Тренажер для трех граций
Шрифт:
"Вот интересно, — думала она, — оказывается, я совершенно не правильно представляла себе работу следователя. Я думала, что он внимательно работает с каждым свидетелем, а для того, чтобы разговорить человека, нужно расположить его к себе. К этой же гражданке Кулик я не только не испытываю никакого расположения, а даже хочется немедленно совершить какой-нибудь антиобщественный поступок, чтобы она подняла наконец голову и обратила на меня внимание.
Что-нибудь разбить, или обругать ее… С детства приучили меня, что если с тобой здороваются, то нужно непременно ответить. Наверное, эту самую гражданку Кулик никто в детстве не воспитывал, не учил ее хорошим манерам. А может, у них тут так полагается…"
Ирине стало скучно, и она представила, как хватает со стола следователя чернильницу и выливает ее на бумаги. Следователь вскакивает, стул падает с грохотом, чернила еще больше разбрызгиваются и попадают на железобетонный костюм. Рот следовательши раскрывается, как крышка автомобильного багажника, и оттуда вместо криков раздается милицейская сирена…
Ирина вовремя опомнилась и сдержала невольную улыбку. Дама по-прежнему сосредоточенно писала, сохраняя на лице каменное выражение. Ирина взглянула на часы. Уже двадцать минут она сидит в этом кабинете. В душе шевельнулось раздражение.
Дама напротив закончила писать, и склонила голову, полюбовавшись на свою работу. Ирина воспрянула духом — наконец-то! Но дама, сложив листки в папку и завязав тесемочки, тут же взяла со стола точно такую же папку, раскрыла ее и углубилась в чтение, по-прежнему не взглянув на Ирину. Ирина почувствовала сильнейшее желание запустить в даму чугунным пресс-папье, стоящим на столе. Однако следователь расценит такое поведение как попытку покушения, и Ирину посадят. От полного отчаяния Ирина стала рассматривать пресс-папье. Очевидно это был памятный подарок, потому что внизу было выгравирована надпись. Ирина вытянула шею и прочла: В. И. Ку.., и внизу «От коллег по работе».
И только было Ирина собралась обратиться к следователю, как дама встала, одернула костюм, как будто это был форменный китель, собрала со стола все папки и убрала их в сейф.
После этого она тщательно заперла все ящики письменного стола и направилась к двери. И вот тут-то взгляд ее упал на Ирину.
— Вы кто? — отрывисто спросила она, не проявив никаких эмоций.
Ирина хотела ответить, что она — дед Пихто или еще что-нибудь позабористее, но усилием воли сдержалась.
— Меня вызывали к следователю Кулику на два часа.
— И по этой причине вы входите в кабинет без разрешения? — осведомилась дама.
— Я спрашивала, — против воли в голосе Ирины появились оправдательные нотки, — но никто не ответил.
— Подождите в коридоре, — отрывисто приказала дама.
— Послушайте, зачем вы вызываете людей, если так неимоверно заняты? — Ирина повысила голос. — Думаете, у меня других дел нет, кроме как у вас под дверью сидеть?
Ирина уже забыла, как наказывала Кате вести себя со следователем спокойно, не задираться.
— Я вас вообще не вызывала! — следователь пожала плечами.
— Да? И это не вы вчера звонили и велели прийти в комнату пятьдесят восемь к двум часам? — наступала на нее Ирина. — Это комната пятьдесят восемь?
— Да, но где вы тут видите Кулика?
— А вы кто? — растерялась Ирина.
— А вам какое дело! — совсем неофициально ответила дама. — Вас вызывали к Кулику, так и ждите его!
— А когда он придет?
— Понятия не имею! Покиньте кабинет!
— Безобразие!
Ирина выскочила в коридор и уселась на стул с ломаной спинкой, что притулился возле самой двери. Дама в железобетонном костюме повернула ключ в замке и удалилась, тщательно печатая шаг. И тотчас из-за поворота вынырнула Катерина. Сегодня на ней была коротенькая курточка, отороченная мехом непонятного животного, Ирина готова была поклясться, что такого не существует в природе. Вместе с тем, мех выглядел натуральным, потому что искусственный невозможно довести до такого состояния.
Однако некогда было поражаться такому парадоксу, Ирина только с грустью подумала, что более неподходящего туалета для визита к следователю найти трудно. Катерина в курточке выглядела еще более толстой, несолидной и легкомысленной бабенкой, следователь Кулик не станет ей доверять. Правда, его еще нужно найти…
— Ой, а ты уже освободилась? — радостно заговорила Катя.
— Если бы! — вздохнула Ирина.
Тут рядом с дверью возник какой-то маленький человек с оттопыренными ушами. Он подергал дверь и осведомился у Ирины:
— А что, Кулика нету?
— Как видите, — буркнула она.
Ушастый огорченно поцокал языком и убежал.
— Катька, я больше не могу.., я сейчас немедленно кого-нибудь убью! — простонала Ирина.
Катя схватила за руку проходящую мимо девушку, строгий и озабоченный вид которой указывал на ее принадлежность к данному учреждению.
— Девушка, как нам найти следователя Кулика?
— Так вот же его кабинет! — указала девушка.
— Но его там нет! — излишне громко крикнула Ирина.
— Обратитесь к Валентине Ивановне, она с ним кабинет делит. Куропаткина Валентина Ивановна, наверное, он ей оставил инструкции…
Девушка взглянула Ирине в лицо и убежала.
— Кулик на следственном эксперименте! — бросил пробегающий мимо молодой человек баскетбольного роста. — Вернется не раньше пяти!
— Ну все! — Ирина встала и направилась к выходу. — Ноги моей больше не будет у этого Кулика. Пускай теперь он нас поищет!
— Ну неудобно, он все-таки следователь.., бухтела еле поспевающая сзади Катька.
— Тогда пускай вызывает официально повесткой!
На свежем воздухе Ирина несколько успокоилась.
— Права ты была, Катерина, когда не хотела в милицию идти, — говорила она, — ладно, сами управимся, ни у кого помощи просить не станем.. Сейчас идем в фирму, где работал безвременно умерший от инфаркта Владимир Окунев, чтобы день не пропал.
— Фирма «Гермес», я помню! — оживилась Катя.
Подруги остановились возле углового дома и огляделись. Справа от них располагалась булочная, слева — переплетная мастерская.