Трепет севера: Начало бури
Шрифт:
Наступило новое утро. Окна заливали каждый уголок здания ярким светом, изредка потухая из-за облаков. Проведя ночь на жестком и не очень удобном кресле, которое стояло в центральном помещении, я начал осмотр станции. В основном я находил кучу бумаг с расписаниями эфиров и текстами для дикторов, в общем, одни документы и черновики. Из одежды я ничего интересного не нашел, кроме флюсового шарфа, раскрашенного в ярко-красный цвет. Зато в комнате, где я спал, на стене весела огромная старая карта острова с отмеченными радиовышками. К ее изучению я принялся после осмотра всей станции.
Место, в которое я попал, называлось остров Снежного медведя. Территория тут поистине огромная, а сам остров состоит из четырнадцати регионов, отделенных друг от друга красной линией. Судя по огромной синей точке в самой западной части карты, я находился в горном массиве, в месте под названием Вороний лес. Отсюда на запад вела дорога, вдоль которой проходили железнодорожные пути, но ей я воспользоваться не мог из-за огромных завалов, да и я не знал, что ожидать от старой горной дороги. Судя по отметкам, где-то на середине пути мне бы пришлось пересечь ЖД мост, проходящий через огромное ущелье, не думаю, что он до сих пор там нависает над пятидесятиметровой высотой, а если он все еще не развалился, то я лучше воздержусь от таких необдуманных путешествий.
Не имея ни капли желания задерживаться на станции, я похоронил Синсу со всеми почестями на заднем дворе вышки, и отправился в путь. Моей целью был небольшой шахтерский городок на севере острова, до него мне было идти около дня по еще одной ЖД ветке. Так сложилось, что вышка находилась около развилки ЖД путей, и мне было удобно идти в оба направления, но все же, еще раз все обдумав, я решил идти на север. Шагая по хрустящей ледяной кромке, облепившей каждую шпалу, я обдумывал все последние события. Я уже давно перестал сильно удивляться или пугаться чего-либо необычного, но происходящее в этот раз поразило меня в самое сердце. Остров Снежного медведя… Я когда-то уже слышал это название по новостям. Остров, на котором произошла масштабная катастрофа… СМИ пытались раздуть эту историю, но довольно быстро репортажи перестали обсуждать и показывать по ТВ, поэтому происшествие быстро забылось. Кто-то явно постарался, чтобы об этом никто не узнал… Если мне не изменяет память, то в то же время эту территорию обозначили красной запретной зоной, если это так, то у меня большие проблемы… Не выходя из раздумий, я на автомате прошел огромный путь, перепрыгивая с рельсы на рельсу, а после вышел на длинный деревянный мост. Замедлив шаг и внимательно прислушиваясь к каждому скрипу, я вспомнил о ледяных деревьях в Вороньем лесу. Раз здесь произошла масштабная катастрофа, связанная с геомагнитной бурей, то все было уничтожено природными катаклизмами? Выжил ли хоть кто-то, или остров просто стал огромным ледяным кладбищем?
Отвлекшись от мыслей, я продолжил свой путь, и следующие четыре часа прошли уже довольно спокойно. Иногда слышались волчьи завывания, один раз я даже нашел следы нескольких медведей, но в итоге вышел на небольшую поляну, где была расположена очередная платформа погрузки. Чуть дальше, на горизонте замерзшей дороги, виднелся указатель, на котором потертыми буквами была надпись: «Перевал Вангувера». Это был тот самый городок, к которому я шел. Проходя все дальше, я вышел в огромную долину, окруженную высокими снежными горами. Недалеко от меня, около бурной реки, расположился поселок, на окраине которого виднелись гигантские стальные столбы ЛЭП, уходящие далеко в горы. Мне же на глаза попалась местная ЖД станция, удачно расположившаяся около небольшого кристального пруда, из которого вытекала извилистая речка и продолжала свое течение вдоль елового леса.
Вынырнув из метрового снега, я быстро добежал до деревянной лестницы, ведущей на самый верх небольшого холмика. Еще раз преодолев преграду из снега, я поднялся на платформу, примыкающую к довольно старому и временем испытанному сооружению, на двери висело объявление о временном прекращении сообщения поездов по этой ветке. Надпись была очень старой, но буквы даже не потерлись. Сложно было сказать, связано ли это с местной катастрофой или просто экономический кризис добрался до этих мест, но выглядело все довольно печально. Сама платформа была очень большой, каменный пол, уложенный плиткой, старые скамейки для ожидания поездов и даже стенд с информацией, давно забытый и наполовину занесенный снегом. Дверь оказалась заперта, а окна плотно закрыты и заколочены. Я обошел здание вокруг и нашел небольшую лестницу на открытый чердак. Она, конечно, не внушала доверия, но других путей внутрь я не видел.
С привычной осторожностью вскарабкавшись по скрипучим ступеням, я проник внутрь. Везде было очень темно, только из трещин в шифере, покрывающем крышу, виднелись редкие лучи солнца. Пройдя чуть дальше от выхода и пару раз запнувшись об разный хлам, раскиданный по всюду, я наткнулся на очень ветхую часть потолка. Это было что-то наподобие деревянного поддона, который я с легкостью отодвинул и отложил неподалеку. Вдох, прыжок, полет, звук удара о прогнивший пол, я внутри. Это оказался уютный зал ожидания, в центре стояла печка-буржуйка, в углу неподалеку — окно администратора, и через каждые пару метров располагались лавки да столы. Войдя в комнату администратора, нашел еще одну дверь, ведущую в жилую комнату для персонала, и скромный туалет. По всему помещению на полу лежали стопки разбросанной бумаги и какие-то папки.
«Пожалуй, это самое уютное место за последние дни», — подумал я, усевшись в мягкое кресло в углу комнаты для персонала. На этой станции я собирался провести ближайшее время, серьезно подготовиться и продолжить свой путь дальше на север. И начать я решил с уборки своего новообретенного дома.
— Это будут долгие часы работы…
Так прошло пару часов…
Уборка, конечно, была долгой, но плодотворной. Станция сияла по сравнению с местными домами, так я еще и кучу полезностей отыскал. Пожарный топор, висевший в коридоре около входа, старая, но рабочая зажигалка и куча других мелочей. Но апогеем всего этого стал небольшой красный ящик, аккуратно спрятанный под кроватью в комнате персонала. Я не сразу понял, что это, но, открыв его, моя душа ликовала. Сигнальный пистолет и двенадцать упакованных зарядов к нему. Лучше оружия я тут точно не найду, ну кроме топора, конечно же.
Время было еще дневное, поэтому я вышел в сторону поселка на разведку, но, не успев далеко отойти от станции, я услышал завывания и лай собаки, эхом разносящиеся по округе, а после волчий вой и… крик?! Это точно был крик человека! Звуки шли чуть ниже по реке. Не медля ни секунды я, сорвавшись с места, вытянул из-за спины пожарный топор и побежал на звуки лая и воя. Скатываясь по снегу и выбегая на ледяной пруд, я увидел, как четыре волка дрались с уже отчаявшейся и бившейся из последних сил собакой, охранявшей своего раненого хозяина, лежавшего неподалеку. В кровь ударил адреналин, и с разбегу я пробился к лежащему мужчине, параллельно готовясь к удару. Волки, как с цепи сорвавшиеся, подбежали ко мне и стали с воем обходить со всех сторон, самый крупный из них сразу кинулся мне в лицо. На секунду я смог увидеть перед собой его разъяренный взгляд, жаждущий моей крови. Он приближался ко мне, издавая победное рычание, его глаза горели чувством полного доминирования. Делая мгновенный шаг назад, резким ударом по голове я отбиваю его в сторону и с разворота ударяю еще раз в шею. Откинув одного, я посмотрел на окровавленный топор.
— Нельзя отвлекаться! — Любая ошибка может стоит жизни.
Приняв боевую стойку, я был готов к обороне, но псины впали в яростное бешенство и с воем собрались разорвать меня на куски. Топор стал бесполезен против троих противников, оставался последний шанс на выживание. Вытягивая из кармана сигнальный пистолет, я почувствовал сильный удар сзади и упал лицом в снег. Волк вцепился в рукав куртки и, пытаясь оторвать его, прижал меня к земле. Остальные ринулись ко мне, как на уже побежденную добычу.
Щелчок. Выстрел…
Стоящий на моем теле волк, с хрустом упал на снег. Его голова буквально «сияла» от моего выстрела. Остальные псины заскулили и начали медленно отступать, временами оборачиваясь то на меня, то на тела побежденных товарищей. Начав приходить в себя, я не стал терять времени, проверив пульс незнакомца, а после закинув его на спину, я поспешил обратно на станцию.
Прибыв на место, я резким движением скинул все со стола, стоящего перед печью, и положил на него раненого мужчину. Он был довольно сильно искусан и истекал кровью. Я не имел медицинского образования, да и вообще образования у меня не было, но обрабатывать и перевязывать раны мне было не впервой. Так прошло несколько часов упорной работы.