Тренер: молодежка. Книга 2
Шрифт:
А она шла примерно в том же духе. Трибуны жидковато шумели, мы сильно напирали, соперники метались изо всех сил, кое-как пока отбиваясь, правда, при такой отчаянной работе хватит их ненадолго, это я видел уже сейчас. Но уверенности и спокойствия во мне не было. Теперь я точно убедился, что где-то мои орлы перегорели. При гигантском территориальном преимуществе мы никак не могли забить гол, и все из-за каких-то досадных промахов. То великолепно разыграем распасовку, но последний пас улетит куда-нибудь в космос, то выйдет нападающий на убойную позицию, но запорет удар… И главное, игроки почувствовали эту гнилую мистику, когда все делаешь вроде бы правильно, а оно не делается,
Так прошло с полчаса, первый тайм начал понемногу клониться к закату. Степан Семенович судил безупречно, показал еще один «горчичник» номеру 4 «Пионера» — абсолютно по делу, никакой придирки. Я нервничал. «Не забиваешь ты, забивают тебе, не забиваешь ты, забивают тебе…» — назойливо вертелось в голове. Я, признаться, не очень-то верю в эту примету, но сейчас вот прилипла, зараза, и не отдерешь… Я утешал себя тем, что даже пусть у нас не очень клеится, но еще немного, и «Пионер» просядет физически, и уж там-то мы его дожмем даже при невезении…
Какова была тактика «Пионера», я понял в течение первых минут десяти. Как только мяч по счастливой случайности оказывался у кого-то из игроков в полосатых футболках, тот старался со всей дури запулить его подальше от своих ворот. Хотя, разумеется, не просто так. Все передачи адресовались игроку под № 9, единственному, видимо, форварду, тоскливо маячившему на нашей половине поля, другое дело, что эти дальние передачи грамотно перехватывались нашей защитой, либо этот девятый номер, какой-то мешковатый невысокий блондин, неудачно распоряжался мячом, терял его, словом, поводов для беспокойства не было. И вот минуте так на тридцать седьмой-восьмой споткнулся кто-то из наших, полузащитник «Пионера» ухитрился завладеть мячом и запустить его метров на двадцать точно в ноги «девятке» соперника. И…
И я не поверил своим глазам.
Нападающий, набирая скорость, понесся сквозь нашу защиту так, как будто игроки были вкопаны в землю, и он шутя демонстрировал футбольный слалом. Я видел, что мои защитники уже всерьез пытаются ковырнуть его на грани фола, но он какими-то волшебными движениями избегает их, с неотвратимостью рока мчится к воротам, и мне оставалось только зачарованно провожать его взглядом… в общем, это походило на знаменитейший матч 22 июня 1986 года Аргентина-Англия, где Диего Марадона сперва отличился мошенничеством, а через четыре минуты феерическим мастерством, обыграв пол-команды англичан. Вот этот чертов местный Марадона сейчас и вытворял примерно то же самое, и в голове у меня вновь зазвенело «не забиваешь ты…», но выручил Вербный. Точно рассчитав, когда форвард чуть отпустил мяч, наш голкипер самоотверженно бросился в ноги бегущему и чисто забрал мяч, хотя нападающий после этого полетел на траву.
Пронесло!..
Мне казалось, что я возвращаюсь с того света — может, преувеличиваю, но…
— Паша! — срывая голос, заорал я. — Паша!..
Тяжело дыша, Онуфриев подбежал ко мне.
— Меняем рисунок игры! То есть, остальные и дальше играют по зонам, а ты персонально держишь «девятку». Понял?
— Да как не понять!..
— Гасить в момент приема мяча. Понял? Без нарушений! Не хватало нам только карточек набрать на этом колхозе… Давай!
К счастью, это был самый неприятный для нас момент матча. В перерыве мы довольно горячо пообсуждали и отсутствие фарта, и дьявольскую ловкость невзрачного блондина:
— Бес какой-то! — горячо толковал Данько. — Я его, честно говоря, уже по ноге… так мимо! Еще раз — мимо!
— Ладно, — пресек я такие разговоры. — Бес он или не бес, а Паша с ним справится. Остальные — играем в свою игру. Да, не очень ладится, вижу. Ничего! Бывает. На классе дожмем. Они развалятся при нашем темпе… Ну, вперед!
В общем, план сработал. Онуфриев действительно выключил девятого номера, да он, разок взорвавшись, дальше и сник. Во втором тайме нам удалось затолкать три трудовых гола: Пчелкин и дважды Баграмян, после чего мы расслабились, и девятый нас разок все же наказал: получив мяч в штрафной, мгновенно развернулся, оторвался от Паши, опередил Данько и мягко швырнул мяч в правый угол, тут и Вербный не спас. Впрочем, это была минута уже восемьдесят восьмая, и несчастный «Пионер» действительно еле ползал.
После финального свистка я сразу помчался к коллеге…
Глава 20
Тренер «Пионера» сам шагал мне навстречу, протягивая руку и хитро посмеиваясь, будто догадывался, о чем я хочу его спросить.
— Поздравляю с победой! Отлично играли.
— Ну, — честно сказал я, — на четверку с натяжкой. Но вы тоже не лыком шиты!
— Ну! — рассмеялся он. — Старались ребята, конечно, ругать их не за что. Но потолок-то у них какой, сам видел, что тут говорить. Да я и не печалюсь особо, набрали мне их с бору по сосенке — играйте! Я из них все что мог, сделал. Все что мог, ни на копейку меньше!
Он оглянулся, но его игроки были уже далековато, понурясь, брели в раздевалку.
Я понимающе прищурился:
— Ну, а девятка?
Лицо коллеги заиграло такими эмоциями, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Что, заметил?
— Ну так! Мои парни от него в трансе были. Дьявол, говорят, какой-то, а не человек.
— Э-эх, друг ситный! — вырвалось вдруг у тренера. — А вот это и радость моя, и беда!
— Где ты его откопал-то?
— Так он ко мне же случайно попал, как все остальные! И я ведь с первого взгляда не раскусил. А на другой день он на тренировке такое отмочил, что я только глаза протирал: а что, такое бывает?.. Ну, потом, конечно, занялся с ним по-взрослому.
Сказав так, коллега горько вздохнул и поведал историю, в общем, не столь уж редкую для футбола, да и не только, а для любой сферы: об огромном таланте, упавшем на человека как-то с перекосом: когда понятно, что на самом деле талант немереный… и к делу его не пристроишь. И вот это, конечно, обиднее всего. Этот парень (звали его Максим) мог сыграть если не как Пеле, то как Стрельцов, не хуже — но один-два раза в матче. А мог и не разу. И превратить его дар в систему, по мнению тренера «Пионера» — задача, увы, нереальная.
У парня начисто отсутствовала мотивация. Просто как будто кто-то выжег ее напалмом. Нет, играть в футбол ему нравилось. Обыгрывать соперников — прикольно. Но все разговоры о том, что он может стать звездой всесоюзного, а то и мирового уровня, не доходили до его сознания. Ему это было совершенно до одного места. Почему?! Почему ты не хочешь стать звездой? — эти вопросы казались ему нелепыми. Да потому, что для этого надо корячиться как проклятому, вкалывать, пахать и тому подобное. А на фига такая радость?! Что я, дурак, что ли? Его совершенно устраивала безмятежная жизнь в свое удовольствие: не напрягаясь проводить дни за днями, погонять мяч, поиграть на гитаре…