Травинка на холодном ветру
Шрифт:
– Ты помнишь, милая, свои ощущения после того, как выпила отвар из древесного сока?
– внезапно спросила Аделинда.
– Да, - не совсем уверенно ответила Милена, - наверное, помню. Я тогда совсем перестала чувствовать своё тело... Наступило оцепенение... Ни рукой, ни ногой не шевельнуть...
– Это потому, что ты враз выпила невероятное количество отвара. Если хотя бы треть от этого влить в обычного человека, то он попросту умрёт.
– Наверное, мне просто повезло, - пожала плечами девушка.
– Не без этого. Но способность усваивать древесный сок без большого вреда для организма говорит о многом. Глупенькие деревенские
– Получается, я уже стал знающей, если выпила столько древесного сока?
– Нет, - улыбнулась Аделинда.
– Можно кое-чего добиться, если постоянно принимать отвар, который в деревнях называют ведьминым соком. Но сильной знающей стать не удастся. Почти все доморощенные колдуньи умеют лечить, у некоторых получается заглядывать в будущее. Только единицы способны общаться на расстоянии, и ни одна из них не умеет путешествовать по тонкому миру, отделив душу от своего тела. Деревенские ведуньи не знают, что для достижения простейших навыков не обязательно постоянно пить ведьмин сок. Тот, кто хоть раз принял его в достаточном количестве, изменился навсегда. Достаточно просто вспомнить свои ощущения, чтобы без особого труда проделать трюки, ради которых другим приходится травиться отваром. Вот и ты, милая, попробуй вспомнить свои самые яркие впечатления, за время пребывания по ту сторону Белой Стены. Что-то же, наверняка осталось в памяти.
– Было несколько интересных видений, когда трудно отличить, спишь ты, или всё происходит на самом деле.
– Прекрасно. Тут без влияния отвара не обошлось. Вспоминай. С закрытыми глазами легче получается.
– Хорошо.
– Милена закрыла глаза и представила, что у неё над головой ярко-синее небо и тысячи устремлённых ввысь тонких ветвей. Она вспомнила свечу, пламя которой отбрасывало тень под лучами солнца, маленькую темноволосую девочку, которую она успокаивала и убеждала не бояться. В какой-то момент воспоминания хлынули в её сознание непрерывным потоком. Девушка потянулась им навстречу, заново переживая приключения, произошедшие с ней в диком лесу. Яркие картины сменяли одна другую, и Милена испугалась, что некоторые из них, промелькнув перед её мысленным взором, словно вспышка, могут быть утеряны навсегда. Захотелось вдохнуть глубоко-глубоко, чтобы удержать в себе ускользающие образы. Казалось, что вдохнуть глубже уже не удастся, но воспоминания не должны были пропасть, и Милена через силу втягивала в себя в себя воздух. Она уже забыла, что такое выдох. Существовал только один бесконечный вдох, наполнявший её лёгкие и удерживавший внутри сознания пытавшиеся ускользнуть воспоминания. Вскоре наступил предел, когда дрожавшая от напряжения грудная клетка больше не могла вместить в себя ни одного крошечного объёма воздуха. Тело стало совсем невесомым, все посторонние мысли растворились. Теперь девушка чувствовала каждую клеточку своего тела, а воспоминания сменились образом неистово синего неба, пульсировавшего в такт биению сердца. Сердечный ритм мешал восприятию, отвлекал от завораживающего зрелища, поэтому Милена попросила сердце остановиться, и послушный её просьбе орган перестал разгонять по венам кровь. Синева сгустилась до такой степени, что невозможно было передать словами красоту этого величественного сияния...
– Дыши... вот так... умница...
Открыв глаза, она увидела над собой лицо Аделинды.
– Тётушка, у меня получилось?
– хватая ртом воздух, спросила девушка.
– Как ты думаешь?
Знающая укоризненно покачала головой и сказала:
– Получилось. Только ты, милая, без меня ничем подобным не занимайся, договорились? А то, оглянуться не успеешь, как из тела навсегда выскочишь. Или ещё чего похуже. Вот, скажи мне, зачем тебе понадобилось сердце останавливать?
– Не знаю, - смутилась Милена.
– Само собой вышло. В тот момент я не поняла, что это опасно.
– Ты окунулась в мир, где опасным оказывается всё, чего не знаешь наверняка. Я научу тебя нескольким приёмам, с помощью которых можно вернуться обратно. Но даже они не помогут, если не соблюдать осторожность. Поняла?
– Да.
– Теперь, расскажи мне, что ты видела?
– Ярко-синее небо, как в диком лесу ночью. Очень красиво. По нему пробегали волны в такт ударам сердца.
– Хорошо, - улыбнулась знающая.
– Вот из этой синевы ты и будешь черпать силы.
– А как это делается?
– Всему своё время. Для начала скажу, что к своему сердцу нужно прислушиваться, а не заставлять его умолкнуть. Синева - это как занавес, за которым вход в тонкий мир. Там земные законы уже не действуют. В тонком мире ты будешь полновластной госпожой и сможешь делать всё, что только пожелаешь. Давай, я тебе ещё чаю налью.
– В него много древесного отвара добавлено?
– спросила Милена, решив развеять мучившие её сомнения.
– Догадалась? Или вкус почувствовала?
– Слабый такой привкус, едва различимый. Я подумала, что это ведьмин сок.
– Понятно.
– засмеялась Аделинда.
– Со временем я научу тебя распознавать, присутствует ли в еде, или питье ведьмин сок. Для знающей это очень полезный навык. А в том чае, что ты пила, его нет. Вкус особенный, потому что рецепт сложный, из стольких трав, что пальцев на руках не хватит для подсчёта. И чайник особенный. Ты не смотри, что он такой старый, помятый и чёрный от старости. Он мне по наследству от бабушки достался, а ей от её бабушки. Не начищен он не потому, что я обленилась, просто бабушка запретила это делать. Говорила, что половину силы своей приготовленные в чистом чайнике отвары и настои потеряют. Я проверять не решилась, но давно подметила, что самый вкусный чай только из старого чайника. Когда-нибудь он станет твоим, милая.
– Спасибо, - смутилась девушка.
– Я совсем ничего не понимаю в травах.
– С них обычно начинают обучение, но я подумала, что тебе это вряд ли понадобится. Ходить по лесу, искать травы, сушить особым образом, смеси составлять, не для тебя, милая. Просто, чайник я хочу в хороших руках оставить.
– Тётушка Ада, - нахмурилась Милена, - ты так говоришь, будто... будто с тобой должно случиться что-то нехорошее.
Ведунья отвела взгляд, вздохнула и занялась своей чашкой, принявшись медленно наполнять её чаем. Девушка дождалась, пока Аделинда поставит на место чайник и спросила:
– Ты от меня что-то скрываешь, тётушка?
– Я собиралась сказать об этом завтра, но, раз уж разговор зашёл... Слушай. Не все могут стать знающими, только особенным удаётся достигнуть высот мастерства в нашем деле. Тогда они становятся ещё более особенными. И жизнь у знающих не такая, как у других, и смерть тоже. Рано или поздно, за каждой из нас придёт Зверь.
Милена вздрогнула.
– Что ты такое говоришь, тётушка?
– спросила она, зябко поёжившись, хотя в кухне было тепло.
– Не хочу пугать тебя, милая, но лучше, если ты узнаешь всё как можно раньше. Вот ты до определённого времени верила в богов, от которых зависит судьба людей. Так?
– после того, как девушка кивнула, Аделинда продолжила.
– Позже ты убедилась, что их не существует. Я с этим полностью согласна. Знающие никогда не поклонялись людским богам. У нас есть свой, если можно так выразиться, бог. Мы зовём его - Зверь.
– Откуда вы знаете, что он существует?
– недоверчиво спросила Милена.
– Есть доказательства?