Трансформатор 2. Как развить скорость в бизнесе и не сгореть
Шрифт:
Мы встретили остатки группы, которая спустилась вниз: наверху сильно испортилась погода. Поговорили, пообщались со всеми. Люди были вымотаны. Группа не дошла двести метров до финишной точки. Все были в шоке. Все очень сильно переживали.
Вернувшись в Москву, первым делом отправились к Мише. Сначала нас не пускали к нему. Однако его родные были на связи. А потом гиды из другой компании, которые сопровождали параллельную группу, разместили в СМИ информацию, что мы оставили человека умирать. Когда я увидел это сообщение в новостях,
Для меня это был серьезный урок. Люди раскрылись для меня с неожиданной стороны. Я понял, что они могут говорить все что угодно. Версии были разные, одна из них просто чудовищная: якобы началась драка, я ударил Мишу, и он упал вниз. Я читал комментарии о том, что меня надо убить, расчленить, просто сжечь, собакам отдать на растерзание. Было ощущение, что каждый хотел лично расправиться со мной.
А на самом деле всё было по-другому, я знал это, но не был готов вступать в конфронтацию один против огромной толпы разъяренных людей. При этом я все оплачивал: самолет, лекарства, больницу, платил всем людям, которые хоть как-то проявляли участие, оплатил перелет московского врача, чтобы он посмотрел на снимки и дал экспертную оценку.
После лживых обвинений в СМИ родители и родственники Миши закрылись окончательно. Они тоже решили, что я тварь и виноват в случившемся. Мне было тяжело что-то объяснить им. Они просто не хотели меня слушать и нашли в моем лице виновного. Но я все равно продолжал звонить, продолжал общаться со всеми родственниками Миши, с его братьями, сестрами и многими другими. И все-таки я добился встречи с главным врачом, чтобы понять ситуацию. Мне никто ничего не рассказывал, я просто не знал, в каком состоянии находится парень.
После визита в больницу я встретился с женой Михаила. Я посмотрел ей в глаза и сказал: «Ты знаешь, что мы участвовали в спасении Миши. Ты знаешь, что он нарушил технику безопасности, об этом говорит вся группа. А группа на восемьдесят процентов состоит из людей, которых я вижу впервые в жизни, им нет смысла врать и выгораживать меня – они не мои друзья. Есть проблема, которую нужно решать совместно. И у вас нет сейчас возможности оплачивать московское лечение. Я это сделаю». Она ответила: «Вот тебе счета, иди плати».
Я взял бумаги и вышел. Сумма была около пятисот тысяч. Я тут же оплатил счет банковской картой. Оплатил и решил, что буду оплачивать все лечение. У семьи Михаила на тот момент не было денег, они начали собирать их у родственников и знакомых. Я остановил все это и объяснил, что группа поможет. Если потребуется, мы все подтянемся.
С женой Михаила мы пожали друг другу руки, и я уехал. Я попросил ее писать мне, как только появятся новости. Она мне все время сообщала, что он в коме, а
Через какое-то время у меня зазвонил телефон, я взял трубку, и услышал с той стороны: «Дима, привет, это Миша». Не передать, как я был счастлив в тот момент. Я поприветствовал его, спросил, как самочувствие.
– Да я нормально, меня вот несколько недель назад выписали, только сейчас смог тебе позвонить.
– Можно к тебе приехать?
– Конечно, приезжай, – обрадовался он.
– Окей, я завтра буду, ты мне скажи адрес.
– Хорошо. Я хотел сказать тебе спасибо за помощь.
– Да зачем? Давай приеду, все обсудим, – предложил ему я.
Я приехал к ним домой. Одна комната в квартире Миши была полностью оборудована под спортзал. Чтобы восстановить мозговые и все опорно-двигательные рефлексы, ему приходилось каждый день заниматься, делать упражнения. Он долго лежал без движения. Мы сидели, пили чай, обсуждали случившееся. Миша рассказал в подробностях, что произошло в тот день. Я был удивлен, что он все это помнит.
Я спросил, что он собирается делать.
– Я пока не могу работать. В общем, мне надо восстанавливаться.
– Давай, я помогу тебе, – предложил ему я. – Сколько времени тебе нужно?
– Полгода мне хватит.
Каждый месяц я давал ему по двести тысяч рублей, чтобы он спокойно восстанавливался. Ребята ездили к нему, общались, Миша до сих пор в чате нашей группы.
В тот момент на меня все навалилось разом: перелом пальца, падение Миши, проваленная цель сделать половину Ironman. Я вернулся домой и не мог ничего делать. Просто сидел на диване, тупо переключая каналы телевизора, и смотрел в одну точку. В этот момент мне позвонил Владимир Волошин, пятикратный Ironman.
– Дима, привет! Я слышал о твоей ситуации с пальцем, мне очень жаль, что так получилось. Но я хочу сказать тебе, что ты очень много на себя берешь.
– Что вы имеете в виду? – не совсем понял я.
– Ты знаешь, я уже взрослый дядечка. В жизни много разных целей ставил. Какие-то достигал, какие-то – нет. И сейчас я твердо уверен, что в году должна быть одна глобальная цель, которую ты стремишься достичь, а не сразу несколько, тем более таких больших: миллион подписчиков на канале, прохождение Ironman, покорение вершин и многое другое, что ты делаешь, – подытожил он.
Горы – это опасность, большой риск. В горах всегда присутствует элемент неожиданности и неопределенности. Здесь нужно быть внимательным каждую секунду, оперативно реагировать на любые изменения. Здесь каждый должен быть способен преодолеть преграду, с одной стороны, с другой – проявить максимум внимания к ближнему.
Горы невозможно победить, их невозможно изменить. Победить и изменить в горах можно только себя. Всегда и во всем начинать следует только с себя. Не надо прогибать изменчивый мир, надо меняться самому, меняя таким образом реальность.