Трепет
Шрифт:
«Так, – подумала Лава. – Судя по его походке, он очень хорош. Значит, ничего не придумывать. Все самое простое. Самое легкое. Я девушка. Наглая, самоуверенная, но девушка. Так, что я должна сделать? Что я должна сделать? Зачем я слезла с лошади? Ну, конечно, чтобы у меня осталась лошадь. Куда же я без лошади. Что я должна? Я должна быть неуверенной, спотыкаться, волноваться, я девушка. Чему меня учили ардуусские стражники? Не теперь, не Литус, а те стражники, к которым я впервые пришла несколько лет назад с палкой вместо меча? Ну точно, ударов всегда два. Один, смертельный удар может нанести только мастер. А прочих два. Только два. Или больше. Ну, больше – это тоже удел мастеров. А так-то – два.
Она стянула с головы капюшон, взъерошила короткие волосы, выставила перед собой меч, прихватила яблоко эфеса левой рукой. Она девушка, и ей страшно.
Ей действительно стало страшно, когда воин, после того как Лава сбросила капюшон, повторил ее жест, да еще и стянул с лица желтоватый шарф. Это был даку. Безволосое, вытянутое, клыкастое лицо было почти мордой. И на этой морде кривилась холодная улыбка.
– Дура, – процедила сквозь зубы Лава и начала медленно пятиться.
Воин согнул колени и, переступая, двинулся за ней. Пять шагов. Четыре шага. Три шага. В глубине желтоватых глаз таилась насмешка. Сейчас…
Она не успела ни напасть сама, ни отбить удар противника, потому что противник вдруг скривился, захрипел и упал лицом в снег. Из его шеи торчал кинжал.
– Не время для игр, – раздался голос Литуса. – Это даку. С ним нельзя шутить. Хотя отвлекла ты его хорошо. Если бы не твоя разъяренная рожица, тебя бы уже не было. Мы с Сином могли бы не успеть справиться с остальными девятью.
– Ты убил его в спину! – прошипела Лава, тут только заметив, что и прочие степняки мертвы, и Син осматривает их трупы.
– Да, – спокойно ответил Литус. – Это уже не турнир. Это война. Кстати, помоги снять с него доспех. Будем считать, что это твой трофей. И чтобы я тебя без этой кольчужницы не видел! И это тоже война.
– Но самое смешное, – крикнул между тем Син приближавшейся к месту схватке Аве с детьми, – что на зеленом фоне у Хонора никакой не желтый зверь, а желтые цветы!
Глава 20
Ардуус
Ардуус лежал во мгле. Пурус знал, что город укрыт снегом, но, несмотря на полдень, и снег, и дома, и людей, все укутывала мгла. Оттепель накатила в самом начале зимы, и теперь утренние облака ползли и над головой, едва не чиркая серыми животами по шпилям Ардууса, и под ногами, скрадывая все, кроме коньков крыш и изломанных линий крепостных стен.
– Господин…
Рабыня выползла на заледеневшую площадку главного бастиона цитадели на коленях. На днях Пурус неожиданно для самого себя ткнул имперским мечом, который он гладил в руках беспрерывно, в живот верному немому слуге. Ткнул, а потом надавил, пронзая насквозь, и расхохотался, глядя на ненависть, которая вдруг блеснула в покорных глазах Умбры. Правильно сделал. Если ненависть выплеснулась, значит, где-то она таилась. Если дал убить себя, значит, плохим он был охранником, нечего и жалеть. И вот уже неделю вокруг короля суетились только женщины. Стражники стояли у основания цитадели и подниматься наверх не рисковали. Впрочем, Пурус и не хотел их видеть. Но без охраны вовсе оставаться было нельзя.
– Говори, – буркнул, положив ладонь на холодную рукоять имперского меча, Пурус.
– Как вы повелели, Ваше Императорское Величество, – голос рабыни выражал покорность и дрожал от неподдельного ужаса, – все, кто просил вашего внимания, в соответствии с вашим соизволением, прибыли. Все, кому вы потребовали явиться к вам, – здесь. Ваш сын, Его Светлейшее Высочество Болус. Зелус Ренисус – племянник короля Тигнума. Алкус Рудус – третий сын короля Хонора и он же младший брат герцога Хонора. Фелис Адорири – герцог Утиса. Энимал – Предстоятель Единого Храма. Фуртим Верти – младший
– И?.. – поморщился Пурус.
– И Алкус Рудус слегка пьян, – выдохнула рабыня.
– Софус? Русатос? – поинтересовался Пурус.
– Софус не вернулся в Ардуус, – прошептала рабыня. – Никаких известий о нем нет кроме того, что Тимор он покинул. Русатос пока в Тиморе.
– Отправь ему весть о том, что он должен все разузнать о Софусе, – процедил сквозь стиснутые зубы Пурус. – И о каждом, кто был и кто остается в Тиморе и Обстинаре. И добавь, чтобы он сделал главное. Непременно сделал.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество… – рабыня согнулась, почти уткнувшись головой в лед.
– Ну ладно, Тианта. – Пурус толкнул рабыню в затылок носком сапога, все-таки не просто так он оставил в живых единственную прежнюю игрушку. Мало того что никто не мог сравниться с ней гибкостью и живучестью, так и память у нее была на зависть. Ничего не забывала. Ничего и никогда. – Встань.
Рабыня послушно вскочила на ноги. Быстро, но не настолько, чтобы он почувствовал досаду из-за суеты. Пурус посмотрел на каменное ограждение оголовка цитадели. Приказать, что ли, чтобы прыгнула вниз? И посмотреть потом, во что обратится нежное тело? Сколько ей? По лицу за тридцать, а по телу – едва ли за двадцать. Отчего он перестал терзать ее плоть? Было, было какое-то ощущение… Странное ощущение, что она сильнее его. Что это она играет с ним, а не он с нею. И что же? Приказать? Нет, пусть живет. Где еще сыщешь толкового слугу? Мурус, кажется, уже в деле. Милитум – приговорен. Софус, скорее всего, струсил, старый пень. Мастера магических орденов перемалывают ветер, пытаясь удержать Светлую Пустошь. И Флавус Белуа, главный советчик, тоже с ними. Флавус Белуа. Все всегда знает. А он бы прыгнул по приказу с барьера вниз? Вряд ли… Нет. Его только мечом в живот. Может быть, твое спокойствие, Пурус Арундо, именно в смерти короля Эбаббара?
– Ты помнишь о моем повелении? – спросил Тианту Пурус.
– Все сделано, Ваше Императорское Величество, – прошептала рабыня, не поднимая глаз. – Приглашения отправлены всем красавицам Великого Ардууса. Всем, кого вы перечислили.
– Поименуй, – потребовал Пурус.
– Домита и Нубис Верти, двадцать три и двадцать два года, племянницы короля Фиденты, – начала перечислять Тианта. – Обе редкие красавицы. Бибера Ренисус – племянница короля Тигнума. Не изысканна, но бодра и задорна. Двадцать три года. И три племянницы князя Араманы. Вена, Ласкивия – дочери Прунума. И Вивера – дочь Претиума. Всем по двадцать, двадцать два года. Всего – шесть приглашений. Переданы всем. Правда, брат короля Тигнума Ванитас сообщает, что его дочь исчезла и он ее ищет, но она ведь лишь одна из списка и не первая из красавиц? Срок указан – не позже пятого числа второго месяца зимы. Кроме них имеются еще несколько красавиц, но им всем меньше двадцати. Пока что это все.
– Нет, – улыбнулся Пурус. – Это не все. Еще не найдена Лава, моя племянница. Впрочем, я и не собирался посылать ей приглашение. Но поговорить с ней хотел. Очень хотел. И хочу. – Он постепенно погружался в ярость. – А еще двух? Ты не назвала еще двух, а я велел приглашать всех несватаных, всех, кому старше двадцати. Я хочу видеть всех. В одежде и без одежды. Пробовать хочу всех! Выбирать новую правительницу Ардууса! Где Аментия Адорири, дочь короля Утиса? Ее брат здесь! Мне у него спрашивать? Где Брита Верти, племянница короля Фиденты? Ее отец, Фуртим, здесь! Мне у него спрашивать?