Третье откровение
Шрифт:
Он был внутри. И знал, куда именно идти.
Вверх по роскошной лестнице, достойной царей, затем по коридору, украшенному гобеленами фламандских мастеров, — наконец Анатолий добрался до кабинета государственного секретаря Ватикана. В приемной, сидя за столом, совсем крошечным в этом огромном помещении, молодой священник быстро стучал по клавиатуре компьютера. При появлении Анатолия он оторвался от экрана. В вопросительном взгляде не было тревоги.
Странно, как форменный мундир рассеивает опасения. Молодой священник даже
Но Анатолий проник туда, куда доступ был закрыт, не просто так.
Он замыслил нечто гораздо более опасное.
— У меня приказ осмотреть кабинет кардинала, — отрапортовал Анатолий.
Священник приподнялся.
— Не беспокойтесь, — остановил его «охранник». — Скорее всего, просто чья-то дурная шутка. Я управлюсь за минуту.
Он управился за три.
Государственный секретарь Ватикана сидел за письменным столом, облаченный в роскошную кардинальскую мантию. Кресло было повернуто так, чтобы свет из раскрытого окна падал на лежащий на столе требник. Кардинал словно сошел с полотна Гойи — если только не считать современного кожаного офисного кресла. Губы государственного секретаря шевелились в беззвучных молитвах. Подобно Гамлету у коленопреклоненного дяди, Анатолий застыл в нерешительности.
Кресло двинулось, и государственный секретарь посмотрел на вошедшего. И снова форменный мундир, судя по всему, сработал превосходно.
— Да?
«Пистолет или нож?»
Анатолий колебался всего на долю секунды дольше допустимого. Нерешительность. Очень плохо.
В глазах кардинала появилось сомнение.
«Пора действовать», — подумал Анатолий.
— Меня попросили осмотреть ваш кабинет на предмет соблюдения правил безопасности.
Вздохнув, кардинал разрешительно махнул рукой и снова переключил внимание на книгу.
Анатолий быстро обогнул стол, схватился за спинку и резко толкнул кресло к окну.
Каким же немощным оказался старик!
Застигнутый врасплох, он тщетно пытался сопротивляться. Анатолий легко поднял кардинала и, не обращая внимания на полный негодования взгляд, выбросил в окно. Ошеломленный государственный секретарь не успел даже вскрикнуть. Барахтаясь, он полетел вниз и распустился пурпурным цветком на мостовой.
— Где кардинал? — спросил молодой священник, заходя в кабинет.
— Он вышел, — обернулся Анатолий.
— Вышел? Это невозможно. Я не отлучался из приемной, а мимо меня никто не проходил.
Сбитый с толку священник озирался по сторонам.
— Клянусь, его нет в здании. Подойдите, я вам кое-что покажу.
Священник, все еще сомневаясь, приблизился к окну, и Анатолий указал вниз, на мостовую. Затем схватил остолбеневшего секретаря за рясу и оторвал от пола. Через мгновение тот очутился рядом со своим начальником.
Теперь нужно было действовать очень быстро.
В гардеробе в углу Анатолий нашел простую черную сутану и маленькую круглую коробку
«С опережением графика», — с улыбкой отметил Анатолий.
«Определенно, сегодня и на крыше покоя мне не будет», — подумал Магуайр, хотя Чековский обиделся не так сильно, как в последний раз, когда кардинал спровадил его Брендану Кроу.
— Отец Кроу знает по этому вопросу не меньше моего, ваше превосходительство, — сказал тогда Магуайр, расставаясь с послом.
— То есть почти ничего, — пробормотал Чековский.
Русский цепкими глазками оглядел кардинала с головы до ног, несомненно мысленно представляя, как тот смотрелся бы в концлагере Треблинка. Магуайра передернуло от отвращения.
— Благодарю вас, ваше преосвященство, — наконец сказал Чековский.
Магуайр удалился, зная, что на Кроу можно положиться: он найдет способ избавиться от русского.
Проводив кардинала взглядом, Чековский повернулся к Кроу. Посол целую минуту изучал лицо молодого священника. Брендана его глаза жалили яростью.
— Отец, а из архивов никогда ничего не похищали?
Вопрос показался Брендану странным, но он был слишком хорошо вышколен, чтобы дать это понять. Он мог ответить на тысячу подобных, и с его губ не слетело бы ни крупицы важной информации, ни лжи.
— Разве мы признались бы в этом? — улыбнулся Брендан.
— Полагаю, подкуп может оказаться действенным средством даже здесь.
— Я бы не советовал.
— А что бы вы посоветовали?
— Не будите спящую собаку.
— Похожая пословица есть и в русском языке.
— Знаю. Не буди лихо, пока оно тихо, — бодро выпалил Кроу по-русски.
У посла зажглись глаза. Он внимательно посмотрел на священника.
— «Ты ли тот, которому должно прийти, или другого ожидать нам?»
— Другого дьявола, цитирующего Священное Писание?
Русский медленно улыбнулся.
— Не сомневался, что вы хорошо знаете Новый Завет.
— А вы кого-нибудь ждете?
Плоское лицо посла снова стало непроницаемым. Он встал.
— Вижу, преподобный, я напрасно отнимаю у вас время.
Кроу проводил Чековского до лифта. Когда двери раскрылись, из кабины вышел незнакомый священник и поспешно проскользнул мимо. Убедившись, что русский посол покинул этаж, Кроу обернулся, ища взглядом подозрительного посетителя, — удивительно, что он его не узнал. Но незнакомца и след простыл.
Вернувшись за стол, Брендан снова приступил к работе, от которой его оторвал Магуайр, однако вскоре поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться. Кроу откинулся назад, мечтая о покое и завидуя кардиналу, который, как правило, находил утешение в своем садике на крыше.