Третий ключ
Шрифт:
Во-вторых, любимый «Мерседес», ярко-красный, навороченный, с первой минуты горячо любимый, вдруг не завелся, и на работу пришлось пилить пешком, по пылище, на десятисантиметровых шпильках. Можно было, конечно, позвонить Свириду, он бы не отказал, заехал бы как миленький, но проклятая гордость не позволила. Она теперь самостоятельная и свободная, она теперь все-все будет решать сама.
В-третьих, когда Люся доковыляла наконец до усадьбы, ноги ее были стерты в кровь, а кабинет, который она считала своей неделимой территорией, оккупировали Свирид со Степанычем. Мало того что пропала последняя
Было еще и «в-четвертых»: эти двое мало того что без спроса вторглись в Люсины владения, так еще и устроились за ее столом, разложили на нем какие-то бумажки и писульки, уперлись в стеклянную столешницу своими немытыми лапами.
– А что это вы тут устроили?! – Люся с детства усвоила, что лучшая защита – это нападение. Сейчас главное – не дать врагу опомниться и пойти в контратаку. – Свирид, что за свинство такое – вламываться в чужой кабинет без спросу?
– Прости, – буркнул он, не оборачиваясь, – просто твой кабинет единственный, который выходит на теневую сторону и где есть кондиционер.
Значит, кондиционер наконец починили. Ну хоть одна хорошая новость за все утро.
– А что это у вас тут? – Стараясь не хромать, Люся подошла к столу. – Чертежи какие-то, карты...
– Да вот, думаем, где будем зимний сад разбивать, – в усы прогудел Степаныч.
– Какой еще зимний сад?! – Вот тебе и «в-пятых»! – Тебе, Мишенька, парка мало?
– Пока достаточно, но придет зима, и стрессоустойчивость наших пациентов резко понизится, а общение с природой гармонизирует, – проинформировал Свирид.
– Вот и пусть себе общаются с природой в парке! На хрена зимний сад? Ты подумай, это ж возни сколько! Застройку согласуй, строителей найми, ландшафтных дизайнеров и прочих огородников пригласи, лютики-цветочки высади, а потом еще тридцать три года жди, пока все это добро примется и заколосится! Свирид – выброшенные деньги, я тебе говорю.
– Я ему, Людмила, то же самое говорю, – поддержал ее Степаныч. – Повременили бы, пообжились, а уж там решили бы, нужна эта теплица или нет.
– Не теплица, а зимний сад, Василий Степанович. – Свирид посторонился, подпуская Люсю к столу. – Нет смысла ждать. На счете еще остались кое-какие средства, я прикинул – должно хватить. Если начнем прямо сейчас, к зиме уже все будет готово. А лютики-цветочки, как изящно выразилась Люся, можно купить уже готовые и пальмы, кстати, тоже. Затрата на специалиста-огородника разовая, а дальше возьмем в штат садовника. Можно даже кого-нибудь из местных. Организуем ему курсы, подучим, и пусть себе человек работает.
По всему выходило, что Свирида не переубедить. Этот уж если втемяшил себе что в голову, бесполезно отговаривать. Но у Люси оставался один контраргумент.
– И как ты себе все это представляешь? К нам через неделю первые клиенты подъедут, а у нас тут стройка в разгаре! Пилят, стучат, землю роют – вот веселуха!
– Люся, мы до осени не откроемся, – Свирид вдруг нахмурился.
– Это еще почему? Я с Петькой вчера разговаривала, он сказал, что дело, скорее всего, сдадут в архив, с этим никаких проблем не будет.
– А оборудование?
– Не готово?! – она задохнулась от обиды. – Да ты вокруг оглянись: все новенькое, сияющее, номера сплошь люксовые, дорожки в парке отремонтированы, пруд вон даже почищен!
– А оборудование? А медицинское обеспечение? – Свирид говорил тихо, но чувствовалось, что он едва сдерживается. Люся знала такие моменты, знала и боялась. Злился ее бывший супруг редко, но метко. – Люся, у нас же даже заземления нет в физиотерапевтическом отделении и щит распределительный раскуроченный стоит. Первая проверка – и все, нас лишат лицензии. К жилым помещениям у меня никаких претензий нет, но в медицинском крыле нужно переделывать всю электрику, а это большой кусок работы. Пойми же ты наконец, это не пансионат и не гостиница, это медицинское учреждение со всеми вытекающими. Нельзя нам тут спустя рукава работать.
Это она, что ли, спустя рукава? Да если бы не она, этот чертов дом вообще бы никогда до ума не довели! Сколько она билась, сколько нервов и сил угробила, а сейчас выходит, что делала все тяп-ляп! От горькой обиды на глаза навернулись слезы, чтобы Свирид не видел, Люся отошла к окну.
– Я с себя ответственности тоже не снимаю, – сказал он устало. – Нужно было чаще приезжать, не взваливать все на твои плечи. Но теперь уже все, что сделано, то сделано, открытие центра переносится на осень. И вот чтобы не сидеть без дела, предлагаю обратить внимание на зимний сад.
– И где ж ты его собираешься устроить? – Люся украдкой вытерла так и не пролившиеся слезинки и обернулась.
– В парке, вот тут. – Свирид ткнул пальцем в план участка. – Считаю, это самое подходящее место. Деревья здесь старые и больные, спецы настоятельно рекомендовали их спилить. Ну вот, спилим и организуем зимний сад.
– И клиенты будут топать в твой зимний сад по морозу, – хмыкнула Люся, всматриваясь в план. – Свирид, я понимаю, что тут недалеко совсем от дома, но кому ж захочется из тепла да в холод, чтобы потом цветочки понюхать.
– А мы подвал задействуем, – улыбнулся он. – Мы со Степанычем уже спускались, смотрели. Сделаем подземный переход: вход – в подвале, выход – уже в саду. Вот и не придется по холоду.
– Так еще и подземные ходы будем рыть? Мало нам работы.
– Рыть ничего не будем. Тут под домом когда-то уже был переход, ведущий в старую часовню. Часовню во время революции разрушили, а ход за каким-то чертом замуровали. Разберем кладку, приведем там все в порядок, облицуем плиткой, или нет, лучше каким-нибудь поделочным камнем, чтобы было похоже на грот.
– Как у тебя все легко получается: разберем кладку, облицуем стены! – Люся скосила взгляд на свои истерзанные модельными босоножками ступни: похоже, придется наплевать на красоту и переобуться в шлепанцы. Вон как натерла, аж до крови. – А вдруг весь переход завален? Что тогда? Будем туннели рыть, как кроты? И вообще, с чего ты взял, что подземный ход вообще есть?
– Прочел в архивных записях.
Вот те номер! Оказывается, не только Степаныч, но и Свирид историей увлекается, в архивных записях роется. Лучше бы он с таким же вот рвением занимался семьей, глядишь – и не развелись бы.