Транзит на счастье
Шрифт:
Она смотрела на него тёмными от ужаса глазами, в бледном личике читалось отчаяние и в тоже время решимость. Что-то сжалось в душе Ефремова, ему стало жалко испуганную девчонку. Только вот откуда вдруг появилось это чувство, Виктор не мог понять. Он никогда не к кому не испытывал жалости, а тут такое...
– Ты кто?
– сурово потребовал ответа Попов.
– Что ты тут делала? Кто с тобой был в подвале?
Сашка упрямо молчала, вытирая с глаз слёзы.
– Ну хорошо. Не хочешь говорить, тогда поедем в участок. Там и разберёмся. Найдём
– Нет... не надо, - зарыдала Александра.
– Я всё скажу. Только не отправляйте домой... Лучше в детдом...
– Тогда говори...
– Да погоди ты...
– неожиданно вмешался Виктор.
Сашку бросило в дрожь от этого вкрадчивого голоса. Она чуть вздрогнула, затем замерла, не смея пошевелиться.
– Девочка тебя как зовут?
– А...Александра.
– Ты видела зелёную машину, стоящую у подъезда?
– продолжал допрос Ефремов.
– Да. Там был раненный мужчина. Резвый... Потом его забрал Жук. У него ещё был... пистолет...
– Резвый?
– Виктор и Иван переглянулись.
– Ну... да... Дяденька только прошу вас - не отдавайте меня родителям. Мне домой ну никак нельзя...
– Сашка снова заплакала.
– Только не домой...
Девочка покачнулась и упала бы, если бы в этот момент Виктор не подхватил её на руки. Заплаканная Александра с доверием посмотрела на мужчину. Она ещё никогда прежде не встречала такой небесной синевы, какая отражалась в его глазах. Не было в них угрозы, и страх окутывавший её сразу прошёл. Полностью доверив свою жизнь следователю, Сашка прижалась к его плечу, окончательно успокоившись.
– Иван я забираю ребёнка к себе в прокуратуру, - сказал Ефремов, поглаживая по волосам девочку.
– Сам допрошу и всё выясню.
– Не положено! В участок её надо отвезти. Вызвать родителей...
– Неужели ты не видишь, как она напугана? У неё истерика. И родителей она боится...
– Ну как знаешь... Под твою ответственность, - сдался Попов...
ГЛАВА 3
Рано утром придя на работу, Виктор достал из сейфа дело "кузьмичёвских", и зная, что прокурор уже на месте, отправился без приглашения к нему. Рудаков приветливо улыбнулся, отложил в сторону документы и спросил:
– Ну что, как продвигается дело "Старкова"?
– Да никак. Всё по-старому. До сих пор не понятно где скрываются Зарубин и Жуков.
– Прошёл месяц со дня убийства, а ты как стоял на месте, так и стоишь. Неужели нет никаких зацепок?
– Нет, - грустно согласился Ефремов.
– Если я даже найду Жука и Резвого, предъявить мне им нечего.
– Допустим, что директор ювелирного магазина боится и понятно, что показания давать она не будет, - недовольно пробубнил шеф.
– А показания девочки? Дайка сюда дело.
Виктор протянул ему папку. Прокурор некоторое время вчитывался в показания Александры, слюнявя пальцы, переворачивая страницы. Периодически он постукивал карандашом
– Ну, так вот! Девочка была в квартире Жукова.
– Ребята из РУВД туда сразу же поехали. В квартире никого не было. Оказалось она вообще съёмная. Хозяйка бабушка божий одуванчик. Ей столько лет, что она самого Ленина видела. Родилась в семнадцатом году. Бабулька очень плохо видит и слышит.
– А машина? Они же приехали на машине Жука, а уехали на "Ниссане" Зарубина. Где автомобиль Жукова?
– На нем, по-видимому, уехала подруга Жукова. Потому что на месте происшествия этого автомобиля не было. Я ещё раз вам говорю, даже если мы найдём Жука и Резвого, орудия убийства с их отпечатками нет!
– А второй пострадавший?
– Где ж его взять? Да и не будет он давать показания. Его свои за это потом и убьют. У меня вообще на этого Зарубина ничего нет.
– Тогда почему до сих пор не обратился к нашему человеку, внедрённому в банду?
– Вот за эти я к вам и пришёл.
Прокурор придвинул к себе телефон, снял трубку и набрал номер начальника МВД. Арбузов ответил практически сразу.
– Иван Юрьевич, привет, прокурор Рудаков беспокоит.
– О Михайлович! Только тебя вспоминали. Наш агент срочно требует встречи с твоим Ефремовым. Есть очень важная информация.
– Так я, собственно говоря, поэтому же вопросу и звоню.
– Вот и хорошо! Агент тогда с ним сам свяжется.
Прокурор положил трубку, захлопнул папку и придвинул её обратно Виктору.
– Ну вот. Агент с тобой свяжется. Свободен.
Ефремов встал и направился к выходу. Уже у дверей прокурор его окрикнул:
– Не забудь, что через неделю по делу родителей Князевой заслушивание в городской. И ты девочку ещё раз допроси. Может она ещё чего интересного вспомнит.
– Хорошо.
Виктор не стал говорить Рудакову, что он итак каждую неделю бывает в детском доме, куда определили Александру. Только с появлением этой девочки он понял, почему люди боятся одиночества. Если человек один, он чувствует себя никому не нужным, одиноким. Не с кем поговорить, никто тебя не ждёт дома, нет родного человечка. Вот сейчас отработав, он опять пойдёт в пустую квартиру. И время остановится, потянется медленно и тогда он сможет подумать обо всём, не торопясь. На душе тоскливо, она болит, а из головы никак не выходит Сашка...
***
Ничего не налаживалось, не менялось, может быть, время кого-то и лечит, но для Александры лучше не становилось. Она попала в новую для себя среду - среду выживания.
Дети не зависимо от возраста бывают жестокими. Советское общество с младенчества внушало определённые штампованные стандарты. Детский или подростковый коллектив никогда не примет в свой круг "белую ворону". Изначально такой ребёнок обречён на одиночество. Над ним издеваются, его травят. Отшельнику приходиться выживать в одиночку, он становится озлобленным на весь мир и готов мстить за унижение каждому, кто попадётся на его пути, особенно обидчикам...