Требуется сообщник
Шрифт:
Вот так Женька нарвалась на краткую лекцию об этикете. Кощей тем временем сел за стол спиной к огромному окну и быстро просмотрел пару писем.
Кабинет его меньше всего подходил и к стране, и к эпохе. Стены были обиты серым шелком в широкую продольную полоску, справа от массивного дубового стола – стеллажи с книгами, слева – тоже книги и кожаный диван, над ним большая карта с флажками. Перед столом два кресла, расположенных под углом к столу, на некотором удалении друг от друга. Вот и вся обстановка. Она больше подошла
Внезапно Кощей поднял голову и насторожился.
– Идет, – кратко бросил он. – Детка, сядь вон туда и слушай внимательно. Эвелина, распорядись проводить гостя.
Дама, прервавшись на полуслове, исчезла, Женька заняла предложенное кресло и замерла в ожидании.
Вскоре в кабинет проследовал долгожданный гость.
– Доброго дня! – возвестил он с порога.
– Тебе того же, – отозвался Кощей, вольготно развалившись за столом. – Каким ветром, Майлз?
– Попутным, Максет, попутным, не сомневайся! – заверил гость и обратил свой взор на Женьку.
Если девушка и не отвисла до сих пор челюстью, то лишь благодаря краткой лекции Эвелины и собственному удивлению, от которого мышцы лица свело в одну вежливую улыбку. Долгожданный гость был невысок ростом, полноват, лысоват и одет в настоящий расшитый камзол с панталонами и чулки, обут в туфли с серебристыми пряжками, а в руках держал трость с костяным набалдашником.
«Я вообще в России или где? – мелькнуло в голове у Женьки. – Что за хрень такая?!»
– Присаживайся, Майлз, – пригласил тем временем Кощей. – Позволь представить тебе мою племянницу Евгению, – он дождался скованного Женькиного кивка. – Евгения, это Майлз, мой старинный знакомый.
– Я счастлив лицезреть столь обаятельную особу, – заявил Майлз. По-русски он говорил чисто, с едва заметным акцентом.
Судя по лицу Кощея, Женьке оказали неуважение, и она гордо вскинула голову, начисто игнорируя нахала.
– Сигару?
Кощей чуть подвинул к краю стола резную коробку.
– Фу, при даме, – короткий поклон в сторону неподвижной Женьки, и гость улыбнулся, попеняв хозяину: – Где твои манеры, Максет!
Он сел в кресло, поставил трость между ног, сцепил ладони на набалдашнике и любезно (именно любезно!) осведомился:
– Как поживаешь?
– Пока все в порядке, – в тон отозвался Кощей. – И погодка ничего так, да и виды на урожай отличные, войны тоже не предвидится. Считай, со светской беседой покончено. Чего надо, Майлз?
– Нетерпеливый ты, – укорил его гость и тут же поспешил утешить: – В такой глуши кто не одичает!
– К делу, – напомнил Кощей, раскуривая извлеченную из коробки обрезанную сигару.
– Если ты так настаиваешь…
В одно неуловимое мгновение его улыбка перетекла в волчий оскал.
– Речь вот об этом, – кончик трости уперся в карту над диваном. – Ты слишком шикуешь, а моему народу нужно пространство.
– И что?
Кощей откинулся на спинку кресла и выпустил струйку дыма в сторону гостя.
– Присоединись к нам, Максет, – заявил Майлз с дружелюбием, от которого у Женьки кровь застыла в венах. Ладони точно похолодели. – И всем будет спокойнее. Земли хватит на всех.
– Это моя страна, – напомнил Кощей, взмахнув сигарой.
– Была ею, – отозвался Майлз и резко наклонился вперед, по-прежнему опираясь на трость. – По сравнению с нашими кланами ты мелок, Максет. Просто мальчик, пойми это наконец.
– Ваше предложение? – сквозь зажатую в зубах сигару поинтересовался Кощей.
– Уступи нам Русь, – твердо попросил Майлз. – Уступи, Максет. Нам нужны земли, твоему народу нужна цивилизация, а не каменный век.
– Мой народ сам решит, что ему нужно, – вежливо отозвался Кощей.
– Демократия на Руси? – хохотнул Майлз. – Не смеши меня.
Утро вообще выдалось веселое. Ну, по крайней мере, для Женьки.
– Сам посмотри, – гость обвел рукой кабинет. – Ты живешь как в цивилизованной Европе, а твои подданные прозябают в грязи! Где твое чувство ответственности?
– Я не царь. Какие подданные? – неискренне удивился Кощей. – Живу и живу, никому не мешаю. Даже представить себе не могу, с чего это вы так на Русь запали? – И «сочувственно» догадался, тоже подавшись вперед: – Мясо закончилось, да?
– Одичал ты в лесах, – покачал головой Майлз. – Сам посуди, у тебя семь миллионов подданных. А у нас? Да мы размажем все царства по стеночке, никто пикнуть не успеет. И предлагаем власть просто из уважения лично к тебе, не более. Лучше быть наместником, чем мертвецом.
– Я оценил, – царственно выпрямился Кощей. – И завоевывать вы уже пробовали. Благодаря войне мое царство еще и к морю выход имеет! – Выставив ладони, словно демонстрируя дружелюбие или ограждаясь от гнусных инсинуаций, он добавил: – Благодаря исключительно оборонительным войнам. Что до моего образа жизни… Майлз, не ты ли в свободное время матрешек расписываешь? И баньку себе построил?
– Экзотики хочется.
– Понимаю.
– Значит, не уступишь? – прорычал Майлз.
Его голос действительно стал похож на рычание крупной собаки.
– Не тебе уж точно, пес почтовый, – рявкнул Кощей. От его голоса у Женьки уши заложило, а Майлз как-то осел и притих на секунду. – Я буду говорить с облеченными властью, а не с мальчиком на посылках.
Кощей привстал, упираясь ладонями в стол и едва не навис над Майлзом.
– А ты, червь, научись себя вести, пока твоя голова все еще на плечах.
Притихли все. Майлз сидел словно замороженный, а Женька, прикрыв глаза, пыталась вспомнить, не над этим ли человеком, или кто он там, она смеялась. Очень хотелось считать, что не над этим.