Третий глаз-алмаз
Шрифт:
Вот только утром случается беда. У Светланы, как нам известно, эпилепсия, женщина стесняется своей болезни, она о ней никому не рассказывает, тратит состояние на лекарства и контролирует недуг. Лиза, правда, знает о ее проблемах со здоровьем, она даже как-то спросила:
– Ты что, выздоровела?
А Света ответила:
– Конечно, припадки у меня были только в подростковом возрасте.
Но на самом деле эпилепсия не исчезла, и ночью у Лукашиной случился приступ. Падучая – коварная болезнь, иногда после припадка больной впадает в кому, у него практически отсутствует дыхание, резко понижается температура
В восемь утра Варя проснулась и пошла в большую комнату. Стены в хрущовке тонкие, девочке велено лишний раз не шуметь. Варя приближается к дивану и видит… мертвую Лукашину. Перепуганная девочка, забыв обо всех указаниях и мамы, и папы, кидается на лестничную клетку и начинает звонить в дверь к Килькиной. Случись это днем раньше, все хитрые планы обоих Гинзбургов рухнули бы разом. У Лукашиной есть две очень любопытные соседки: Таня и Лена, они постоянно подсматривают в глазок. Но Таня с мужем уехала со своей кошкой на выставку, а Лена с Муратом остались ночевать у друзей на даче.
Наталья Петровна открывает дверь, Варя влетает в квартиру и бессвязно говорит:
– Умерла… деньги… два миллиона… мама…
Килькина дала девочке воды, а сама пошла в квартиру к Лукашиной и нашла там тело Светланы. Света в коме, но Наталья Петровна принимает ее за мертвую, бежит к себе, еще раз выслушивает Варю и велит ей звонить матери.
Лиза в полной панике едет к дому Лукашиной, зайти в подъезд она боится, поэтому Килькина, взяв сумку, спускается, садится в автомобиль к Елизавете, и женщины обо всем договариваются. Наталье Петровне очень нужны деньги, а Лиза, естественно, не рассказывает ей всей правды, сообщает лишь, что хочет убежать от мужа-негодяя, который бьет ее каждый день.
– Я инсценировала похищение Вари, – стонет Лиза, – сегодня о нем объявят по телевизору, Юра заплатит выкуп.
Двести тысяч долларов, которые Гинзбург обещает Килькиной за помощь, – огромная сумма для учительницы-пенсионерки. И в общем-то ничего плохого от нее не хотят: нужно довезти переодетую мальчиком Варю до дачи в Ленинградской области и пожить там с ней несколько дней. Наталья Петровна соглашается и начинает действовать по указке Лизы.
Гинзбург необходимо во что бы то ни стало попасть в квартиру Лукашиной.
– Зачем? – задал справедливый вопрос Павел.
Я покосилась на Дегтярева.
– Наталье Петровне Лиза говорит: «Надо полностью уничтожить следы пребывания девочки в квартире», но на самом деле у нее другая, более веская причина.
– Какая? – тут же поинтересовался журналист.
– Рассказчице очень хочется сделать эффектную развязку, – усмехнулся Александр Михайлович, – давай она ответит на твой вопрос позднее.
– Ладно, – с легким разочарованием согласился Павел.
– Но как Лизе попасть к Лукашиной? – продолжила я. – Килькина предупредила ее о соседках! Каким образом вынести вещи? Постельное белье, пледы, игрушки… Еще надо снять занавески в маленькой спальне, они слишком контрастируют с тряпками на окне в большой комнате. Гинзбург понимает: в двушку Лукашиной приедет милиция, у ментов не должно возникнуть никаких подозрений.
– Она явно перестраховалась, – усмехнулся полковник, – мебель-то новая!
– Верно, – согласилась
Я сделала эффектную паузу.
– В момент опасности у некоторых людей очень хорошо работает голова. И Лиза вспомнила, как пару недель назад пришла в продюсерский центр, а к ней вдруг направилась толстая баба с возгласом:
«Светка!»
Поняв, что совершила ошибку, тетка сказала:
«Ой, простите, у вас со Светой Лукашиной одинаковый наряд: желтое с черным приметное платье и такие же туфли!»
Не успела толстуха договорить, как появилась Лукашина. Гинзбург тогда очень разозлилась, они выглядели как близнецы, но только у Лизы была дорогая одежда модного итальянского дома, а у Светланы «пиратская копия» за полкопейки. Но ведь незнакомка их спутала!
Лиза мчится домой, хватает пресловутое желтое платье, переодевается, распускает волосы, водружает на нос темные очки, быстро возвращается к дому Светы и входит в ее квартиру. Туда же прибегает и Килькина.
– Вы сошли с ума! – шипит Елизавета. – Сами говорили про излишне любопытных соседок, зачем приперлись?
– Не волнуйтесь, – успокаивает ее Наталья Петровна, – никого нет. Одна на выставке котятами торгует, их с мужем машина отсутствует, другая с любовником на природе. Пока вы домой мотались, ко мне старшая по подъезду заходила, предупредила об отключении горячей воды и попросила соседкам сообщить, обмолвилась: «Таня кошку показывает, Лена на пикнике веселится, а я уезжаю до ночи». Мы можем спокойно перетащить вещи.
Часы показывали половину второго: пока Лиза моталась домой, возвращалась назад, прошло немало времени. Гинзбург и Килькина вытаскивают одеяло, плед, игрушки, подушки, занавески и переносят их к Наталье Петровне…
– А Светлана меж тем где была? – тихо спросил Павел.
– Она лежала в коме на диване, выглядела мертвой, – ответил Дегтярев.
– Ну и ну! – покачал головой журналист. – Дамы-то, похоже, бесчувственные.
– Вовсе нет, – хмыкнула я, – они испытывали сильные чувства к долларам. Около четырех часов квартира была освобождена. Лиза, как ей кажется, замела все следы пребывания Вари. Она не побоялась снять с «трупа» ночнушку и натянуть на Свету то самое, дешевое желтое платье. Чтобы уж не было никаких сомнений: Света была жива, ходила в пиццерию, принимала у себя Владимира. Вот только про нижнее белье Лиза забыла, медсестра в клинике удивилась.
Лиза тщательно обыскала шкафы, сервант…
– Зачем? – спросил Павел.
– Объясню позже, – отмахнулась я.
Закончив устройство дочери у Натальи Петровны, Лиза вышла на лестничную площадку, сбежала по ступенькам вниз и налетела на женщину, которая тащила кошачью перевозку. Это была Таня, которая возвращалась домой. С одной стороны, соседка была страшно довольна удачной продажей котят, с другой, дико зла на мужа, который напился и толкнул супругу с такой силой, что та упала и осталась без линз. У Тани сильная близорукость, лица Лизы она не видит, но различает желто-черное платье, поэтому спокойно говорит: