Третий брак бедной Лизы

Миронина Наталия

– Обязательно. Вы должны это понимать, мало ли как пойдет работа…

Бойко не успел ответить, как к ним, восхищенно разводя руками, направилась высокая седовласая дама с короткой стрижкой.

– Мсье Бойко! Как мы рады вас видеть! Как ваши дела?

– Добрый день! Бонжур!

Тихон Михайлович от неожиданности поперхнулся, Лизе показалось, что он собирается с мыслями, а потом она поняла, что Бойко совершенно не знает французского языка.

– Вы говорите по-русски, я переведу ей, – не стирая с лица улыбки, шепнула Лиза.

– А вы

умеете?

– Нет, просто притворяюсь. Говорите.

Бойко замялся, а затем стал говорить чуть громче обычного, делая паузы между словами – так люди иногда, для пущей доходчивости, беседуют с теми, кто не знает их родной язык. Лиза чуть выждала, затем, пользуясь паузами в речи спутника, стала переводить. Судя по реакции французской дамы, язык Лиза знала хорошо. Бойко это понял, расслабился и перешел на нормальный тон.

– Мадам хочет сказать, что весной ждет вас в Париже. Они составят специальную программу для ваших сотрудников.

– Обязательно приедем, спасибо. – Бойко широко улыбнулся, и они распрощались с дамой.

– Господи, где вы так научились по-французски говорить?

– В школе. Потом с преподавателем. Мне нравилось заниматься языком. Я думаю, что если бы не поступила в медицинский, то пошла бы в иняз.

– И получили бы еще одну нормальную человеческую профессию – стали бы учителем. Вы просто какой-то образец правильности.

– Ну почему же учителем? Я могла бы стать переводчиком.

– Конечно, но мне почему-то кажется, что все равно бы стали учителем. Вы очень правильная.

– Я – не такая. Во всяком случае, мама говорит, что если бы не семья, непонятно, что со мной бы было.

– Это в каком смысле?

– Ну, я могу забыть за квартиру заплатить, за садик, хотя каждый день туда отвожу дочь. Я теряю квитанции, номера телефонов. Забываю сделать даже самые важные дела.

– Да. – Во взгляде Бойко Лиза увидела и недоумение, и некоторое разочарование.

– Да вы не бойтесь, со мной дело иметь не опасно. Просто так получилось, что всеми этими делами всегда занимался Андрей. Он очень хороший организатор и все всегда помнит. А вот хороший добросовестный исполнитель – это я. В рамках обрисованной задачи я действую весьма профессионально. – Лиза рассмеялась. – Так всегда Андрей говорил, а мама называет это «синдромом бухгалтера».

– Это почему же бухгалтера?!

– Бухгалтер может только посчитать то, что ему дали. Никакой инициативы.

– А-а. Ну, я должен сказать, что хороший исполнитель – это ой-ой как важно. Инициатив у всех и так хоть отбавляй, а воплотить в жизнь идею – это талант особый.

Лиза покосилась на него:

– Это вы чтобы успокоить меня? Спасибо, но я отлично себя чувствую в роли хорошего исполнителя. У меня действительно немного амбиций, я не съедаю себя из-за прибавки к чужой зарплате и похвалы начальства. Я довольна тем, что у меня есть. Это очень важно. Это не дает возможности рассориться с людьми. Сами посудите – я им не завидую, хотя поводов для этого всегда предостаточно. Во мне не чувствуют соперницу, а это залог дружеских отношений. Ровных, спокойных. Особенно если человек и по духу близок.

– Так это у вас не просто случайно занятая ниша, это у вас целая философия? – воскликнул Бойко.

– Это у меня патологическая лень, – отшутилась Лиза. Разговор о качествах ее характера затянулся, и она испытывала неловкость.

– Ну уж скажете, – буркнул Тихон Михайлович.

Они обошли несколько стендов, разговаривали со знакомыми Бойко. Каждый раз, когда тот представлял Лизу, он обязательно добавлял:

– Елизавета Петровна – руководитель крупнейшей лаборатории, созданной на базе известной детской клиники.

Окружающие уважительно цокали, начинали разговор о каких-то устройствах, аппаратах. Лиза улыбалась, слушала и не понимала ни слова. В конце каждой беседы она просила буклетик, проспект и контакты.

– Господи, да зачем вам все это?! – наконец поинтересовался Бойко, увидев у нее в руках цветной ворох.

– Неудобно людей обижать. Мне же не трудно взять. И потом может пригодиться!

– Ну уж дудки! Обслуживать вашу лабораторию будем мы, наша компания. – Тихон Михайлович лукаво улыбнулся, а Лиза рассмеялась.

– Это хорошо, что вы. Значит, будем встречаться часто.

Сказав это, она поморщилась – туфли из мягкой кожи свободнее не становились, ноги были как в тисках.

– Что с вами? – Бойко глянул на ее лицо.

– Все нормально, только немного устала.

– А мы сейчас с вами посидим в кафе, перекусим. Тут и кофе хороший обычно, и булочки, а можно что-нибудь и посолидней. Вы проголодались?

– Нет, но с удовольствием отдохну. Мы ведь с вами уже ходим около двух часов.

– Да что вы! А я и не заметил.

«Ну, это потому, что вам хватило ума не надевать туфли на размер меньше», – подумала про себя Лиза и буквально рухнула в подставленное заботливым спутником кресло. «Какое блаженство!» Лиза воспользовалась тем, что столы были накрыты скатертями и можно было скинуть тесные туфли. Она пошевелила пальцами ног и глубоко вздохнула. Последние тридцать минут покалывало сердце – естественная реакция на сильную боль. «Интересно, как же я пойду обратно, до машины?» Лиза улыбалась Бойко, который уставил стол многочисленными тарелочками.

– Вот здесь все, что можно было там заказать.

– Не много ли? Мы с вами вдвоем это не осилим.

– А мы спешить не будем, вы, видимо, устали. Даже немного побледнели.

– Это здесь свет такой, – ответила Лиза, а сама подумала, что героизм женщин мужчины все равно никогда не оценят в должной степени.

– Так, значит, вы все время оглядываетесь на окружающих?

– Как? – не поняла Лиза.

– Это я продолжаю наш с вами разговор.

– Стоит ли? Я не такая интересная персона, поверьте. Я скорее скучная.