Требуется секретарша
Шрифт:
— Если б умела — не пришла бы, — скромно ответила я. — Извините, я, кажется, уже опаздываю. Не подскажете, как его туг найти, в этих казематах?
— Как войдешь, сверни направо и по длинному коридору до конца, потом налево, и еще раз налево, через вестибюль в аппендикс и там спросишь сто четвертую комнату. Поняла?
— Конечно! — Я весело помахала им ручкой и вошла в здание.
Длиннющий лабиринт с множеством дверей и ответвлений шел, видимо, вокруг всего велотрека, и конца ему не было видно. Здесь можно было легко заблудиться, стоило только завернуть в боковой проход и пройти минуты две с закрытыми глазами. Но я не сворачивала, а шла указанным маршрутом, думая о том, как отреагирует Сергей на мое появление здесь. Интересно, обрадуется или разозлится? Скорее удивится и прогонит. Спросит, как я его отыскала, а что я ему скажу: что детектив, ищейка и пришла по следу? А, ладно, как-нибудь выкручусь, главное, чтобы он был у этого Суленцов-Сулеймана. Если зарабатывать деньги ведением спортивной секции считается здесь мелочью, то какие же бабки они гребуг на других поприщах? Интересно, как могут спортсмены крутить большими деньгами? Откуда они у них? Это же не шоу-бизнес и не продажа алкоголя…
Сто четвертая комната оказалась запрятанной в самом дальнем и темном углу путаных коридоров и переходов, но я ее нашла. Обычная, крашенная белой краской деревянная дверь с табличкой «Суленцов В. Г.» предстала передо мною в полумраке. Из-за нее не раздавалось ни звука, как из-за других дверей поблизости. Коридор был пустынным. Я робко постучала и придала своему личику виноватое выражение. Сердце мое забилось в волнении перед встречей с Сергеем. Но никто даже не заматерился оттуда, чтобы прогнать меня прочь. Я снова постучала, на этот раз настойчивее. Опять тишина. Она мне не понравилась. Что-то отвратительное заскребло на душе, и я поняла, что это интуиция зашевелилась во мне, проснулась наконец несчастная лежебока и теперь подсказывает, что тут не все в порядке. Где же она была, лентяйка, когда я ключ зажигания вытаскивала?
Оставив разборки с ней на потом, я толкнула дверь. Заперто. Оглянувшись, я вытащила из сумочки отмычки и начала колдовать над английским замком. Как это англичане, которые кричат на каждом углу, что их дом — это крепость, умудрились придумать такие убогие и примитивные замки? Их же пальцем открыть можно! Какая там крепость с такими замками? Смех один. Вот наш, русский амбарный замок — это вещь, кладезь народной мудрости и символ неприступности хозяйских закромов. Его, правда, тоже гвоздем открыть можно, зато один вид чего стоит!
Тихонько приоткрыв дверь в темную комнату, я опять прислушалась и, собравшись с духом, юркнула во тьму, закрыв дверь за собой на замок. Серый квадрат окна отбрасывал слабый свет на стоявшие у стены столы, заваленные каким-то хламом, компьютерами и телефонами. Сбоку высился черный офисный шкаф. Я включила фонарик. Тонкий лучик скользнул по стульям, паркетному полу, поднялся к столам, пошарил по стенам и наткнулся на еще одну дверь, приоткрытую наполовину. Там тоже было темно. Осторожно, чтобы не споткнуться и не наделать шума, я двинулась туда. Там оказалась комнатка поменьше, с диваном, креслами и холодильником. Я все внимательно осмотрела, каждый уголок и промежуток между мебелью и, только после этого, убедившись, что трупов нет, приблизилась к лежащему на диване лицом вниз чьему-то телу, которое заметила сразу же, как вошла. Это явно был не Сергей, судя по росту и одежде, поэтому я и не бросилась сразу к нему с криком: «Милый, что с тобой, не умирай, пока не простишь меня, непутевую дуру!»
Повернув тело на бок, я осветила лицо. По нему, видать, здорово прошлись чем-то тяжелым — кровавое месиво, незнакомое и страшное. Присмотревшись, я заметила, что кровь в уголке разбитых губ вздувается маленькими пузырьками. Значит, он жив! Уложив его на спину, я пошарила по карманам рубашки и нашла пластиковую карточку, которую обычно вешают на воротник прищепкой. На фотографии был довольно приятной наружности молодой человек с зачесанными назад волосами. Глаза его смотрели задорно и открыто, видимо, в момент, когда его фотографировали, у него был повод радоваться жизни, чего не скажешь сейчас. Он был без сознания и почти не дышал. Если бы не пузырек воздуха, я бы решила, что он покойник, и ушла бы несолоно хлебавши. На карточке было указано, что он — Суленцов Виктор Геннадиевич, заслуженный тренер РФ. Видимо, его пытали эти сволочи, чтобы узнать, где прячется Жук, как я мысленно прозвала Сергея. Надо было привести его в чувство и спросить о том же самом, иначе мне уже никогда не найти моего возлюбленного. Других зацепок не было.
Плеснув ему в лицо воды из графина, я начала трясти его за окровавленную одежду. Бить по уже разбитым щекам мне не хотелось. Через минуту парень застонал. Я снова подлила водички. Он издал недовольный хрип, вырвавшийся изо рта вместе с кровью, и открыл слипшиеся глаза.
— Витя, где Жуков? — тихо спросила я, освещая фонариком свое лицо, чтобы он меня видел. — Не умирай, я помогу тебе и ему, только скажи, где он, слышишь?
Он слабо хлопал веками, губы его подрагивали, то, что осталось от носа, жутко шевелилось и кровоточило. Ему наверняка было очень больно. Разорванная в клочья когда-то белая рубашка почти не скрывала страшных ран на всем теле, словно его пытали раскаленными прутьями и вырывали ребра плоскогубцами. Жизнь стремительно улетучивалась из бедняги, как воздух из проколотого шара, но я не знала, где отверстие, чтобы заткнуть его и остановить этот губительный процесс. Мне нужны были сведения, а не хладный труп.
— Витя, постарайся что-нибудь сказать, умоляю тебя! — горячо прошептала я, склонившись над ним. — Ты сказал им, где Сережа? Если да, то моргни, слышишь!
Заплывшие глаза его казались совсем малюсенькими. Сверкая как угольки в темноте, они смотрели на меня с невыносимой болью и страданием. Потом веки дрогнули и закрылись. Значит, эти изверги все знают, а я— нет?! Я заспешила:
— Миленький, постарайся выговорить, где он, пожалуйста! Они же его убьют, как тебя! Ну же!
Я чувствовала себя варваром, измывающимся над умирающим человеком, но он все равно умирал, а я должна была спасти хотя бы Сергея. Пересилив свои чувства и жалость, я попробовала приподнять его голову, но он громко застонал, и я опустила ее обратно. Открыв глаза, он зашевелил губами, но ничего не вырвалось из перебитого горла, как я ни прислушивалась. Наконец послышалось что-то членораздельное, и я с трудом разобрала:
— В… подвале… внизу… склад…
Он издал предсмертный хриплый вздох, и душа оставила несчастного, вырвавшись на свободу. Тело его обмякло, дыхание прекратилось и уже не пузырилось у рта. Верный друг исполнил свой долг до конца и отошел в мир иной с чистой и спокойной совестью. Теперь, видимо, будет сверху наблюдать за моими действиями и рвать на себе волосы, что не может уже ничем помочь, ибо невидим и неосязаем его бессмертный дух, витающий в воздухе.
Закрыв ему глаза, я выключила фонарик и поднялась, чтобы уйти. И тут в первой комнате загремели замком, и она открылась. Я быстро спряталась за диван.
Их было двое. Войдя, они сразу включили свет, и один недовольно пробурчал:
— Похоже, она заблудилась или сбежала, сучка.
— Сбежать она не сможет, — уверенно проговорил второй, и его голос показался мне знакомым.
— Ее теперь караулят на всех дверях. Хорошо, что Квелый мне позвонил, додумался, а то бы влипли.
— Кто она такая, эта девка? — спросил первый, разбрасывая какие-то вещи по комнате. — Откуда она вообще взялась?
А хрен ее знает! — раздраженно процедил второй, и я наконец поняла, что это один из тех, кому я чистила физиономию после гонок. — Сказала, попутчица. У меня чуть мозги домой не полетели, когда она мне чем-то заехала. Я так и не врубился, падла. Слону на моих глазах руку переломила, курва. — Он заскрежетал зубами, и у меня мурашки побежали по коже и похолодела спина, я пригнулась ниже, скрючившись в дулю за диваном. — Я так понял, что Жучара ее нанял для защиты. Она, сука, знала, что делает, когда, видать, приказала ему остановиться. Мы уж не чаяли догнать, думали, что все, улетел наш голубь, а они вдруг остановились, и она как начала выступать… Во, вишь, шишак какой здоровенный? — Он с ненавистью втянул в себя воздух. — Попадись она мне только — сам ноги повыдергаю!
— Ладно, остынь, Рома. Иди проверь Сулеймана, а то, может, дышит еще. А я буду звонить.
Бандит громко засопел и вошел в комнату, где лежал труп. Душа у меня ушла в пятки, и я затаила дыхание. Загорелся свет, бандит подошел к дивану, за которым я сидела, наклонился так, что я услышала, как неровно он дышит, и громко сказал:
— Готов жмурик! Хороший был парень, долго держался, падла.
— Алло, милиция? — послышался голос из другой комнаты. — Приезжайте быстрее, у нас тут человека убили!.. Да, тренера нашего на велотреке в Крылатском… Да, кажется, знаем, кто это сделал… К нему какая-то девушка приходила за пятнадцать минут до этого, а теперь ее нет и тренер мертв… Нет, все выходы перекрыты, она не сможет выйти… Моя фамилия? Ветренёв, Алексей Палыч, да, работаю здесь менеджером. Хорошо, ждем.