Трамвай «Желание»
Шрифт:
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Пятнадцатое сентября, дело к вечеру. Портьеры между кухней и спальней раздвинуты, стол накрыт к именинному ужину - торт, цветы. СТЕЛДА уже заканчивает сервировку, входит СТЭНЛИ.
СТЭНЛИ. В честь чего такая роскошь?
СТЕЛЛА. Сегодня день рождения Бланш.
СТЭНЛИ. А она дома?
СТЕЛЛА. В ванной.
СТЭНЛИ (передразнивая). "Омываем бренное тело"?
СТЕЛЛА. Вроде того.
СТЭНЛИ, И давно?*,
СТЕЛЛА. Да, считай, весь день.
СТЭНЛИ (с издевкой)., "Отмокаем
СТЕЛЛА. Ну да.
СТЭНЛИ. Жарища сто градусов, а эта не вылезает из горячей ванны.
СТЕЛЛА. Говорит, что тогда ей вечером будет прохладней.
СТЭНЛИ. А ты, как я понимаю, уже сбегала за кока-кола' И подала ее величеству в ванну?
Стелла пожимает плечами.
СТЭНЛИ. Присядь-ка.
СТЕЛЛА. Некогда, Стэнли, - дела.
СТЭНЛИ. Садись. Теперь у меня есть чем приструнить твою старшенькую!
СТЕЛЛА. Да отвяжись же ты от нее, Стэнли, брось.
СТЭНЛИ. Эта фря еще будет обзывать меня хамом!
СТЕЛЛА. Ты же все время изводил ее как только мог, изощрялся на все лады, а Бланш обидчива; да и пойми же ты наконец - ведь мы с Бланш выросли в совершенно иной обстановке, чем ты.
СТЭНЛИ. Слышали! Заладили - и все то же да про то же. А вот знаешь ли ты, что она наврала нам тут с целый короб?
СТЕЛЛА. Нет, не знаю и знать...
СТЭНЛИ. А она - наврала. Но шила в мешке не утаишь. Теперь ее делишки всплыли на поверхность.
СТЕЛЛА. Какие делишки?
СТЭНЛИ. Те, что я подозревал с самого начала. Но теперь у меня улики верное дело, из самых первых рук, и сам все проверил!
Бланш в ванной напевает: дешевый, привязчивый мотивчик, и слова ее песенки становятся своеобразным сопровождением и контрастным фоном рассказа Стэнли.
СТЕЛЛА (к Стэнли). Не кричи.
СТЭНЛИ. Ишь ты, канарейка!
СТЕЛЛА. Ну, так будь любезен, расскажи толком, что же это ты такое мог узнать о моей сестре.
СТЭНЛИ. Ложь номер один: все это чистоплюйство, которым она щеголяет. Знала бы ты только, как же она ломалась перед Митчем и как заморочила ему голову. Он-то совсем и поверил, будто она только и видела в жизни, что поцелуи какого-то молокососа. А сестрица Бланш отнюдь не лилия. Ха-ха. Да уж - лилия...
СТЕЛЛА. Но что же ты слышал?.. От кого?
СТЭНЛИ. Снабженец с нашего завода уже много лет подряд ездит в Лорел и знает ее, как облупленную, да в Лореле вообще нет человека, который не знал бы о ней всю подноготную. Она там знаменита, как президент Соединенных Штатов, только не пользуется уважением ни партий, ни избирателей. И этот снабженец останавливается в отеле "Фламинго-.
БЛАНШ (весело напевает).
В цирке море - из бумаги, В цирке пламя - без огня, - Все бы стало настоящим, Если б верил ты в меня.
СТЕЛЛА. Ну и что?
СТЭНЛИ. А то, что и она обитала там же.
СТЕЛЛА.
СТЭНЛИ. Да это уж после, когда дом уплыл из ее лилейных ручек. Перебралась во "Фламинго"! Захудалый отелишко, - лишь тем и хорош, что там не суют носа в частную жизнь постояльцев. Во "Фламинго- видели виды и на все смотрят сквозь пальцы. А похождения нашей Белой Дамы смутили даже администрацию "Фламинго". Настолько, что ее попросили покорнейше сдать ключ от номера и больше у них не показываться. Ее выставили оттуда, а недели через две она и заявилась к нам. ЕЛАНШ (поет).
Цирк сверкает мишурою, Мнимой роскошью дразня, - Все бы стало настоящим, Если б верил ты в меня. СТЕЛЛА. Какая гнусная ложь!
СТЭНЛИ. Конечно, тебя коробит от таких штук, еще бы! Ведь она и тебе задурила голову, не одному только Митчу.
СТЕЛЛА. Все это вьщумки! И ни слова правды. Да будь я мужчиной, пусть бы это ничтожество только заикнулось в моем присутствии. ЕЛАНШ (поет).
Без твоей любви,
Без твоей любви
Меркнет блеск цирковых чудес,
Без твоей любви,
Без твоей любви
Мне не светит солнце с небес.
СТЭНЛИ. Милая, все это проверено, комар носа не подточит. Но погоди, дай досказать. Вся беда Белой Дамы в том, что в Лореле уже не разгуляешься - там ее давно раскусили. Гульнут с ней раза два-три да и возьмутся за ум - хватит... так и шла по рукам, и каждый раз - начинай сначала: вечно та же комедия, те же ужимки, та же чушь собачья. А городишко-то слишком тесен, чтобы вся эта волынка тянулась бесконечно. И вот стала притчей всего города. Сначала она просто слыла за слабоумненькую, за городскую дурочку.
Стелла отшатнулась.
А последние два года - за гулящую девку. Вот потому-то твоя сестрица, эта путешествующая принцесса крови, и пожаловала этим летом на гастроли к нам - потому что мэр попросту велел ей избавить город от своего присутствия. Да, еще. Там, знаешь, под Лоре-лом военный лагерь... так вот, ваш дом, по милости твоей сестры, был занесен в список мест, куда солдатам заглядывать запрещается. БЛАНШ (поет).
В цирке море - из бумаги.
В цирке пламя - без огня,
Все бы стало настоящим,
Если б верил ты в меня.
СТЭНЛИ. Вот тебе и утонченная натура, вот она - эта избранная и несравненная... Но это еще не все, дальше - больше: ложь номер два!
СТЕЛЛА, Не хочу! Хватит... чтоб уши мои не слышали!
СТЭНЛИ. Ей теперь уже не вернуться к преподаванию. Да бьюсь об заклад, она, уезжая, и не думала возвращаться в Лорел! Ведь она оставила школу не по собственному желанию, не временно и не из-за нервов. Нет, шалишь! Ее с треском вышибли, не дожидаясь конца учебного года; и за что - говорить противно. Спуталась с семнадцатилетним мальчишкой!