Требование Маркона
Шрифт:
Это не могло происходить. Еще сегодня утром мы проснулись в объятиях друг друга, весьма довольные нашей любовью.
«Вот и все, — пронеслось в голове. — Это был всего лишь сон. А этот кошмар?.. Все так и должно было случиться».
— Натали! Нет! — раздался позади меня дикий вопль, но я никак на него не отреагировал.
Сиенна, Арлин и Тима бросились к нам, но Амма преградила им путь.
— Нет! — крикнула она, и ее властный голос громовым раскатом пролетел над полем.
Не обращая ни на кого внимания, я пристально смотрел в любимые глаза.
— Мне… жаль, — прохрипела она, не сводя с меня глаз.
— О чем ты, любовь моя? Тебе не за что извиняться.
— Наша борьба… и… мы… не нашли… лекарства.
— Нет, драка произошла по моей вине. Это я должен извиняться. Нам просто нужно вернуть тебя в деревню, а Бэндрин сможет…
Она сжала мою руку, а у меня перехватило дыхание от осознания ее слабости. На мгновение мне показалось, что пошел дождь, но потом я понял, что капли, падающие на ее бледное лицо, были моими слезами.
— Маркон… моя любовь… моя пара… — тень улыбки скользнула по ее губам, а ее глаза медленно закрылись. Открыть их снова стоило бы ей огромных усилий.
Я покачал головой. У меня не было сил ни говорить, ни принять правду. Я обрел в этой женщине свою идеальную пару. И мне не нужны были какие-то особенные доказательства, не нужно было быть пораженным громом, чтобы знать, что я люблю ее, и что она любит меня. Казалось, наше будущее было предписано Вселенной. Я уже видел, как целая стая маленьких щенков — все девочки — бегают повсюду, гоняясь за мальчиками объединенного Великого племени Фракоса. Своим возрастом мы превзошли Амму и умерли во сне в один день в объятиях друг друга. А наши дочери окружали нас.
Вот какой должна была стать наша жизнь. Но, видимо, этому не суждено случиться.
— Не оставляй меня, — прошептал я.
Печаль наполнила ее глаза, и мы вместе заплакали.
— Возможно, это еще не конец, — Амма низко склонилась над нами, глядя на нас.
Ее слов было почти достаточно, чтобы во мне вновь вспыхнула надежда, но отразившееся на ее лице беспокойство, приглушило ее.
— Что? Но как?
— Укуси ее. Это может сработать.
— Может?
— Может, да, а, может, и нет, — пожала она плечами.
— Сделай же это, братишка, — рыкнул Трайн. Я огляделся вокруг. Все наши близкие стояли вокруг нас плотным кольцом. — Ты не хуже других знаешь, что наши звери исцеляются быстрее нас.
— А если она настолько слаба, что не сможет справиться с превращением?
Он положил руку мне на плечо.
— Но и так она все равно умрет.
Я с трудом сглотнул и наклонился к любимой. Она больше не могла держать глаза открытыми.
— Натали, мне нужно укусить тебя, чтобы спасти твою жизнь. Это наша единственная надежда. Я знаю, ты беспокоишься, что твой мозг, когда ты станешь Варгом, не будет работать как прежде. Но я уверен, что это все равно не помешает тебе найти лекарство. Я всегда верил в тебя. Да и лекарство — это не самое главное. Я не смогу жить без тебя. Сейчас меня не пугает даже мысль, что твоим суженым может оказаться кто-то другой.
Рука, которую я держал, взметнулась к моему лицу, и ее холодный палец коснулся моей щеки.
— Ты… мой… Маркон. Навсегда, — она сделала еще один неглубокий, дрожащий вдох и закрыла глаза. — Укуси меня.
Глава 27
Натали
Спустя
— Когда ты, наконец, их выбросишь? — спросил Джерек, устанавливая в микроскоп еще один слайд для проверки.
Уже в сотый раз с того момента, как я вошла в лабораторию, мой взгляд задерживался на цветах, подаренных мне Марконом неделю назад. Пока я выздоравливала и не приходила сюда, они поникли и потемнели, а вода практически испарилась. Но я никак не могла заставить себя их выбросить. Наоборот, я переставила их на свое рабочее место, чтобы в любой момент, когда мне захочется, полюбоваться ими. Они придавали мне сил, которых требовалось немало в мой первый рабочий день. Как Варга.
— Никогда.
Джерек ошеломленно посмотрел на меня.
— Знаешь, мне все время хочется спросить тебя, что ты чувствовала во время превращения?
— К сожалению, я действительно мало что помню об этом. Я была немного рассеяна, находясь на грани смерти.
На самом деле я помнила намного больше, чем показывала. Просто мне не хотелось делиться такими интимными подробностями ни с кем, кроме Маркона. Большая часть воспоминаний была размыта, но сильный жар и граничащие с болью ощущения я помнила отчетливо. И все же это было мелочью по сравнению с раной в животе. Мир крутился и вращался сам по себе до тех пор, пока в моих глазах все не почернело.
Следующий момент, что я помнила, — я лежу на циновке в кошу в своей звериной форме. Все мои «сестры» — включая Тиму и Чайму — заботятся обо мне, а Маркон постоянно рядом со мной. Я была слишком дезориентирована, чтобы обращать внимание на то, как чувствует себя мое новое тело. Я оставалась зверем пять дней, прежде чем Бэндрин решил, что я достаточно сильна, чтобы вернуться назад в человеческое тело.
— Что-нибудь изменилось в твоей чувствительности? Я знаю, ты беспокоилась, что может пострадать когнитивный опыт твоего сознания, — разговор совсем не мешал Джереку смешивать следующие два образца для проверки.
Пока я выздоравливала, моему напарнику пришла в голову мысль, что, возможно, мы ищем два подходящих вида, чтобы смешать их с риитом. До сих пор мне не везло, но это меня ничуть не удивило. Мое чутье — я никогда не доверяла ему до приезда сюда — подсказывало мне, что нужно искать только один компонент.
— Ну, мне сложно сказать что-то определенное, ведь я все еще выздоравливаю. И все же мне кажется, что сейчас я стала мыслить более четко, чем раньше. Конечно, теперь жизнь Варгов обрела для меня гораздо больший смысл. Хотя я до сих пор не могу понять, почему Маркон сопротивляется предложению положить посуду в ведро для мытья, чтобы замочить ее.
Джерек серьезно кивнул, не поняв моей шутки.
— Возможно, в какой-то момент своей жизни он получил черепно-мозговую травму.
— Либо так, либо у меня очень ленивая пара.
По-прежнему ни тени улыбки.
— Ага, значит, ты наконец-то смирилась с понятием «предначертанные супруги», — он потянулся за новыми образцами.
— Ну, почему вы все так говорите? — фыркнула я. — Сейчас я верю в судьбу не больше, чем раньше. Мы с Марконом выбрали друг друга задолго до того, как он меня укусил. И любим мы друг друга точно так же, как и раньше.