Трещина
Шрифт:
Я снова взвалил на плечо тяжеленную сумку, поправил сползший с другого плеча дробовик, выпустил пар и потопал, поднимая покрытыми кроссовками пыль, к городу.
Мда. Если это город, бросьте в меня дохлой кошкой! Тому идиоту, который назвал двадцать домиков барачного типа городом можно дать орден "Главный Преувеличитель Калифорнии". Или хотя бы прописать очки, чтобы он своими подслеповатыми глазками рассмотрел этот город.
Вонючая деревушка Приттон и то в два раза больше будет. Конечно, там воняет, и жители моются раз в тысячелетие, но там хоть нет дурацкого желания называть деревню городом.
Я вошел наконец-таки в этот Диттон. Вблизи
Местные обыватели с интересом и любопытством уставились на меня со всех сторон. На меня, на сумку, снова на сумку. Ну, что вы смотрите? Деньги там, обычные триста кусков деньжат, вам, правда, знать об этом не обязательно, а то чего доброго я из городка живым не уйду.
Ладно, хватит торчать под палящим солнцем, тем более что мне как раз в эту помесь бара и клоповника. Дверь "Красного кота" с мерзким скрипом, так мертвецы открывают по ночам крышки гроба, отворилась и я вошел в гм...это заведение.
От удивления я присвистнул и даже стянул с головы свою красную кепку а-ля Limp Bizkit. Какова разница! Грязный и разваленный клоповник, каким он выглядел снаружи, превратился вполне ЧИСТОЕ и приличное заведение. Чистота сияла и нагло лезла в глаза, говоря, посмотри типа какая я сякая, тут не Сан-Франциско, но ничуть не хуже. Так, что дорогой Илья, проходи и, выкладывай бабло. Заведение было почти пустым, если не считать троицы типов вливающих в себя виски за дальним столиком, бармена, вливающего виски за барной стойкой и чучела кошки покрашенного в красный цвет и ничего в себя не вливающего, по причине своей прибитости к стенке.
Четким строевым шагом я направился к бармену. Тот остановил полный стакан, который замер в воздухе не добравшись до рта, и с удивлением, что его отрывают от столь важного занятия, посмотрел на меня.
– Чего? Занят я!
Как будто я не вижу, что он занят! Этот хмырь считает, что я совсем слепой?
– Пэпс нужен.
– А кто спрашивает?
– Кот Базилио.
– Интересно, как он на такой финт ушами отреагирует?
Бармен только осмотрел меня с верху вниз, наискосок и сикось-накось, прикидывая, как бы меня поудобней и без лишнего шума выкинуть из его заведения.
– Пить будем?
– Чай.
Кажется, я его добил. Лицо мужика пошло красными пятнами, но он сдержался. Интересно почему? Уж точно не из-за моего старого двуствольного дробовика.
– Нету такого. Если хочешь помыться это дальше по улице, там как раз поилка для браминов. А тут пьют.
– Виски.
– Пить это я не собирался, но лучше заказать чем спорить с этим бараном, который смотрел на меня как на новые ворота.
Потом я прошел за самый дальний столик и сел спиной к стене. Сумку повесил на спинку стула, а дробовик засунул под стол и сжал приклад коленями, предварительно взведя оба курка. Два месяца в Фоле научили меня осторожности. Подошел бармен и молча поставил передо мной
Стакан я оставил без внимания и стал наблюдать за медленно, но верно напивающимися за соседним столиком тремя ребятами. Они подошли к делу с душой и их нисколько, в отличие от меня не смущал запах и вид местного пойла. Уверен! Готов поспорить на сумку с деньгами! Если поджечь это виски, то гореть оно будет не хуже напалма. Выгодный продукт. Если не будут пить, то вполне можно продать как Коктейль Молотова.
– Пэпс передал, что не знает никаких котов.
– Скучный бармен стоял передо мной.
– Передай, что это Илья, с которым он тут должен был встретиться по поводу Ходока.
Бармен заколебался, не зная, что ему делать. То ли позвать вышибал и пойти потягивать горючую смесь из оставленного без присмотра стакана, то ли все-таки сходить еще раз на второй этаж по шаткой деревянной лестнице. Удивительно! Второе, несмотря на все потуги со стороны сигналящего красным светом стакана, победило, и тип по второму заходу отправился на второй этаж.
Бамс! Один из парней все-таки допился, и теперь не подавая признаков жизни, лежал на полу под ногами своих собутыльников. Второй был уже на подходе к другу, его постоянно кренило, как будто началась пустынная буря, но в последним миг перед падением, видно срабатывали гироскопы, и дяденька выпрямлялся, чтобы через несколько секунд снова начать свое медленное заваливание на крыло. Третий, самый здоровый, еще держался. Он даже попытался запеть какую-то песенку, но его горло издало такой ужасный звук, от которого в ужасе передернулось даже чучело, что кренившийся набок товарищ в приятных и цветистых выражениях пожелал ему заткнуться. Несостоявшийся Басков обиженно посмотрел на "пилота" и залпом осушил еще один стакан. Вот! А говорят, только в России пьянствуют! Эх! Побывали бы вы здесь, господа поборники трезвой жизни. Вот только кристалл должен попасться с трещиной.
Трещина. Хорошее циничное настроение сразу же испортилось. Оно испортилось еще больше, когда со второго этажа стал спускаться бармен в сопровождении троих людей. Ну, бармен не так меня расстроил, он просто направился к своему стакану и продолжил прерванное лечение, иногда поглядывая на меня и троицу, подошедшую к столику.
Я не могу сказать, что их рожи были бандитскими. Я могу сказать так: рожи этой троицы были такими, что будь я заботливой мамашей, то никогда бы не подпустила гулять своих детей ближе, чем на пять кварталов к этим типам. Одного из них я знал. Пэпс собственной персоной, с такой же грустной физиономией ослика Иа-Иа из мультика. Сейчас смотрел он виновато и чуть-чуть настороженно. Двое других были просто обычными убийцами, способными за пару монет замочить собственную бабушку в инвалидной коляске.
– Привет, Илья.
– Поздоровался Пэпс, отодвигая стул, и сел справа от меня.
Один из его напарников поступил точно также, и сел напротив. Третий почему-то вообще вышел на улицу. Неужели ему не было любопытно, или он считал, что его дружок вполне сможет справиться со мной? А! Совсем забыл! Ребяткам ведь не видно моего дробовичка, который я нежно сжимал коленями под столом, а у севшего напротив меня душегуба был довольно большой пистолет в открытой кобуре. Вполне весомый аргумент, чтобы чувствовать себя уверенно с невооруженным молодым щенком. Понимаю его розовый детский оптимизм.