Трепет севера: Начало бури
Шрифт:
— Хм, дай подумать. Мне довольно сложно ориентироваться здесь, снег засыпал почти все основные дороги и указатели тоже. Я, конечно, видел пару карт, пока добирался сюда, но ориентироваться смог только по ЖД ветке…
— Ну, тогда послушай меня. Может, времени у нас и немного, но… ай! Что ты творишь? — Заслушавшись, я затянул бинт так, что его старческая рука стала похожа на сливу, в итоге он сам начал оказывать себе помощь, обрабатывая раны и перевязывая их впоследствии.
Пока он отвлекся, я медленно пересел за стул рядом, и мы продолжили разговор.
— Твои преследователи могут нас нагнать в любой момент, я, может, и старый, но с жизнью прощаться не собираюсь…
Старик притих, как будто задумался, с чего ему начать рассказ. Я закинул ногу на ногу и внимательно уставился на его озадаченное лицо.
— Место, в котором мы сейчас с тобой находимся, это остров Снежного медведя. Когда-то это был процветающий центр металлургии и шахтерства. Тут находились огромные недра разных металлов, шахты строились и там, и тут, люди плыли потоком сюда из всех точек страны. Везде открывались и туристические базы, и небольшие отели. Заводы и поселки росли повсюду, казалось, что это лучшее место для богатой и беззаботной жизни. Я тоже так думал… Но вся эта утопия длилась недолго. Ты уже слышал о геомагнитных бурях или об аномальной зоне, поглотившей это место?
— Да, когда я пробирался через ледяные завалы, то набрел на заброшенную вышку. Радиоведущий записал небольшое послание, а после…
— Ты знаешь имя того ведущего?
— Синсу… Синсу Маерс.
— Все-таки остался на острове… Неисправимый идиот… — Старик, как и прежде, оставался в своей маске безразличия и жесткости, но на секунду промелькнули глубокая печаль и грусть, запертые внутри него. — Он был родным братом моей жены… Ему никогда не сиделось на месте, все время что-то искал, что-то исследовал. Когда геомагнитная буря была подтверждена, то на острове открылись лаборатории по ее изучению, он буквально поселился в них. А когда было обнаружено, что это место — центр критической зоны, Синсу попытался всех предупредить о надвигающейся катастрофе, постоянно передавал по радио сообщения об опасности, читал инструкции, как себя вести в чрезвычайной ситуации, и все в этом духе. Ситуация была сложная. Людей это не вразумляло, они все цеплялись за местные богатства, за свое имущество, людей, туристов. Денег было слишком много. Но они хотели больше, намного больше. В то время моя жена уже работала в одной из таких лабораторий. Она помогала Синсу всем, чем только могла: информация, финансы, даже предоставила доступ к исследованиям. Но в итоге ничего… Сам я был смотрителем местной ГЭС, я тоже пытался что-то сделать, но этого было недостаточно. Конечно, некоторые жители испугались и покинули остров, но это были единицы, которым было ни капли не жалко бросить все и покинуть это место навсегда. Время шло, и с каждым днем бедствие приходило с новой силой, температура понижалась, ветра усиливались… Так совпало, что это была середина зимы, и люди все спихивали на морозный сезон. Сейчас это звучит так смешно… И глупо… Ведь все всё понимали, каждый знал, что это рано или поздно произойдет… Кхм, извини, немного отвлекся… Вскоре, в один из дней, температура резко упала до -45 градусов. Тогда началась сильная непроглядная метель. Местные же, напротив, ни капли не испугались и не побежали срочно собирать вещи. Все расслабились, как и во время обычной метели. Многие, укутавшись потеплее, вышли на работу и продолжили себе спокойно жить, делая вид, что все абсолютно нормально.
— Хочешь сказать, что все эти люди сами виноваты в своих же смертях? Это очень странно… Как целый остров людей не смог осознать серьезность ситуации?
— Ты прав, но все не совсем так. Это могло закончиться хорошо, если бы государство устроило экстренную эвакуацию. Но… Они полностью закрыли на все глаза. Их тоже интересовала только выгода, а на людей всем было плевать. Свернув все лаборатории и эвакуировав основной персонал, они закрыли исследования геомагнитной бури. А все результаты заморозили, никому ничего не объяснив… Все искали какую-то невероятную выгоду. Кому это вообще нужно было? Ведь каждый надеялся отхватить кусок побольше от этого Клондайка. Но в итоге многие не выжили. В один момент все покрылось льдом, температура опустилась до -70, никто не был к этому готов… Многие спрятались в домах или других подходящих зданиях, но еда и дрова были не бесконечными, и тогда оставшиеся выжившие караванами устремились к аэропорту и причалам. Многие пытались помочь друг другу, но в итоге смогли выжить лишь единицы. За пару месяцев до всего этого нашу станцию заморозило почти полностью, лед не отходил даже под строительным отбойником. Но тогда я даже не подумал об опасности, я просто продолжил работать. Я тоже не верил ни Синсу, ни своей собственной жене… Какой же дурак… И это я еще говорю о жажде наживы?! Надо было прислушаться… Просто все обдумать и понять… Но…
— Старик, если тут была такая страшная катастрофа, как ты говоришь, то как же тогда ты сам смог выжить? Если люди толпами погибали в этом аду, то что же такого смог сделать обычный смотритель гидроэлектростанции, чтобы пережить такое бедствие?
— Ну, вопрос, конечно, хороший, но я даже не пытался спастись… Уже тогда я смирился со своей участью и отбросил желание жить дальше…
— Ты, должно быть, шутишь?
— Эх… В тот день у меня был выходной, и я отправился на старый консервный завод, на побережье Святого Николоса, там можно было дешевле закупаться, чем в местных магазинах, так что мы с женой часто там бывали. Когда началось бедствие, я разговаривал с моим старым приятелем внутри продовольственного склада. Был поздний вечер, и я хотел было остаться там переночевать. Но в какой-то момент стало сильно холодать, окна быстро заморозились, а двери буквально начинали скрипеть от быстро охватывающего их льда.
— Звучит, как начало фантастического фильма.
— Тогда это и казалось только фантастикой, но спустя время я начал понимать, что происходит. — Старик встал с кровати, испытывая сильное чувство изнеможения, он подошел к окну и начал смотреть куда-то вдаль. — Мой друг, его звали Джек, бросился к парковке около завода, тогда он испугался, что не сможет завести машину и вернуться вовремя домой. — С некоторой усмешкой старик продолжил: — Я, подойдя к двери, почувствовал обжигающий холод, настолько сильный, что спустя пару секунд я заперся внутри. Мои руки пылали от прикосновения к железной ручке. После этого я просидел на складе еще какое-то время, но во второй раз уже не смог открыть дверь самостоятельно, лед буквально запер меня в этом огромном гробу. Иногда я слышал крики за окном, видел свет фонарей, а через пару дней все резко затихло. Только вьюга бушевала на улице. Наступал вечер четвертого дня, и примерно в это время везде погас свет. Как думаешь, что было дальше? — обернувшись, сказал старик, он смотрел прямо на меня, но его взгляд был пропитан сожалениями насквозь. — Я разжег костер в брандспойте, вскрыл пару ящиков с запасами и принялся ждать. Единственным моим отвлечением от всего было старое радио. Оно стояло в сторожке охранника, на столе возле входа. Каждый день я слушал новости, на пятый день началась серьезная массовая паника. Еще через неделю администрация острова начала частичную эвакуацию. Спустя еще два дня по радио передали точки эвакуации. Ну а после радио замолкло навсегда. Иногда пробивались просьбы о помощи, но и они быстро пропадали… Навечно. Шел день за днем, а я даже не пытался выбраться. День так на двадцать пятый я услышал волчий вой. Пронзительные завывания в непроглядной ночи, хотя даже это было лучше, чем бесконечная мертва тишина. Моих запасов могло хватать еще на очень долгое время, так что я просто продолжал отсиживаться.
— Сколько ты провел там времени?
— Около полугода… Только спустя полгода, когда уже наступала середина лета, лед начал немного таять. С крыши закапали капли, а в стекла можно было получше разглядеть засыпанный снегом мир. Тогда я оперативно достал старую кувалду и попытался выломать дверь, но в итоге просто уперся в огромную снежную стену. Еще день у меня ушел на преодоление этого снежного плена. С тех пор я и живу здесь, хотя, скорее сказать, выживаю. Хожу, закапываю трупы, которые найду, иногда дома своих знакомых навещаю. И так уже долгие годы. Я даже не помню, когда со счета времени сбился…
Наступило гнетущее молчание.
— Скажи, а ты не встречал больше выживших здесь?
— Да, встречал, поначалу их было немного. Кто-то смог продержаться в подвалах, кто-то заранее подготовился, некоторым просто повезло. Шло время, и с каждым днем их становилось все меньше и меньше, через года четыре я уже не встречал ни одного человека, только Джуса — это пес которого убили волки, долгие годы мы с ним путешествовали вместе.
— Да, дед, тяжело тебе пришлось…
— Не загадывай, сопляк. Самое тяжелое у нас еще впереди.
— Да ладно тебе, я не думаю, что нам будет так уж сложно оторваться от преследования, мы все-таки на огромном остро…
— Да не того ты боишься, малой, скоро снова будет заморозка, она может быть сильнее прошлой…
— Погоди, что?! Стоп, стоп, стоп, откуда такие выводы?
— Я в этом давно уверен… За последние пару месяцев погода начала ухудшаться, метели сильно участились, а самое главное, что началось медленное оледенение повсюду.
— Верно… Даже когда я был на радиовышке она уже была покрыта льдом… Тогда сколько у нас хотя бы времени?
— Около месяца, не больше, если повезет, то, может, полтора, но не стоит рассчитывать на удачу, здесь она нам не поможет.
Прошло некоторое время, старик стал понемногу ходить самостоятельно, а я занялся подготовкой к долгому пути. По указанию Винсента я нашел его дом недалеко от местного городка и притащил все возможные запасы на станцию. В итоге мы обжились неплохой одеждой, запасом консервов и многими другими полезными мелочами. Особенно мне понравился один из его ножей, который в последствии теперь висит у меня за поясом. Мы старались не привлекать к станции много лишнего внимания, так что уже шел второй день, как мы были в относительной безопасности. По указаниям Винсента мы отправимся к старому причалу, который находится в паре десятков километров за дамбой, там есть аварийное подземное убежище, оставшееся со времен Второй мировой войны, в котором мы сможем пережить заморозку.