что и от слова данного не с руки ему отказываться, но и помогать нам - вроде предательства получается (он в первый вечер и предположить не мог, что события так развернутся).
Но я не передумал.
– Ладно, поехали уж,- грустно говорит он,- только быстро туда-сюда.
– Не волнуйся, мухой слетаем!
– Как, как?
– Я говорю, быстро поедем. Ты только успевай дорогу показывать.
Забрался Кшистоф назад, уселся между дугами каркаса безопасности, только очки блестят - не-хочет, чтобы его видели. Бедный Кшистоф. И ведь ни он, ни я ничего противозаконного не делали, а на душе погано, как будто в чужой карман залезли.
Ладно, думаю, переживем и это. Подумал, да как "притопил" со злости! Смотрю, Кшистоф шлем надел, но помалкивает.
Через сорок пять минут Кшистоф попросил притормозить и, показывая на бетонку, уходящую в лес, сказал:
– То есть наша дорога.
– Вот черт!
– выругался я.- Смотри, военные уже перекрыли движение. Кшистоф, скажи им, что мы мигом, туда-обратно.
Ох как не хотелось Кшистофу говорить с военными! Но что поделаешь. А военные, на его беду, взяли и разрешили!
Я сказал Виктору, чтобы он приготовился, и стал тут же по ходу движения диктовать стенограмму. Этого наш польский друг уже стерпеть не мог и взбунтовался:
– Э-э-э, мы так не сговаривались! Мы сговаривались, что только проедем, и все.
– Да ладно тебе! Какая теперь разница!
– оборвал я его почти грубо (в действительности никакого договора между нами не было).
Кшистоф обреченно замолк и как-то сник.
Когда все сделали и выехали с допа, записав его в прямом и обратном направлениях, нам попался навстречу красный "Полонез".
– Ну все!
– тихо выдохнул Кшистоф, заметив эту машину.
– Что все?
– спросил я, хотя уже и без Кшисгофа догадался, в чем дело: на "Полонезе" были ребята, которые за нами следили.
Кшистоф ничего не ответил на мой вопрос и угрюмо молчал всю обратную, дорогу. "Господи,- думал я, выжимая всю мощь из нашей "восьмерки",- сколько же это будет продолжаться! Мало мне досталось дерьма от "спортивных дел" у себя дома, так и здесь, в этих вшивых покатушках-погонюшках, нельзя обойтись без мафиозных дел!"
К старту злосчастного допа мы подъехали под вечер. Пристроились в хвост к очереди из пяти-шести машин и вышли размяться. Настроение - хуже некуда. Через пару минут нас подперли сзади немцы. Они, как всегда, катались двумя экипажами сразу. Водитель первого, как остановились, выскочил из-за руля, подмигнул мне и, сказав, что на предыдущем допе у нас опять лучшее время, принялся с ожесточением надраивать стекла и фары. Напарница его тем временем даже бровью не повела, чтоб помочь своему драйверу, и, как теперь говорят, "релаксировала". На что я довольно желчно сказал немцу, что стекла и фары - это забота штурмана, а "релаксировать" сейчас как раз ему нужно. Немец, слава Богу, не воспринял сказанное серьезно и, смеясь, ответил, что у них другой принцип разделения труда - почасовой: до двенадцати ночи работает он, а после - вкалывает его фрейлин. Я поднял руки вверх, согласившись, что у их штурманов действительно огромная нагрузка и отдых днем при таком расписании просто необходим, а мысленно обругал себя и свой российский комплекс.
Прибежал Виктор. Он ходил на старт узнавать, как там дела.
– Андреич, предупреждают, что болгарин уже улетел в лес. Так что давай поосторожнее поедем.
– Ты, Витек, в стенограмме не запутайся, а главное, не показывай, что она у нас есть. Остальное я как-нибудь осилю.
– Ну конечно!
Когда сели и пристегнулись, я подумал: "Интересно, на третьем или четвертом повороте собьется Виктор? Ведь впервые в жизни будет стенограмму читать! Да и настоящий доп, можно сказать, для него первый. Чудо, если Витек до середины дотянет".