Трансформатор, или Раскачивая лодку
Шрифт:
– Кто сегодня выступал на этой сцене? Депутаты? Звезды шоу-бизнеса? Слова соболезнования? – он намеренно произносил слова медленно, сквозь зубы. – Трагедию снова превратили в площадку для пиара.
Покачал головой и перевел дух.
– Я отец двух замечательных сыновей. Вчера, ложась спать, я представил, что мои, – приложил руку к груди, – МОИ дети оказались на этой проклятой барже. Я плакал, понимаете, плакал! То, что произошло, – ужасно! Пусть души их упокоятся с миром!
На этих словах Андрей склонил голову, держась рукой за стойку микрофона, и замолчал. Это было естественное, не постановочное движение, вызванное лишь необходимостью успокоить дрожащий от эмоций голос, но вокруг вдруг сделалось заметно тише.
– Что бы я хотел, случись это с моими детьми? Я бы хотел, чтобы понесли ответственность
Выступающий прервался, на секунду обернувшись на закулисный шум справа, откуда недавно сам вышел на сцену, как и все прошлые выступающие.
– Сейчас пройдут проверки, будут выданы предписания, кто-то получит награды. Но у людей короткая память. Через год всё вернется на круги своя… Вспомните, мы уже проходили уроки пожаров в торговых центрах, социальных учреждениях и больницах.
Оратор покачал головой и внезапно потерял мысль. В попытках заново ее нащупать он бросил взгляд в толпу и увидел несколько транспарантов с «мягкими» лозунгами недовольства властью, так как прямые призывы были запрещены и грозили уголовными делами.
– На мой взгляд, смена политической системы здесь не поможет, – поймал взгляд симпатичной брюнетки в первых рядах, державшей плакат «Пора», и улыбнулся ей. – Придут новые, выросшие в этой действительности, чиновники, и будут кормиться за счет привыкших к этой действительности «нечиновников».
Он показательно, хотя в этом не было ничего наигранного, задумался, потупив взгляд и медленно поправив волосы на лбу раскрытой ладонью.
– Нужны системные изменения, но… другие!
Еще одна пауза, в которую успел поместиться классический, отчетливо слышимый плач ребенка.
– Я узнал интересное определение в финансовой сфере – «нравственные инвестиции». По прогнозам, такие вложения денег и сил «со смыслом», в полезные для общества начинания, должны победить беспорядочную торговлю с одной лишь целью быстрой наживы. Обязаны победить! Вот такие инвестиции должно делать и государство. Вкладываться в человеческий капитал, чтобы в обществе взращивались понятия морали, чести, совести. Чтобы культивировалась честность по отношению к себе и окружающим. Тогда в каждом следующем поколении будет больше людей, для которых это будут не пустые слова. Которые будут уважать человеческую жизнь, свободу и результаты труда других людей. Которые будут, исходя из этого, писать правильные законы и честно исполнять их. Которые будут понимать свою ответственность за то, что они делают, будь то работа плотника, инспектора безопасности или премьер-министра.
Квадрокоптер завис в 20 метрах напротив и уставился на него неморгающим глазом камеры. Андрей сглотнул слюну, чтобы победить сухость, вдруг образовавшуюся в высушенном речью горле, но взгляда не отвел.
– Остается вопрос: как сделать этот тектонический сдвиг? Мне кажется, уже сегодня власть должна своим примером показывать стандарты поведения. Не скрываться за корочками и стеклами автомобилей, не требовать для себя особых привилегий. Это сделает ее человечней, что ли, – приблизит к гражданам, даст шанс доверять. Сложно? Да, понимаю! Во-вторых, это надо пропагандировать. Давайте менять посыл и повестку СМИ! Пусть на экранах вместо радостных отчетов о новой тысяче метров газопровода будут сюжеты про научные прорывы и достижения молодых ученых. Пусть вместо поиска во внешней политике врагов и оправданий будет трезвая оценка ошибок и успехов во внутренних делах. Пусть взамен пропагандирующих АУЕ криминальных сериалов будут образовательные и культурные передачи. Ну, а главное – нужно меняться самим, транслировать нормы поведения своим детям и окружающим. Что нельзя выбрасывать окурки из окон машин – я каждый день вижу, как десятки водителей делают это, причем в равной степени из новых «мерседесов» и из потрепанных «лад». Что неуважительно заходить с едой и напитками в залы заседаний…
Он не мог знать, но в этот момент Вероника Сергеевна, Людмила Владимировна и Юлия Юрьевна – заслуженные, напыщенные работники социальной сферы, собравшиеся в ОНФ за круглым столом обсудить угрозы, которые интернет несет молодежи, синхронно поперхнулись канапе, захваченными из зоны кейтеринга.
– Что ты всегда несешь ответственность за то, что ты делаешь. Что результаты твоего труда нужны, и от них зависит если не жизнь других людей, то, как минимум, ее удобство и качество. Я знаю, и сегодня, среди вас, я видел много открытых и честных людей. Мне кажется, еще далеко не всё потеряно!
Он не завершил речь ни победным кличем, ни мотивирующим возгласом – нет! Просто еле заметно улыбнулся, насколько это было возможно сделать сквозь маску человека, опустошенного эмоциями и горечью, тихо спустился по лестнице, протиснулся между жужжащей массы техников сцены, не ведавших о воцарившейся на площади тишине, и ушел.
Надо заметить, что, пока Андрей выступал, вокруг происходило преинтереснейшее действо. Молодой офицер госбезопасности, оставленный начальством следить за плановыми согласованными выступлениями звезд, за курением сигареты в отведенном для этого месте не сразу распознал подвох от ведущих, а когда распознал, тут же бросился на сцену в порыве прекратить сие похабное действо и крамолу на власть. Однако прямо перед сценой он был перехвачен опытным администратором, который доходчиво объяснил ему последствия получения статуса мученика или святого человеком, которого вяжут на глазах у телекамер и тысяч зрителей. Лейтенант хотел было выключить микрофон, сославшись на техническую неисправность, но на его сигналы на пульте вдалеке лишь развели руками, то ли не понимая указаний, то ли делая это намеренно. В итоге смотрящий решил, что безопаснее будет не накалять обстановку, позволить речи закончиться, но дать телевизионщикам рекомендацию не использовать запись выступления. С этой гениальной идеей он убежал к трейлерам телеканалов.
Бойцы Росгвардии, стоявшие в оцеплении, заметили речь раньше, но в отсутствие приказа вмешиваться не решились, а к концу выступления многие из них развернулись и вместе со всей толпой с интересом смотрели на сцену.
Глава 3
Остановив запись, Ренат, не глядя, аккуратным движением положил телефон на подоконник. Выходить на балкон он не планировал, поэтому наблюдал за происходящим на улице из приоткрытого окна, расположенного буквально в двухстах метрах от сцены. Правая створка рамы отворилась внутрь лишь на треть и верхним углом уткнулась в тяжелую штору, благодаря чему эта конструкция естественным образом бесшумно гасила легкие порывы северо-западного ветра, подгонявшего толпу в спины и время от времени мечтавшего ворваться в комнату сквозняком.
Помпезный, уже изрядно обшарпанный интерьер квартиры на 4-м этаже достался нынешнему хозяину от прошлых владельцев, но вполне его устраивал, так как времени здесь он проводил немного. Поработать за ноутбуком допоздна, поспать, размяться на вело- и гребном тренажерах, если не успел или не захотел идти в фитнес-центр, принять душ – все эти обыденные действия можно было выполнить в спокойной, камерной обстановке.
Сейчас же, немного подумав, он поднес телефон к губам в так называемом «стиле помещика», как будто пил чай из блюдца, и произнес «Влад». Трубку сняли дисциплинированно, ровно через 2 гудка, и Ренат, всё так же задумчиво держа телефон перед собой, произнес: «Ты видел?»