Травница

Гуйда Елена Владимировна

Девушка всхлипнула, ощущая, как к горлу подкатила тошнота и желчь. А ведь ей ранее не случалось бывать с мужчиной, и ничего хорошего она не ожидала сейчас.

Что ему говорить? Что он услышит?! Как бежать?

Ижка, не особо надеясь на успех, рванулась изо всех сил. Пусть Ивек и не удержал её, но, казалось, выдрал все волосы, а девушка упала на мокрую от оседающего тумана землю.

Не сбежать ей. Не уйти. И стало так горько, так тошно...

Ижея подняла на Ивека тяжёлый взгляд: если не отобьётся, то хоть

проклянёт. От всей души! Так, чтобы до конца дней её помнил. Но едва собиралась что-то сказать, как на выпившего бывшего друга словно вихрь налетел.

От неожиданности у травницы едва дух не вылетел из груди. Всё смазалось. Смешалось. Что происходило?!

Кто-то свалил на землю Ивека. Ижка, как оглушённая, глядела и не могла ни слова выдавить. Слышала глухие звуки ударов. Звериный рык. Некстати подумала, что её защитник огромным быть должен, если похожего на медведя Ивека так легко на землю свалил!

Но картинка расплывалась от невольных слёз, словно отражение на потревоженной водной глади.

И только когда неожиданный защитник оседлал Ивека и замахнулся для уже неведомо какого по счёту удара, Ижка собралась, пришла в себя.

– Не надо! Нет! Ярр… - вскочила она на ноги, даже не вспомнив, что ещё недавно едва могла ровно стоять. Раненый же. Не выздоровел ещё. Ижка помертвела, представив, во что ему эта драка вылиться может.

Бросилась к ним, но заспотыкалась, чуть было снова не упала, но как-то молниеносно Яррей оказался рядом. Ижка даже такая, чумная, удивилась, как ему это удалось.

– Оставь, - попросила Ижея, цепляясь за рубашку Яррея, словно удержать пыталась от дурного поступка. – Пусть провалится!

Ярр издал глухой рык, от которого у Ижки в животе затянулся тугой узел, поднял с земли сумку, повесив себе на плечо, и молча подхватил девушку на руки.

– Не смей! Я сама… Рана твоя… - затрепыхалась слабо травница.

– Цыц! – прижал крепче Ижею к груди Ярр и двинулся в сторону дома.

Быстро. Слишком быстро. У ведьмы сердце обрывалось от мысли, что Яррею может стать хуже. Забылся Ивек, как страшный сон, как наваждение. Забылся баечник. Забылось всё, слышала она только ровное дыхание чужака, звук его шагов и биение его сердца. И молилась всем известным ей богам, чтобы обошлось всё.

Заскулил Шустрик, словно знал, что неладное творится. Зашипел Малёк. И даже Белёнка заблеяла. А следом послышался волчий вой, жуткий, вымораживающий душу. Совсем близко. В деревне.

– Проклятье! – выругался Ярр сквозь зубы.

– Я дальше сама могу, - подала голос Ижка.

Но чужак, как и ранее, не обратил внимания на её слова. Толкнул дверь, внёс её в дом и усадил на лавку, и тут же рядом, как по колдовству, оказался Малёк. Потёрся, поурчал, словно отругал за беспечность, словно ворчал: «Предупреждал же...»

Яррей молча зажёг лучину, принялся наливать в таз воду. Ижка только теперь поняла, что изгваздалась вся в грязи. И словно наяву ощутила и вонь перегара от Ивека, и его руки на ногах, животе. И снова затошнило.

– Сама вымоешься или помочь? – спросил коротко Ярр.

– Сама! – выкрикнула Ижка, даже не задумавшись, сможет ли.

Яррей наградил её недоверчивым взглядом, но кивнул и вышел. Ижка могла поклясться, что далеко он не ушёл. Ей даже показалось, что слышит, как он там копошится за дверью.

Думала, что не получится подняться, а нет. Встала и, даже почти не качаясь, добрела до тазика с водой. Стянула рубашку и вымылась, как смогла. Но не просить же чужака, чтобы помог ей?

Натянула чистую рубашку, забралась на кровать с ногами, а вот волосы...

Растрёпанная коса спуталась навечно – никаким гребешком не разберёшь. А платок... платок и вовсе так и остался валяться на земле. Словно напоминание. Словно...

У Ижеи снова слёзы на глаза навернулись, истерично всхлипнула, и тут же в дверь постучались:

– Да! – утирая слёзы, отозвалась Ижка.

Яррей вошёл в дом, бросил на сжавшуюся Ижку хмурый взгляд. А у неё всё внутри перевернулось. Против воли по лицу покатились слёзы, как Ижея ни старалась их спрятать. Если бы не Ярр... Если бы не... И тут она не выдержала, разрыдалась. Словно плотину по весне прорвало.

И вздрогнула, когда чужак осторожно обнял её, прижал к груди и по растрёпанной голове принялся гладить, утешая, как маленького ребёнка. А Ижка, не ожидая от себя такого, обняла его крепко за шею, прижавшись, доверчиво, открыто, чувствуя его дыхание на своей коже, биение его сердца.

– Тебе поспать надо! – хрипло не то просил, не то велел Ярр, укладывая её на кровать и кутая в одеяло. И даже едва заметно улыбнулся. – Сегодня моя очередь на лавке спать.

Ижка хотела попросить его, чтобы посидел с ней ещё немного. Побыл рядом. Его объятья, его сила неведомо как её успокаивали, убаюкивали. Но не решилась. Свернулась, как в детстве, когда страшилась кошмаров, что таились в ночной темноте. И сама не заметила, как уснула.

И разбудил её на рассвете лай Шустрика и грохот, от которого едва окна не вылетели. Яррей вскочил на ноги, словно и не спал, но девушка мотнула головой – мол, сама пока справлюсь.

Ижка только сейчас и поняла, что Ивек-то Яррея видел. И если так, то надо бы придумать, кто он, откуда взялся, что за человек и как оказался на том самом месте. Последнее Ижея и сама понять не могла, следил он за ней, что ли? Но была искренне этому рада.

Уже на ходу придумывая правдоподобную ложь, ведьма набросила на плечи тёплый платок и выглянула в сени, через дверь спросив:

– Что случилось с самого утра? – старательно изображая сонную, спросила девушка.

За дверью стало тихо на миг, а после детский голос выкрикнул: