Транс
Шрифт:
– А почему они могут не захотеть?
Драммонд улыбнулся и сказал уверенно, хотя его одолевали сомнения:
– Не беспокойся, они обязательно ее напечатают. Не будем строить догадок. Прежде всего давай узнаем сами, что можно им предложить.
Прошло не менее двадцати секунд, когда Карен тихо, словно про себя, сказала:
– Мне как-то в голову не приходило, что такую статью могут не напечатать. Это поставило бы нас в очень трудное положение. Значит, мы вплотную подошли к тому, чего никто не хочет касаться.
– Не
– Интересно, а не произошло ли то же самое и с Дороти Килгаллен?
– Что именно ты имеешь в виду?
– Говорят, будто бы она рассказала "некоторым друзьям", что в беседе с Джеком Руби получила такие сведения, которые камня на камне не оставят от дела об убийстве Кеннеди. Но ведь она была очень опытным журналистом. И почему же тогда сообщила эту невероятную информацию "некоторым друзьям", вместо того чтобы передать ее в редакцию и написать статью?
– Не знаю...
– Мне кажется, Пол, она так и сделала – написала статью. Но вполне вероятно, кто-то сказал: это блюдо слишком горячо, чтобы его проглотить. Не лучше ли такой материал положить под сукно и распустить слух, что ее бумаги украдены. И это привело журналистку к смерти.
– Карен, прошу тебя, давай забудем о пленке, пока не доехали до Реддинга.
– Я только спрашиваю: а что, если?..
– Понимаешь ли... – Пол пожал плечами. – Я не знаю, "что, если...".
Пленка докрутилась до конца. Драммонд перевернул ее на другую сторону и нажал кнопку. Та же мелодия, тот же фоновый шум.
– Хотя сейчас все-таки другое время, – продолжала Карен, – статья может получиться чертовски интересной. Ты знаешь, Пол, я чувствую... нет, начинаю верить... через несколько дней весь мир узнает о том, что сказал нам Амброуз. И вся ответственность ляжет на нас. – Она искоса взглянула на Драммонда. – Довольно страшновато?
Драммонд улыбнулся, но ничего не сказал.
Конечно, страшновато. Но пока что все в области предположений, размышлений, догадок, не более того. И еще есть шанс, что Амброуз – обычный мошенник, шутник, лгун и о "триц-блиц" знает гораздо меньше, чем пытается изобразить.
Было и еще нечто более пугающее – то, что они уже обсуждали. Карен почему-то не придала этому значения. А именно: как бандиты узнали, что у полицейского была пленка?
Драммонд не мог отделаться от мысли, что убийцы подслушивали их с Карен разговоры с полицейским.
Но как?
Как, если автомобиль и телефон в машине не прослушиваются?
Больше всего его пугала неизвестность.
Глава 24
Пятница.
2 часа 30 мин. ночи.
Стоктон.
Истощенные физически и эмоционально, они оставили автомобиль на стоянке возле мотеля "Рест-и-Зет" на северной окраине города и разбудили ночного портье, дремавшего в кресле.
Позевывая и почесываясь, он оглядел их через решетку. Решив, что они достаточно респектабельны для его заведения, открыл стеклянные двери и впустил их.
– Нам нужны две смежные комнаты на первом этаже, – обратился к нему Драммонд.
Лысеющий мужчина лет за пятьдесят полусонным голосом пробормотал: "Как скажете", хотя на лице его было написано: для чего тратиться на две смежные комнаты, когда каждому известно – они все равно окажутся в одной постели королевских размеров.
– Кредитные карточки или чек?
– Наличные.
Мужчина повеселел. Наличные. Осторожные. По виду ничего не определишь. Он заметил калифорнийские номера автомобиля и внимательнее вгляделся в регистрационную карточку, заполненную Драммондом. Потом протянул пару ключей.
– Пятнадцатый и шестнадцатый, прямо по коридору, в конце. Здесь внизу тише.
– Спасибо. Не могли бы мы выпить кофе? – Драммонд указал на кофейник, стоявший на плите.
– Конечно, угощайтесь, возьмите к себе в номера. Можете взять и пончики, но они несвежие.
– Спасибо, только кофе.
Карен налила кофе в две одинаковые чашки с крышками.
– Спасибо, – еще раз сказал Драммонд. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мистер Эллисон... мадам. Желаю приятно провести остаток ночи.
Они припарковали автомобиль в конце двухэтажного здания. На улице около мотеля машин было мало – не сезон. На противоположной стороне дворика они заметили бассейн, разрекламированный на неоновой вывеске мотеля, но поверхность его была прикрыта, а шезлонги аккуратно сложены.
Сначала Драммонд и Карен внимательно обследовали пятнадцатый номер. Убрано чисто, все работает. Решили, что этот номер займет Карен. Затем она проводила Драммонд а в шестнадцатый, в самом конце корпуса, и расположилась в легком кресле, попивая кофе, пока Драммонд внимательно осматривал свою комнату, проверяя, работает ли освещение, телевизор, душ, туалет, есть ли горячая вода.
Место знавало когда-то и лучшие дни, но сейчас на всем лежал налет запустения и царил запах, столь свойственный мотелям, хотя номер был чистый и огромная, королевских размеров кровать выглядела прочной. А все, что им нужно было сейчас – хорошо выспаться.
Драммонд сунул парусиновый мешок с деньгами в стенной шкаф, туда же повесил свой темно-синий анорак. Около полуночи они съехали с автострады в Кеттлмен-Сити и заскочили в ночную аптеку, купили зубные щетки, бритвенный прибор и кое-что из еды. Драммонд выложил туалетные принадлежности в ванной комнате, вышел оттуда, взял стул и сел напротив Карен за небольшой круглый столик у окна. Обхватив чашку обеими руками, Карен небольшими глотками отпивала горячий кофе и чему-то улыбалась.
– Полагаю, вы и есть мистер Эллисон...