Тренировочный полёт (авторский сборник)
Шрифт:
— Я должен обратить ваше внимание на то, что любой предмет на пути в будущее преодолевает мощный темпоральный барьер, и для этого требуется несравненно большее количество энергии, чем при перемещении того же предмета в прошлое. Но все же я могу продемонстрировать этот эксперимент. Прошу вас, внимательно следите за бутылкой.
Еще раз чудо электронной техники столкнулось с силами времени, и в наэлектризованном воздухе заплясали искры. Пивная бутылка чуть заметно дрогнула.
— Пока, — Л.М. повернулся и начал подниматься по лестнице. — Между прочим, Барни, ты уволен.
— Вы
— Эти сигары — по два доллара за штуку! Сейчас же верни…
— Я вам ее отдам, но сначала посмотрите… — Барни швырнул на пол бутылку и положил дымящуюся сигару на платформу. — Какой из приборов регулирует входную мощность? — повернулся он к Хьюитту.
— Вот это — ручка входного реостата, но зачем это вам? Если вы увеличите уровень темпорального перемещения, то оборудование выйдет из строя — раз, и все!
— Можно купить новое оборудование, но если нам не удастся убедить Л.М. — вы на мели, сами понимаете. Итак, вперед!
Барни оттолкнул протестующего профессора в сторону и включил реостат на полную мощность. На этот раз эффект был потрясающим. Рев динамо-машины перешел в смертельно пронзительный визг, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, лампы на панели засверкали всеми огнями ада, все ярче и ярче, по металлическим поверхностям забегали электрические разряды, а волосы присутствующих встали дыбом и из них посыпались искры.
— Через меня идет ток! — заревел Л.М., и в этот момент напряжение достигло предела, лампы на панели, ослепительно сверкнув, лопнули, и в подвале воцарилась полная темнота.
— Смотрите вот сюда! — закричал Барни, щелкая зажигалкой и поднося ее к машине. Платформа была пуста. Сигара исчезла!
— Ты должен мне два доллара!…
— Смотрите, смотрите! По крайней мере две секунды, три, четыре… пять… шесть… семь…
Внезапно на платформе появилась все еще дымившаяся сигара. Л.М. живо схватил ее и как следует затянулся.
— Ну хорошо, это машина времени, теперь я верю. Но какое она имеет отношение к производству фильмов или к спасению моей студии от банкротства?
— Позвольте мне объяснить…
В кабинете Л.М. сидело шесть человек, расположившихся полукругом перед письменным столом директора.
— Запереть дверь и перерезать телефонные провода! распорядился Л.М.
— Сейчас три часа утра, — запротестовал Барни, — кто будет подслушивать в такую рань?
— Если об этом пронюхают банки, я разорен — лиши пропало до самой смерти, а может быть, и дольше. Перережьте провода!
— Позвольте, я займусь этим, — сказал Эмори Блестэд, вставая со стула и доставая из грудного кармана отвертку с ручкой, обмотанной изоляционной лентой: в «Клаймэктик студиоз» он возглавлял технический отдел. — Вот оно, решение загадки! За последний год мои ребята в среднем по два раза в неделю чинили в этом кабинете перерезанные провода!
Работа спорилась в его руках: он быстро снял крышки с соединительных коробок, и вот уже все семь телефонов, селектор, замкнутая сеть телевидения и телепринт разъединены. Л.М.Гринспэн внимательно следил за ним и не произнес ни единого слова, пока своими глазами не убедился в том, что все десять проводов безжизненно повисли.
— Докладывайте! — рявкнул он, ткнув пальцем в направлении Барни Хендриксона.
— Итак, все готово и можно приниматься за дело, Л.М. Оборудование для времеатрона установлено в павильоне фильма «Сын чудовища женится на дочери монстра», и все расходы отнесены на бюджет фильма. Между прочим, машина профессора обошлась дешевле обычных декораций.
— Не отвлекайтесь!
— Ладно. Итак, последние съемки «чудовищного» фильма закончены в павильоне сегодня, то есть, я хотел сказать, вчера, и мы поспешили в темпе вынести оттуда все оборудование. Как только они ушли, мы тут же смонтировали времеатрон в кузове армейского грузовика из картины «Пифией из Бруклина», профессор проверил оборудование и привел машину в полную готовность.
— Что-то не нравится мне эта история с грузовиком — его могут хватиться.
— Не хватятся, Л.М., мы обо всем позаботились. Во-первых, он считался избыточным армейским снаряжением, и его хотели сбыть с рук. Во-вторых, недавно мы продали его через наш обычный канал сбыта, а здесь его приобрел Текс. Под нас не подкопаешься.
— Текс? Какой еще Текс? И кто вообще все эти люди? — с раздражением произнес Л.М., обведя подозрительным взглядом сидящих вокруг стола. — Ведь я же предупреждал, чтобы об этой штуке знало как можно меньше людей, по крайней мере до тех пор, пока мы не убедимся, что она действует. Если только банки пронюхают…
— Ну уж меньше и вовлечь невозможно, Л.М. Смотрите: я, профессор, которого вы знаете, Блестэд, ваш начальник технического отдела, проработавший на студии тридцать лет…
— Знаю, знаю… но кто эти трое? — Л.М. махнул рукой в сторону двух загорелых молчаливых людей, одетых в джинсы и кожаные куртки, и сидящего рядом с ними высокого нервного человека со светло-рыжими волосами.
— А, эти… Эти двое — трюкачи с нашей студии Текс Антонелли и Даллас Леви.
— Трюкачи с нашей студии! Послушай, Барни, что за трюк ты собираешься выкинуть с этими ковбойскими мальчиками из Бронкса?
— Ради бога, не волнуйтесь, Л.М. Для нашего проекта понадобятся люди, на которых можно положиться и которые без лишнего шума в случае неприятностей найдут выход из положения. До прихода к нам Даллас служил в армии, а затем выступил в родео. Текс тринадцать лет протрубил в морской пехоте, он инструктор по нападению и защите без оружия.
— А кто этот длинный?
— Это доктор Йенс Лин из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, филолог. — Высокий мужчина рывком встал и отвесил короткий поклон в направлении письменного стола. — Он специалист по германским языкам или по чему-то вроде этого. Он будет нашим переводчиком.