Травля

Сербинова Марина

Что делать тогда, Кэрол даже представить себе не могла. В чужой стране, где они никого не знали, без документов и денег, даже не зная языка… Она не могла обратиться в полицию или посольство, будучи беглой опасной преступницей. Единственный вариант — это позвонить Рэю или Касевесу и попросить о помощи. Но за ними наверняка следят, если не полиция, то Джек — точно. Возможно, даже телефоны их прослушивались. Кэрол подумала о том, что можно позвонить Пегги, а та уже связалась бы с Рэем. Пегги она доверяла. Но даже если получится — что Рэй сможет сделать,

чтобы им помочь?

Ничего, они что-нибудь придумают. Кэрол попыталась успокоится и не поддаваться отчаянию и мыслям о худшем. Мыслям, что с Тимом и Иссой что-то случилось. Что без них они пропадут. Кэрол отогнала прочь страх и отчаяние, не позволяя им собой завладеть.

— Давай-ка обшарим его машину, — она почти весело улыбнулась, заговорщицки подмигнув Патрику и, убедившись, что на дороге никого нет, включила в салоне свет.

Мальчик радостно метнулся в бардачку, а она опустила солнцезащитный козырек, надеясь найти там документы или фотографии. Прямо на нее тут же упали права, небрежно туда засунутые.

— Так, поглядим, кто ты такой! — удовлетворенно проговорила она, взяв их в руки. — Хьюго Гальярди. Ну, привет, родственничек!

Она внимательно разглядывала фотографию, с которой на нее уставились темные неприветливые глаза.

Не найдя ничего интересного в бардачке, Патрик разочарованно вздохнул. Потом встал на колени на сиденье и окинул взглядом салон.

— Загляни в багажник, — сунув права в карман куртки, Кэрол взяла фонарик и передала ему.

— А ты не хочешь? — удивился он.

— Нога болит, — Кэрол виновато улыбнулась.

Мальчик выскочил из машины, включив фонарь, и поспешил к багажнику.

Кэрол тем временем подняла ногу и поставила на сиденье рядом. И с досадой поджала губы, увидев на штанине кровавое пятно. Осторожно приподняв узкие джинсы, она наклонилась, разглядывая ушибленную ногу. Удар пришелся прямо по кости, и вокруг неглубокой раны уже образовалась нехорошего цвета припухлость.

— Вот чёрт! — выругалась она сквозь зубы.

Ладно, ерунда, главное, что не сломала. Это всего лишь ушиб. Больно, но боль она терпеть научилась. Ничего страшного.

Вернулся Патрик и, разглядев на своем месте ее ногу, замер.

— Ого! Здорово разбила! Не сломала?

— Нет. Просто ударилась… косточкой. Глянь сзади аптечку. Перевяжем.

Кивнув, мальчик, оставив дверцу открытой, забрал с заднего сиденья аптечку и вернулся.

Найдя в ней бинт, Кэрол стала перебинтовывать себе ногу.

Патрик стоял у открытой двери, наблюдая за ней.

— Ну, нашел что интересное? — улыбнулась Кэрол, взглянув на него.

— Там запаска, всякие инструменты, тряпки… а еще скотч и веревка. И монтировка, с которой он за нами гнался. Вот, — он взял в руку монтировку, которую поставил на землю, прислонив к машине, когда Кэрол попросила его достать аптечку. — Никакого оружия.

Он не скрывал своего разочарования.

— Даже если у него и было оружие, наверняка он держал его при себе.

— Если

он убийца, у него должен быть хотя бы нож!

— Наверное, он у него есть, но он взял его с собой, когда вышел из машины.

— Еще я нашел вот это. Как думаешь, что это такое? Когда я нюхнул, у меня сразу голова закружилась, — он достал из внутреннего кармана куртки поллитровую пластиковую бутылку, наполовину наполненную какой-то жидкостью.

Кэрол опустила штанину, закончив с перевязкой и осторожно, поддерживая руками, убрала ногу с сиденья.

Взяв бутылку из рук Патрика, она отвинтила крышку и осторожно поднесла к носу.

— Похоже на хлороформ.

— А, наверное, этим он усыпляет свои жертвы, когда похищает. А потом связывает веревками и скотчем. Вот видишь, я же говорил, что он маньяк!

— Лучше бы ты ошибся, — вернув ему бутылку, она обескураженно покачала головой. — Осторожней с этим.

Патрик вернул бутылку обратно в карман.

Захватив монтировку, он положил ее на колени и захлопнул дверь.

— Я есть хочу, — пожаловался он, посмотрев на мать.

Та вздохнула и погладила его по руке.

— Потерпи. Если мы уедем, то можем пропустить Тима и Иссу, когда они приедут. До утра выдержишь? Если они так и не приедут… — голос ее оборвался. — У нас нет денег даже на то, чтобы поесть! Придется вернуться к нашей машине. Очень надеюсь, что деньги и документы на месте.

— Ничего, мам. И с этим справимся. Нас так просто не возьмёшь! — подбодрил мальчик. — Они приедут, обязательно, вот увидишь. И тогда мы им вставим по самые нехочу за то, что не явились сразу! Ты выглядишь измученной, поспи, тебе надо отдохнуть. Я покараулю. Я выспался.

— Тебе не будет страшно?

— Нет. Все нормально. Ложись.

Они заблокировали все двери и выключили свет в салоне, который сразу погрузился во тьму.

Оставив печку включенной, Кэрол откинула спинку кресла. Набросив капюшон, она легла поудобнее и скрестила руки на груди. Осторожно вытянула больную ногу и, тяжело вздохнув, устало закрыла глаза.

— Если что увидишь, сразу буди.

— Конечно.

— Через пару часов разбуди, я тебя сменю.

— Ладно.

Кэрол сомневалась, что ей удастся уснуть, переживания и тревога, а также боль в ноге, не позволят этого сделать, но, вопреки этому, она почти сражу же вырубилась.

Откинув немного кресло, Патрик положил голову на спинку и стал смотреть на дорогу впереди.

Вокруг было так тихо, что казалось, они одни в целом мире. Лишь ветер гудел и выл среди надгробий и деревьев. На небе по прежнему не было ни звезд, ни месяца.

Патрик шмыгал носом, тихо плача в темноте.

Чтобы ни говорил маме, ему было страшно. Очень. Он понимал, что они попали в беду. Если Нол и Исса не приедут, они останутся одни. Одни против всех. Без денег и документов, в чужой стране, где даже языка не знали, где не к кому было пойти за помощью. Что же тогда делать, как быть? Одни они не выживут. Погибнут.