Третий фронт. Партизаны из будущего
Шрифт:
Жаль, времени читать практически нет, а на первичное освоение новой культуры надо бы полгода.
7) Еще надо отметить дружелюбие, часто скрытое под слоем своеобразных словосочетаний.
Вот, пока, пожалуй, и все.
Теперь по различиям. А вот различий-то пока и не видно, не считать же различиями склонности к видам техники? Вот только Ника Алексеевна историк — и неплохой историк, но не военный, историк в очень странной для нашего мира области.
Ярких холериков нет, аналогично — флегматиков.
Ну, и что из этого следует? А следует из этого вывод,
Все же странный подбор фигурантов. Шестеро и дама. А может, она должна играть роль того самого эмоционального взрыва? Может, это предохранитель от ошибок?
М-да. «Не все понятно в королевстве Датском — то вправо ходят, то вперед».
А если сопоставить наш «суммарный вектор психотипа героев» с тем, о чем не принято говорить вслух? Да-да, с той самой внутренней политикой государства.
Царский двор в свое время доказал свою полную несостоятельность. Полный провал кампании тысяча девятьсот пятого года, аналогично — пять миллионов погибших на германском фронте. Кстати, в сегодняшней войне на фронте мы потеряем или можем потерять, это как теперь все повернется, двадцать миллионов мужчин. Итого, за три войны около двадцати пяти — тридцати миллионов мужчин. Сильных мужчин, в репродуктивном возрасте. А каковы цели революции и дальнейшего существования государства? И как на самом деле могут влиять на историю те таинственные силы, что отправили к нам наших молодых людей, да и могут ли?
Стоп, что-то вы, товарищ Карбышев, начали метаться мыслью, как вши по белой простыне, не пора ли все отложить на завтра? Утро вечера мудренее.
Дмитрий Михайлович оказался очень жадным. Жадным до информации, хранящейся в наших ноутбуках и головах. Он умудрялся спать по нескольку часов в сутки, а в остальное время быть деятельным и бодрым. Первое впечатление, появившееся у меня при встрече с ним, незаметно заменилось другим: всегда подтянугый, собранный и внимательный офицер, такой, какими рисовали белогвардейцев в наших «реабилитационных» фильмах. Но он был именно таким. Невысокий, хрупкий, тонкий стареющий генерал с колоссальными знаниями и умениями.
Его утро начиналось с того, что выслушивал доклады всех подразделений. Оценивал «набеги» парней и предлагал следующие цели. Именно предлагал, так как, пообщавшись с нами (а мы с ним), понял, что тот самый «креатив» является отличительной чертой «будущистов», как он в шутку нас назвал. «Будущисты» прикололись и предложили звать их «попаданцами».
Информацию о себе генерал прочитал молча, слегка побледнев.
— Значит, так, да?
Я кивнула.
— Что ж, давай дальше. Что у нас осталось? Самолеты?
К ноутам он прикасаться опасался. Боялся нажать на не те клавиши, я его прекрасно понимала, поэтому все заботы о работе с ноутами взяла на себя. Как юзер. Тот, кто был в лагере, периодически проверял их и выдавал мне следующие ЦУ по работе с тонкой техникой в условиях, приближенных к
Восстановив по памяти линию Брестского района, Карбышев дал нам в руки такие «рояли», о которых можно было бы только мечтать. Рядом оказалось несколько складов, законсервированные доты и целые комплексы. О том, что он сам оказался самым крупным «роялем», я предпочитала умалчивать.
После прибытия на замаскированный склад начался ад. Выработка тактики, освоение вооружения, разработка оргструктуры и боевое слаживание. Отсортировали пленных, выделив нужных нам специалистов. На удивление, командиров оказалось немного.
За эти недели я старался освоить максимум систем вооружения. Так что теперь я мог стрелять из всего, что у нас было, до «пачки», минометов и зенитки включительно. Правда, скорее не «по противнику», а «в сторону противника для морального урона», но тем не менее.
А еще приходилось учиться у Карбышева. Учиться организовывать взаимодействие частей, учиться учить, учиться всему, что знает и умеет толковый офицер. Эти навыки от тактики не зависят, да и от времени, похоже, тоже. Кстати…
С тактикой решили не заморачиваться — ударил, ограбил, убежал. По стратегии же — атаковать важные, но уязвимые цели. Какие? Аэродромы, к примеру. Охрана там, конечно, есть, но рассчитана она максимум на окруженцев, а не на удар пары рот с минометной поддержкой. А еще рембаты немецкие, цель очень заманчивая. Ну и, разумеется, колонны и склады. Когда нас обнаружат — уходить на юг и, если получится, проскочить к своим на стыке групп армий «Юг» и «Центр».
Одна проблема — для всего этого нужна информация о противнике. А значит — разведка, разведка и еще раз разведка.
Но самой большой проблемой оказалась структура. Если по отделению вопросов почти не было, то выше… Сразу решили пока не задействовать гаубицы — их некому осваивать.
Единственное, что было ясно с самого начала — не отпускать «крупняк» и станкачи в цепь. Что получается из второго варианта, все уже видели. Из немецких грузовиков сделали нечто похожее на советские счетверенные установки, а крупнокалиберные установили по одному на машину. И те, и другие предполагалось использовать для усиления рот и взводов.
Взвод состоял из трех стрелковых отделений и одного противотанкового орудия с расчетом.
Роты же получили взвод тяжелого вооружения из четырех пятидесятимиллиметровых минометов. Более серьезные пока оставили у себя, сформировав минометную батарею.
Из-за того, что мне приходилось исполнять сразу несколько должностей и еще всячески помогать Карбышеву, времени на реализацию своего «креатива» у меня катастрофически не хватало. Но благодаря тому, что вокруг генерала, независимо от нашего желания или нежелания, начал формироваться штаб — и достаточно толковый, — я все-таки выкроила несколько часов в день на себя.