Травы и самоцветы
Шрифт:
– Зачем пожаловала, домашняя фея по имени Шарлотта? – усмехнувшись себе под нос, спросил колдун.
Девушка коснулась руки Ясеня, выбралась из-за его широкой спины и сказала нисколько не робея:
– Мне интересно было посмотреть на вашу работу.
Ясень бросил взгляд на девушку, потом на изучающего её отца и решил разрулить неловкую ситуацию.
– Хочешь, покажу тебе материалы для амулетов? У нас в заказах сегодня вяз, граб и дуб. Вяз – для тех, кто несет на себе чрезмерный груз ответственности на работе или дома. Хорош для улучшения ораторских способностей, развития речи. Способствует улучшению душевных качеств, придает радушие. Притягивает денежные потоки. Граб –
Шарлотта улыбалась, щурясь на солнце, внимательно слушая Ясеня. Отец-колдун нисколько её не смущал и даже не пугал, наоборот его словно бы здесь не было вовсе. Так, солнечный фантом, которого легко было отогнать, закрыв все окна и погрузив комнату в прохладную полутьму.
– Ладно, молодежь, – вдруг прикрикнул мужчина. – Пообщайтесь немного, а я пойду в счетную. И вот еще что, домашняя фея Шарлотта.
Девушка вскинула на колдуна голову, открыто и ясно посмотрев в морщинистое, суровое лицо.
– Принеси-ка мне в следующий раз травяного сбору от мигреней и мы в расчете. Понятно?
Шарлотта медленно кивнула, а после почувствовала легкое прикосновение пальцев Ясеня к своему запястью.
– Вот и умница.
Тяжелая поступь высокого, богатырского вида, колдуна, стихла в сумрачном коридоре мастерской и только тогда Ясень произнес:
– От тебя пахнет клевером и мятой. Вот как он догадался…
– А я наверное не вовремя к тому же зашла.
Шарлотта выдохнула, кротко улыбнулась, всё еще чувствуя пальцы Ясеня на своем запястье. Солнечный колдун и не думал её отпускать, потянул к своему столу с заготовками.
– Ну так вот, сейчас покажу тебе амулеты, а позже пойдем пить чай в чайную.
– Было бы славно.
Ясень притворил ослепительный свет от окна деревянной решеткой и обернувшись честно признался:
– Так хотел, чтобы ты пришла сегодня. Даже отыскал в саду матери веточку кориандра. Всю ночь вчера рылся в книгах про травы. Совсем голову потерял…
Шарлотта зарделась, увидев в углу стола стакан с той самой веточкой. На языке цветов кориандр означал «жгучее желание». Пульс её участился во стократ. Опаляющий жар разлился в груди, отчего фее стало труднее дышать. Она всё еще не могла поверить, что чувства оказались взаимными. Если бы Шарлотта могла посмотреть на себя глазами Ясеня, то у неё совершенно не осталось бы никаких сомнений на свой счет. Всю ночь ему после знакомства с феей-травницей снилось поле аптечной ромашки, медово-солнечного целебного цветка…
Ясень удовлетворенно улыбался, перекладывая на столе инструменты для выделки амулетов из древесины, чувствовал огромный прилив сил и обжигающей магии, теснящейся в груди.
– Покажи мне, пожалуйста, как ты будешь заряжать магией вязовый амулет, – попросила вкрадчиво Шарлотта, встревшись взглядом с солнечным колдуном.
***
Лизелотта лакомилась дынным мороженым с вафельной крошкой в палисаднике, разбитом Шарлоттой, когда ей пришла на ум мысль отправиться на поиски топазных колец. Камни звали её из самой сердцевины своих зарытых источников. Она доела рожок, отряхнула руки, спрыгнула с качелей и ушла в сумерки.
В стародавние времена каждый род, который обитал здесь, имел традицию зарывать несметные реликвии в эти земли, чтобы однажды суметь обеспечить своим потомкам достойную жизнь. Такие байки по крайней мере Лизелотта слышала от бабушки, хоть та и считала высокоморальным будет лучше искать нетронутые
Черная земля под ногами, темнеющее полотно небес без созвездий убаюкивали как ничто другое. Лизелотта прикладывала ладони к её поверхности, приникала ухом и сердцем, вслушиваясь в звук собственных шагов по упругой почве, перепрыгивала через торчащие корни, смаковала запах горький и жирный, начертывая круги и знаки сучком. Что бы не думали сестра с бабушкой, Лизелотта любила охотиться за самоцветами. Это её успокаивало, заставляло ощутить в себе – такой маленькой, взлохмаченной, взбалмошной – силу и веру. Вот она сумела отыскать леденцово-розовый кварц или голубовато-зеленый аквамарин и уже умозрительно ощущала какое именно украшение из них сотворит.
В таких случаях кое-где появлялись крохотные острые, будто молнии, огоньки – метки, где следовало копать. Стоило ей отвернуться или отмахнуться от указателей, как метки скрючивались, издавали петардный хлопок и исчезали во мгле земли.
Лизелотта чувствовала заброшенные в почву самоцветы, словно те были семенами, а позже клубнями. У неё всегда при себе в сумке-почтальонке имелась лопатка, подаренная бабушкой. Она усмехнулась себе под нос, представив изумруд размером с картошку. Нежно-зеленый, как молодой лист берёзы, в темноте обретающий густую насыщенность хвойных иголок. А еще были такие необыкновенные экземпляры как кошачий глаз, хризолит, корунд, карбункул и нелюбимая многими бирюза. Лизелотта же питала к глупенькой бирюзе теплоту, так как камень умел стареть и менять облик, в сущности как любое живое существо.
Поднявшийся холодными потоками ветер заставил её сменить маршрут к лесополосе. Вылазка оказалась пустяковой, камни замолчали, схоронив свой огонь для другого случая. Среди высоких старых с шершавыми стволами деревьев было несколько поросших мхом пней, где Лизелотта решила передохнуть от поисков и выкурить самокрутку с шалфеем. С наступлением мглы распускались огромные лазурные цветы с холодящим ароматом, высовывали шляпки грибы из высокой острой травы, зажигались светляки – самые неверные помощники. Небо приобрело густой кобальтово-синий цвет, в его чертогах вихрились полосы оставшихся, не угнанных ветром дневных облаков. С Восток-Запада же надвигались увесистые гагатово-черные тучи. Лизелотта скрестила руки на груди, передумав курить, ускорила шаг. В голове вновь закрутились воспоминания о недавнем расставание. Вечно она делала ставки не на тех парней. Войтек сказал, что с ней было весело, но его вдруг стал пугать всезнающий взгляд Лизелотты, её прямолинейные высказывания и затаенный гнев. Словно она и не она была вовсе в такие моменты. Некто старый, темный и хитрый проглядывал сквозь её личность девчонки-подростка, выжидая случая совершить ужасное. Подруги в кафетерии за цикорием тоже отметили эту её мрачную странность. Тогда Лизелотта взбесилась и наставила на них «рожки». Шарлотта заметила переполох с другого конца кафетерия, покачала головой со скорбной миной и ухватилась под руку за этого напыщенного солнечного колдуна Ясеня. Лизелотте было плевать, что сестра со своим парнем думают о ней. Они были так поглощены обществом друг друга, что редко выглядывали за границы вакуума. Неужели все влюбленные такие? Она еще не испытала чувства влюбленности, так симпатия, переходящая со временем в пылкую, сокрушительную страсть и не более того.
Конец ознакомительного фрагмента.