Треск штанов
Шрифт:
Именно по этой причине пехоте приходилось где-то шагах на восьмисот останавливаться и открывать массированный огонь на подавление. Просто «заливая».
Вариант?
Вполне.
Только вот боекомплект сгорал слишком быстро. А он был невеликий. В довольно большом поясном подсумке у солдат имелось всего по двадцать готовых бумажных патронов. Остальные требовалось или доставать из ранца, или получать из зарядных двуколок. Что сделать далеко не всегда возможно.
Если противник стоял открыто — не беда. Пять-десять залпов — и он рассеянный бежит, получив критический урон. При недостатке у него винтовок — тоже самое. А вот если он укрылся в редутах или иных полевых укреплениях, то… то эффективность винтовочного огня резко, прям критично снижалось. В случае же, если он еще и вооружен винтовками, укрывшись за стенами редутов…
— Может пушки им дать? — невольно спросил царевич.
— Ты, верно, не в себе, — покачал головой начальник генерального штаба.
— Отчего же?
— Так вот же пушки их, — махнул он рукой. — Уже дали. А вон — гаубицы.
— Я о другом. — отмахнулся царевич. — Им бы придать в усиление легкие какие орудия, нарезные. Чтобы останавливались на полутора тысячах шагов от противника и поддерживали их огнем. Можно даже 3,5-дюймовки, чтобы унифицировать по снарядам с дивизионными пушками. Только короткие. Этакие легкие гаубицы. Хотя бы по батарее на полк.
— Ну… — задумался Долгоруков.
— Полковая артиллерия. — патетично заметил царевич, подняв указательный палец. — Помнится Густав II Адольф менее века назад, применив что-то подобное, сумел добиться блистательных успехов.
— Так ты же сам был против полковых пушек. — удивился Шереметьев.
— В рамках линейной тактики они просто не нужны. Просто ни к селу ни к городу при нормально вооруженной и обученной пехоте. Но ведь тут уже не она. Здесь уже новое слово в военном деле, — кивнул Алексей на поле. — И теперь полковые орудия вновь могут вписаться в узор боя. Да и для удаленных театров боевых действий они бы пригодились…
Присутствующий генералитет начал думать. Хмурясь и эпизодически переглядываясь. Алексей же, вбросив им идею, вернулся к наслаждению зрелищем. В конце концов — такие масштабные учения красивы и эффектны безотносительно эффекта. Вон — уланы, опустив пики, пошли в атаку, имитируя контрудар для отражения натиска вражеской кавалерии на наступающие пехотные полки, развернутые в линии… красота!
[1]В политических реалиях начала XXI века получалось, что Тенкодого поставил под свой контроль всю центральную и восточную Буркина-Фасо и всю Гану. Плюс-минус, разумеется. Границ то тех здесь даже не наблюдалось пока.
[2] Ньёньос приняла в православии имя Нина.
[3] Легкий палаш имел вес в 2,25 старых фунта, то есть, 1020 грамм.
Часть 3
Глава 9
1713, ноябрь, 27. Исфахан
Мир Махмуд Хотаки мрачно смотрел на дымы, которые виднелись где-то на горизонте к северу от города. За холмами. Третий день.
Это был паровоз.
Это были русские…
Осада столицы Сефевидов продолжалась.
Уже который месяц.
Ее обложили по всем правилам военного искусства. Даже валом обнесли, дабы легче было парировать вылазки и контролировать сообщение с городом.
Для штурма через стены требовалось слишком уж много длинных штурмовых лестниц. Да и из-за обстоятельств не получилось бы создать подходящую плотность атакующих. Во всяком случае — достаточную для преодоления сопротивления защитников. Вот и пытались сделать пролом для штурма. Для чего французские военные специалисты потихоньку вели траншеи к стенам. Чтобы уже по ним потом подтащить ломовые пушки и обрушить каменные стены. Открыто же подкатить к стенам не решались. Вон сколько легких орудий!
Внезапно Мир Махмуд обнаружил, что городские стены буквально утыканы русскими чугунными 6-фунтовками. Их передали еще по прошлому году, но как-то руки не доходили выставить. А тут такой повод. Вот и дошли. И руки, и ноги, и голова. Все «дошло». Из-за чего их не просто выставили все, но и сделали это с умом. Так что ни ломовые орудий не подвести, ни на штурм нормально не пойдешь.
Сложная ситуация.
Однако же все равно — удачная. Потому как дело осажденных казалось совершенно безнадежным. Да, было не ясно, удастся ли взять город именно штурмом. Но это и не так важно. Ибо появление крупных союзных контингентов до весны, вероятно поздней, тут не ожидалось. А по вполне достоверным сведениям — Исфахан столько не протянет. Да и эти силы появятся, то Мир Махмуд привел сюда союзную армию в пятьдесят тысяч человек. Это очень представительная силы…
— Вы уверяли, что русские до весны, а то и лета не придут, — хмуро произнес Мир Махмуд, обращаясь к французскому генералу, который и советником при нем был, и послом, и войска пуштунов тренировал.
— Вероятно это какие-то силы юга. Вряд ли значимые.
— Насколько большие?
— По нашим сведениям между левым берегом Волги и правым берегом Урала у русских стояла конная армия. Пехоты там вообще не имелось, поэтому кораблями ее очень сложно перебрасывать. Да и ставили ее туда для обеспечения защиты от улуса. Больше крупных сил в какой-либо разумной доступности у них нет. Да и зачем? Это же их внутренние земли.
— Вы не ответили. Сколько там, — махнул рукой Мир Махмуд, — пехоты.
— Полагаю несколько тысяч.
— Тогда нам нужно немедленно на них напасть! — воскликнул предводитель союзного арабского контингента.
— Нет. Вот этого делать совсем не стоит. — покачал головой генерал.
— Почему? — удивился уже Мир Махмуд.
— Во первых их не может быть много.
— И что?
— А это значит, что угрожать осаде они не смогут.
— А если смогут?
— У вас почти двести 6-фунтовых пушек. Вы видели на что они способны под Кандагаром.
— Там была засада.
— А тут — открытое поле. И им придется наступать по нему. Под картечным огнем. У них нет шансов. Они, скорее всего, даже не рискнуть напасть.
— А если рискнут? — хмуро поинтересовался Мир Махмуд.
— То они тут и погибнут. — расплылся в улыбке француз. — Если нам нападать на них, то уже мы попадем под картечь 6-фунтовок. Они ведь наверняка их с собой притащили. И потерь будет много или очень много. В сложившейся ситуации преимущество на стороне обороны.