Транспортное кольцо
Шрифт:
Это мороки. Страшные порождения Поля Смерти, всегда притворяющиеся тем, что внушает человеку доверие. Они подходили все ближе, но ни Зиг, ни Три-Три, ни девчонки не смотрели в их сторону. Книжник пытался кричать, но не мог: язык отказывался подчиняться.
И вот уже фальшивые дружинники перешли на бег, извлекая из ножен мечи, лица ратников исказились до неузнаваемости, превращаясь в чудовищные морды. Они были все ближе, и конец стал казаться неизбежным. Самым страшным было то, что Книжник все отлично видел и слышал, но тело сковал паралич.
Страшный
И крик вырвался наружу.
– Держи его! – прорычал за спиной Зигфрид. – Крепче – вырвется!
Книжник моргнул – и вдруг обнаружил, что находится в каком-то незнакомом месте. Вокруг были каменные стены, подсвеченные бледным электрическим светом. Низкий звук вырвался из горла, и семинарист понял, что это он рычит – страшным, чужим голосом.
Он огляделся и с изумлением увидел в своей руке меч Зигфрида. На раскаленном лезвии шипела, испаряясь, кровь. Густая капля упала с острия на бетонный пол.
Что это… такое?
– Книжник? – впереди возник силуэт Хельги. Она приближалась с опаской. – Как меня зовут?
– Что значит – как? – пробормотал парень. – Хельга… что со мной?
И он тут же полетел на пол. Меча в руке уже не было: его сжимал в руке Тридцать Третий. Подножку ловко поставила вышмыгнувшая откуда-то Молния. Чуть поодаль, припав на колено, Зигфрид сжимал ладонью предплечье. Из-под сегментарной брони струилась кровь.
– Эй, что происходит? – возмутился Книжник. – Кто это тебя так? Мороки?
– Ты, – бросил Зиг.
– Я? – Книжник изумленно вытаращился на друга. – А куда делись мороки?
– Не было никаких мороков, – сказал кио, передавая меч весту. – Ты упал у самой стены…
– Это я помню…
– Зиг открыл вход, мы вошли, задвинули за собой входной блок. Тут-то ты и вытянул меч у него из заплечных ножен – он как раз тащил тебя на плече. Не знаю, что на тебя нашло, но ты как будто озверел, стал мечом этим махать, на нас бросаться… Хорошо, у Зига реакция хорошая – не то ты снес бы ему голову.
– Скорее, он снес бы башку тебе, – ухмыльнулся Зигфрид и напустился на Тридцать Третьего. – Чего ты ему под руку лез? Не видишь – парень не в себе!
– Я ничего не помню… – Книжник едва не заплакал. Он ощущал слабость и стыд. – Прости, Зиг.
– Проехали, – отмахнулся вест. – Это все Поле. Оно поджарило тебе мозги, и ты потерял над собой контроль.
– Давай я обработаю рану, – Книжник попытался подняться. – В сумке лекарства…
– Сиди! – Зиг выбросил вперед здоровую руку, и с пальцев брызнули капли крови. Вест быстро глянул на Тридцать Третьего. – Осторожнее, Три-Три, в рюкзаке у него ядовитые стилосы!
– Думаешь, я буду в тебя стилосы швырять? – возмутился Книжник. – Что за чушь?!
– Я ничего не думаю, – огрызнулся вест. – Рану пусть обработает Хельга.
Книжник хмуро наблюдал за тем, как Хельга возится с вестом. Достав снадобья, бинты и мох, заменяющий вату, девушка обработала рану и стала ее перевязывать.
Что-то шло не так. Хельга очень странно смотрела на веста. Томно, с эдаким блеском в глазах. И в том, как она перевязывала ему рану, было что-то неправильное. Было это как-то… Слишком нежно, что ли.
Ощутив прилив незнакомого, удушливого чувства, Книжник перевел взгляд на кио. Тот наблюдал за «сладкой парочкой», похабно ухмыляясь. Семинарист понял: ревность – вот что это за чувство.
Ревность – к Зигу? Что за чертовщина?!
И тут случилось невероятное: Зигфрид вдруг пристально поглядел в глаза Хельги, обхватил ее за талию, притянув поближе к себе.
И поцеловал. Прямо в губы.
Но даже это не было самым невероятным. Куда хуже было то, что Хельга ответила на поцелуй – жадно впилась в губы веста, прильнула к мощному торсу, обвила его руками… И тихо застонала от удовольствия.
В тени стены захихикала Молния. Все это было похоже на какой-то кошмар, этого просто не могло быть. Книжник перевел взгляд на Тридцать Третьего. Тот наблюдал за «любовной сценой», приоткрыв рот от любопытства.
Ощущение кошмара резко перешло в тревогу. Было в происходящем что-то наигранное. Его друзья не могли так себя вести, даже если бы сильно захотели.
И вдруг по их изменившимся лицам Книжник понял: это не его друзья. Это какие-то чужаки в уродливых масках. И едва он осознал это, лица стали меняться, обретая свои истинные, жуткие черты.
Это мороки – вот кто они на самом деле. Мороки, прикинувшиеся его друзьями! Книжник попятился, надеясь ускользнуть в глубину коридора. Отполз на несколько метров, пока что-то не преградило ему путь.
Это было тело. Короткого взгляда хватило, чтобы узнать Зигфрида.
Он был мертв.
Вест лежал лицом вниз, уткнувшись в ледяной бетон. Тело было перерублено чудовищным ударом от правого плеча, наискось, до пояса. Вокруг растеклась обширная лужа крови, в которой лежал меч. Клинок очертила полоса запекшейся и обуглившейся местами крови – горячий металл все еще шипел на камне. Этот уникальный меч, закаленный вестом в особом Поле Смерти, не оставлял места для сомнения: его друг мертв, и его заменил морок.
А стало быть, мертвы все его друзья.
И Хельга.
Понимание этого обрушило на Книжника такой поток горечи и злости, что он передумал прятаться. Он взял в руку этот меч – тяжелый, с ухватистой рукоятью, поднялся и ринулся прямо на тех, кто цинично принял облик его убитых друзей. Мороки уже ждали его – встали стеной, надвигались на него, тянули к его горлу свои скрюченные пальцы. И теперь уже не скрывали истинных лиц – бесформенных, страшных.
– Сдохните, гады! – заорал Книжник, врываясь в скопище врагов.