Трансформатор, или Раскачивая лодку
Шрифт:
Дух (или тоже демон?) прагматизма, с другой стороны, подавая сигнал изредка мигающим светом неисправного потолочного спота, который еще на прошлой неделе должны были заменить, говорил, что амбиции того не стоят, и не надо выходить из сложившейся зоны комфорта. Он говорил о семье, необходимости уделять время детям, бытовых обязанностях, о том, что всё в жизни должно развиваться поступательно, а не революционным путем.
Как быть? Андрей повернул голову направо. Офис кипел жизнью: в переговорной руководитель проектного центра оживленно что-то объяснял подчиненным и коллегам из программного отдела, то и дело всплескивая руками; в небольшой общей релакс-зоне, где имелась открытая
– Даша Блонова, Даша Блонова, Да Шаблонова…
Произнеся скороговорку, наш герой улыбнулся. Неожиданно для себя он решил предоставить всё судьбе – пусть будет как будет, а он, как обещал себе, будет честен перед собой и окружающими.
Свет моргнул, кулер слева одобрительно булькнул.
Ровно в 14:00, когда Андрей зашел в кофейню, он был уже изрядно голоден. Как и предполагалось, посетители отсутствовали, лишь за одним из дальних столиков – тем, что приютился у окна, визуально отгородившись от остальных подпирающей крышу деревянной сваей, – сидела потрясающей красоты девушка в клетчатых брюках, подчеркивающих линию бедер, практически белой рубашке и со сдержанно рыжими, но всё-таки сильно контрастирующими с одеждой, волосами. Их взгляды пересеклись, и она улыбнулась в знак того, что он не ошибся.
– Тяжело, когда только один из людей при встрече знает другого в лицо. Регулярно сталкиваюсь, – Андрей подошел к столику, успев по дороге расстегнуть верхние пуговицы плаща, и слегка сжал по-деловому протянутую руку собеседницы.
– Удел медийных личностей, – она пожала плечами, не отрывая от него взгляда, – теперь вы на этой стороне.
Андрей повесил плащ и, заказав у подошедшего бармена латте с чабрецовым сиропом, готовый салат «Цезарь» и круассан с козьим сыром, присоединился к собеседнице.
– Вы давно ждете? – этот вопрос был задан скорее из вежливости, так как по отсутствию еды было понятно, что ее заказ еще не был исполнен.
– Нет, не переживайте, – она всё так же оценивающе смотрела на него, отчего Андрею сделалось не по себе. – Простите, – на мгновение отвела взгляд, – просто очень интересно, что заставило такого человека, как вы, говорившего до этого только на корпоративные, профессиональные, коммерческие темы, вдруг выступить с такой открытой политической речью? Готовились?
– Я смотрю, меня уже изучили?
– Вы не представляете, на что способны системы бренд-аналитики! – на этой фразе она чуть подалась вперед, а уголки ее губ снова приподнялись, выражая довольство ситуацией.
– Отчего же, вполне представляю, мне приходится работать с продвижением товаров и персон.
Дарья подняла и тут же одобрительно опустила брови, а затем достала телефон из сумочки, сделанной из какого-то технологичного материала, вроде неопрена, и положила его на стол экраном вверх, чтобы интервьюер обратил внимание на запущенное приложение диктофона.
– Не против?
– Мне нечего скрывать!
Она снова взглянула на него в упор.
– Вы становитесь всё более интересны, Андрей Моряков, – включила запись и тут же, словно преданный пес, не расслышавший команды хозяина, наклонила голову в вопросе. – Так что, готовились к выступлению?
– Не поверите, но нет, не готовился! Я вообще не понимаю, как оказался на сцене… Если, как в студенчестве, пытаться описать произошедшую череду событий с помощью математического аппарата, теории вероятностей… это будет фиаско! – он рассмеялся.
– То есть это было провидение?
– Можно и так назвать.
Бармен учтиво принес оба заказа вместе, чтобы избавить собеседников от неловких моментов, – а он на опыте видел их интерес друг к другу и перспективу долгого разговора.
– Тогда это означает, что вы сформировали свою позицию гораздо раньше.
– Хм… да, пожалуй… Я отвечу так: мы с вами живем в век… хотя нет – с исторической точки зрения – в момент замечательной технологической трансформации. На бытовом уровне она, фактически, уже прошла – айфоны, дом, управляемый с колонки, покупка акций с дивана. В промышленности сложнее и медленней, чисто из-за необходимости наследования – построить новую роботизированную фабрику – ок, а вот разом переделать пятидесятилетний, двухкилометровый сталелитейный цех, чтоб там все аппараты стали умными, а люди носили очки дополненной реальности – на это надо время. Ну, и самое сложное оказалось во власти – здесь «цифровизацию» многие понимают, но она сталкивается с сопротивлением. А почему? Потому что технологии ведут к прозрачности и возвращают чиновнику статус простого смертного, слуги народа! Ты теперь не держатель судеб дорог и арбузных палаток – нет, ты теперь обслуживаешь тех, у кого проблемы в работе с госинформсистемой, которая тебя заменила. Вот этот сдвиг сознания, потеря статуса у людей проходит тяжело. Ты ж раньше как – подрезал кого-то на дороге на своем «круизере», достал корочку депутатскую, погрозил стволом, если что – позвонил своим в УВД. А тут запись со всем этим через 20 минут уже на каком-нибудь телеграм-канале, и вся страна видит. И ты уже для своих токсичен. Когда каждый день видишь вот такие проявления личностей из поколения чиновников, когда каждый день обсуждаешь это с коллегами и друзьями в WhatsApp, отношение к власти формируется само собой.
Говоря всё это, Андрей сдержанно жестикулировал руками, отмеряя на столе отрезки проблематики, а когда обращал взгляд в сторону собеседницы, всё время обнаруживал, что она пристально, не отводя глаз, смотрит на него.
– Самое интересное, что это всего полтора-два поколения людей, которые физически разучились жить в открытом мире.
– Насколько я знаю, у вас самого был период работы чиновником. Это как-то повлияло на мировоззрение?
– В моральном плане это принесло только разочарование. Там в большинстве своем работают хорошие люди, но они не видят шанса роста, потому что наверху сплошное кумовство, и одновременно не уходят, потому что слишком теплые места, выслуга лет. Такая работа, не приносящая ни удовольствия, ни пользы.
Дарья еще несколько секунд помешала кофе деревянной палочкой, а затем вытерла ее салфеткой, педантично положила рядом со стаканом и откинулась на спинку стула, прислонившись головой к деревянной свае и скрестив руки на груди.
– Вас интересно слушать, Андрей. Скажите, вы не хотели попробовать себя в политике?
– Никогда к этому не стремился, хотя, если честно… возможно, это отголоски кризиса среднего возраста… в последнее время всё больше хочется чем-то запомниться в истории. Чем-то хорошим.
– Что, был кризис?
– Нет, не особо. Я привык жить целями – поставил себе цель из разряда достижимых и идешь к ней. И как-то грех жаловаться. Семья, сыновья, жилье – всё ок, всё по плану, – он развел руками. – Когда видишь результат, позитив сохраняется. Да и вообще, я не сторонник погони за материальными благами.
– То есть сейчас цель в нематериальной сфере?
– Хм… мечтаем о домике у моря. Но это, скорее, разговор про комфорт существования, домик – средство.
– Ок, давайте про семью.