Трансперсональная психология

Друри Нэвилл

Карл Юнг (1875–1961)

Зигмунд Фрейд оказал большое влияние на Юнга, а его «Толкование сновидений» склонило Юнга к занятиям анализом сновидений. Юнг говорил о Фрейде: «Оценивая сны как наиболее важный источник информации о бессознательных процессах, он вернул человечеству инструмент, который, казалось, был безнадежно утерян»[30]. Хотя Юнг и разделял фрейдовскую концепцию индивидуального бессознательного, вскоре он начал развивать идеи более широкого коллективного бессознательного, которое выходит за рамки индивидуальной психики. Все более сильное возражение вызывала в нем фрейдовская модель сексуального вытеснения, и в 1912 г., после публикации книги «Символы трансформации», в которой он отверг концепцию сексуального либидо, он окончательно порвал с Фрейдом.

Для Юнга бессознашльное является огромной суммой представлений, намного более богатой, чем индивидуальные бессознательные содержания. Он также предполагал, что бессознательное в определенном смысле действует независимо от сознания. Кроме того, Юнг начал дистанцироваться от фрейдовского подхода к анализу сновидений, все менее полагаясь на технику «свободных ассоциаций». Постепенно он пришел к убеждению, что если позволить пациенту рассказывать о сновидениях как ему заблагорассудится, то он начинает уходить от самого содержания сновидения, хотя каждое сновидение самодостаточно и «выражает некое особое содержание, которое бессознательное пытается до нас донести». Если Фрейд всегда старался найти в сновидениях сексуальные мотивы, то Юнг считал, что для расшифровки языка сновидения наиболее важной является индивидуальная ситуация, а не поиск постоянных мотивов, таких как пенис или женская грудь. Юнг подчеркивал это, когда писал: «Человеку может присниться, что он вставляет ключ в замок, машет тяжелой палкой или пробивает дверь таранящим предметом. Все эти действия можно рассматривать как сексуальную аллегорию. Но фактически само бессознательное выбирает один из этих специфических образов: это может быть и ключ, и палка, и таран, — и это обстоятельство само по себе также значимо. Всякий раз задача заключается в том, чтобы понять, почему ключ был предпочтен палке или тарану. И иногда в результате оказывается, что содержание сна означает вовсе не сексуальный аю, а имеет другую психологическую интерпретацию»[31].

Юнг прищел к выводу, что «сон имеет свои собственные границы»[32] и им нельзя манипулировать, привязывая к какомуто символу определенное значение вне зависимости от контекста. В то же время сновидение — не случайное явление: оно имеет свой внутренний смысл «Сон есть специфическое выражение бессознательного»[33], а причиной его возникновения является компенсация тех аспектов личности, которые оказались неуравновешенными. Например, слишком эгоистичному индивиду, будет часто сниться символическое «схождение на землю».

Однако в снах также проявляются определенные мотивы, которые, по мнению Юнга, не принадлежат индивидуальной психике. Изучение именно этих символов легло в основу его концепции коллективного бессознательного. Он писал: «Существует много символов, являющихся по своей природе и происхождению не индивидуальными, а коллективными. Главным образом это религиозные образы…Их происхождение столь глубоко погребено в тайнах прошлого, что кажется очевидным их внечеловеческое происхождение. Фактически же они суть «коллективные представления», идущие из первобытных снов и творческих фантазий. Как таковые эти образы представляют спонтанные проявления и уж никоим образом не преднамеренные изобретения»[34].

Сказанное Юнгом по существу означает, что на определенном психическом уровне в сновидениях появляются мотивы, общие для всего человечества. Эти мотивы — символическое выражение «постоянно повторяющихся моделей человеческою опыта». Это значит, что они возникли из наблюдений, связанных с природой (небом, сменой времен года и т. д.), которые стали неотъемлемой частью человеческой психики.

Эти первичные представления Юнг назвал архетипами и показал, как они возникают. «Одно из наиболее распространенных и одновременно наиболее волнующих переживаний связано с ежедневным движением Солнца. Ничего подобного мы не найдем в бессознательном, если попытаемся отыскать аналог этого физического процесса. Вместе с тем мы обнаружим миф о солнечном герое во всех его многочисленных вариантах. Именно этот миф, а не физический процесс, создает архетип солнца»[35].

Следовательно, архетип может принять форму антропоморфически преображенной силы природы. Своей силой этот архетип обязан тому, что наблюдение за движением Солнца является одним из универсальных, основных содержаний человеческого опыта. Это нечто такое, чего человек не в состоянии изменить: сила, на которую человек не имеет влияния. Солнце становится объектом поклонения и одним из мистических архетипов, с которым приходится отождествляться в религиозных или ритуальных актах трансценденции. Естественно, различные культуры поразному представляли солнечного героя (например, Аполлон-Гелиос в Греции и Риме, Ормузд в древней Персии), однако Юнг считал, что все они являются вариациями на одну тему, общее ядро которых — архетип бога Солнца. Архетипы, помимо своей универсальности, имеют также и другую сторону: они обладают полной автономией и способны проявляться совершенно независимо. Юнг отмечал: «Первичные образы, или архетипы, живут своей собственной, независимой жизнью… как это легко заметить в тех философских и гностических системах, в которых источником знания является опыт бессознательного. Идея ангелов, архангелов, «духа и силы» у св. Павла, «архонтов» у гностиков, небесной иерархии у Псевдодионисия Ареопагита — все это возникло из наблюдения определенной автономии архетипов»[36].

Юнг утверждал, что архетип обладает определенного рода силой и влиянием. «Он подчиняет себе психику своей «первобытной силой»»[37].

С течением времени, и особенно в связи с развитием идеи архетипов, воззрения Юнга стали принципиально отличаться от взглядов Фрейда. Юнг считал, что наиболее глубокие уровни психики абсолютно духовны, в то время как фрейдовская концепция «Оно» утверждала их бесформенность или хаотичность. Постепенно Юнг пришел к убеждению, что основной целью личностного развития является стремление к полноте, которая достигается путем интеграции противоречивых содержаний и архетипов бессознательного. Этот процесс он назвал индивидуацией.

Юнг выделил множество аспектов личности. Среди них персона, или маска, которую мы показываем миру, и эго, которое охватывает все сознательные содержания личного опыта. Он также считал, чго люди должны иметь в своем сознании полярные черты противоположного пола, которые он определил как Аниму для мужчин и Анимус для женщин. Он также выделил Тень — воплощение воспоминаний и опыта, полностью вытесненных из сознания. Тень часто появляется в сновидениях и кошмарах как темяая, отталкивающая фигурар Однако Юнг утверждал, что если содержания, которые несет Тень, будут осознаны и вновь включены в сознание, то значительная часть ее темной, ужасающей природы исчезнет. Работа с темной стороной психики стала важным аспектом психотерапевтического метода Юнга.

В Самости Юнг видел тотальность личности, охватывающую все вышеупомянутые аспекты психики. Он также считал Самость основным архетипом, символическим выражением которого является круг или мандала, представляющие полноту. Поэтому сутью самосовершенствования является стремление к полноте существования. Самореализация, или индивидуация, означает возможность просто «стать самим собой», обрести полноту самого себя.

Процесс личного развития Юнг описал в работе «Отношение между эго и бессознательным» (1928). «Чем явственнее мы осознаем себя благодаря самопознанию и чем полнее выражаем себя в своей деятельности, тем тоньше становится слой индивидуального бессознательного, которое как бы напластовано на коллективное бессознательное. Так постепенно раскрывается сознание, которое уже не замыкается в узком, индивидуально воспринимаемом мире материальных потребностей. Это расширенное сознание больше не является уязвимым вместилищем эгоистичных индивидуальных желаний, страхов, надежд и амбиций, которые необходимо было компенсировать или корректировать с помощью противоположных тенденций бессознательного; теперь оно выполняет функцию связи с миром объектов, ведет индивида к абсолютному, полному и неразрывному единению со всем миром»[38].

Влияние Юнга на идеи «Нью Эйдж» огромно. Судя по всему, оно намного больше, чем принято считать. Юнг подчеркивал, что сновидения — это живая реальность, информация, идущая непосредственно из психики. Идея слушать свой внутренний голос не является открытием «Нью Эйдж». Этот широко понимаемый принцип лежит в основе ныне возвращающихся к нам техник визуализации и внутреннего развития. Юнг также считал, что наиболее важными являются спонтанные проявления психики. Это находит свое подтверждение в рисунках, выполненных в измененных состояниях сознания, — практиках, весьма характерных для «Нью Эйдж».