Третий Храм Колумба
Шрифт:
Том отложил статью. В течение восьми лет он носил эту вырезку в бумажнике.
Напоминание о конце.
«Кто источник информации для твоей статьи? – спросила Тома его начальница. – Пожалуйста, скажи мне, что все гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд».
Робин Стаббс была не только его редактором, но и другом. Даже когда тучи вокруг Сагана начали сгущаться, она оставалась на его стороне. Когда собрали комитет бывших редакторов и репортеров «Лос-Анджелес
Но его предали.
«Я могу лишь сказать, что обвинения комитета не соответствуют действительности. Все, что написано в статье, – правда», – сказал журналист.
«Но этого недостаточно, Том. Твой источник, Сегев, не существует. Израильтяне провели расследование. Мы сами занялись поисками. Палестинец Азам умер за год до того, как ты якобы брал у него интервью. Это факт. Перестань. Что происходит?
Комитет изучил все 1458 статей для «Лос-Анджелес таймс» за девятнадцать лет его работы в газете. И только в одной факты не подтвердились.
«ЭКСТРЕМИСТЫ С ОБЕИХ СТОРОН, ВСЕ ВЫШЛО ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ»
«Я одобрила твои ссылки на «поселенца, пожелавшего остаться анонимным» и «источник, близкий к правительству», – сказала Робин. – Здесь я почти перешла черту. И теперь под огнем оказалась и моя задница, Том. Твоя история лжива. В ней все – неправда. Не существовало поселенцев, атаковавших такси. Нет никакого заговора. Да, в этом регионе случаются проявления насилия, но не в такой степени, как ты написал.
Том лично брал интервью, он стоял лицом к лицу с тем человеком. Его отчеты о расходах показывали, что он действительно присутствовал в описываемых местах.
Но этого оказалось недостаточно.
«Я же говорил тебе, Робин. Моя беседа с Азамом состоялась два месяца назад», – продолжал он убеждать начальницу.
«Он давно мертв, Том».
На фотографии, которую показали Сагану, был снят человек, похожий на того, с кем он целый час беседовал в Хевроне.
Но он не был Махмудом Азамом.
«Я уже много лет назад советовала тебе записывать свои интервью», – напомнила Стаббс.
Однако Саган ненавидел магнитофоны. Люди вели себя намного свободнее, а те, кто хотел, чтобы их слова записывали, обычно вызывали у Тома подозрения.
«У тебя есть мои заметки», – сказал репортер, как будто этого было достаточно.
«Это все тоже фальшивка».
Нет, это было не так. Он записал все, что ему рассказали. Но какое это имело значение, если ему никто не верил?
Том Саган обладал солидной репутацией, что сразу привело к тому, что его репортаж перепечатали
Выводы напрашивались сами собой.
Очевидно, репортер все придумал от начала и до конца.
«Том, – тихо сказала Робин. – Теперь пострадаешь не только ты».
Она работала в «Таймс» два десятилетия и добралась до должности редактора международного отдела. Ее уважали коллеги, и ожидалось, что она станет главным редактором. И она всегда прикрывала Сагана.
Доверяла ему.
Он прекрасно это знал.
«Комитет установил, что история сфабрикована от начала до конца. Ты можешь доказать, что они ошибаются?» – спросила Стаббс.
В ее вопросе слышалась мольба.
Нет, он не мог.
Том посмотрел на свою начальницу.
От нее совсем недавно ушел второй муж. Детей у Робин не было. Только две собаки, кошка и карьера в «Таймс».
Теперь ее карьере конец.
Через месяц после увольнения Сагана Робин ушла в отставку.
Он не пытался с ней связаться. Что он мог сказать? «Я сожалею»? «Это неправда»? «Я ни в чем не виноват»?
Кто ему поверит?
Четыре Пулитцеровские номинации и одна победа были аннулированы, а его имя вычеркнуто из официальных протоколов. Все другие награды и номинации у него отобрали. В онлайновом архиве «Таймс» каждая его статья начиналась с предупреждения: несмотря на то, что он написал 1458 статей для газеты и 1457 из них были совершенно правдивыми, его наследством будет считаться последняя, которую Том Саган сфабриковал. Другие газеты продолжали расследование даже после того, как «Таймс» их прекратила, атакуя не только Сагана, но и редакторов «Таймс» за вялую политику и небрежное управление.
В особенности Робин.
Да поможет ей Бог!
Она приняла огонь на себя. Поразительно, но ей удалось найти работу в небольшом газетном синдикате, однако ее имя осталось навсегда связанным со скандалом. Том часто спрашивал себя, как она теперь живет.
Станет ли горевать из-за его смерти?
Журналист посмотрел в потолок спальни. Спускались сумерки, и ему следовало бы лечь спать, но сегодня его посетило слишком много призраков. Гораздо больше, чем он мог ожидать. Дочь. Абирам. Бывший босс. Прошлое.