Третий муж
Шрифт:
— Бес а ме, — тихо напевал мужской бархатный голос, — бес а ме мучо….
Я закрыла глаза и полностью отдалась старой песне о любви. Ее очень любила моя мать и бабушка, и она часто крутилась на старинном магнитофоне с бабинами. Мне вдруг показалось, что этот мужчина будет для меня чем-то бОльшим, кроме знакомого, но я тут же отбросила эти мысли и слегка откашлялась, когда закончилось это выступление. Все хлопали улыбающемуся парню и просили еще что-нибудь спеть. Он не ломался и пел, наигрывая себе под гитару. Я уже внимательно рассматривала его, а он ловил мои взгляды. Это было и интересно и взволновано. Мы будто примеривались друг к другу, будто пытались разгадать стоящую перед нами задачу: кто тебе будет он или она в будущем.
Когда тот устал, и мы продолжили наше застолье, то опять предложили танцы и Валерий пригласил Светлану. Она вспыхнула
Мы долго еще праздновали, даже наши мужчины дважды бегали за горючим. Недаром говорится, что «сколько не купи, а бегать придется дважды». Уже было достаточно поздно, когда все начали расходиться по домам. Я очень устала ото всего: от моих хлопот, от самого веселья, от увиденного и услышанного. Кроме Ксении Петровны и Александра, которые ушли еще ранее, все были разгорячены и несколько свободны в своих чувствах. Так Светлана плакала, и я видела ее красные глаза, Валек злился и хмурился, Юра не выпускал из объятий Танюшу, а Валерий часто курил на кухне, и один раз пригласил меня на танец. Я почувствовала его сильные ладони и спросила, кем тот работает, на что он с удивлением вскинул на меня свои странные зеленые глаза:
— А что Юра не сказал вам? Я вертолетчик. МЧСовский. Не военный.
— Я не знала, — хмыкнула я, — и давно здесь служите? Простите, работаете?
— Вот уже шестой год, — отвечал он, отстраненно улыбаясь.
— Семья, дети?
— Нет, — уже смотрел на меня с интересом, — холост.
— И как же такой экземпляр и «таки никем не захвачен в плен»? — засмеялась я.
— Вот так хорошо шифруюсь, — ответил он, лукаво вглядываясь в мое лицо.
— Ну-ну, — кивнула я, понимающе, — смотри, дошифруешься. Найдется такая, которая раскодирует твой пароль.
— Все может быть, — он уже с интересом глядел мне в глаза, будто пытался понять «кто я есть и как меня съесть».
Но тут закончилась мелодия и его вновь позвала на кухню Светлана. Мы же сели за стол и уже гитару взял в руки Юра. Он пел какие-то блатные припевки, и мы дружно смеялись над этими куплетами.
Разошлись, и я решила, что убирать буду сразу же. Не любила оставлять на потом. Меня раздражали вторичные запахи и остатки пищи. Проветрив комнату и кухню, убрала остатки пиршества и разобрала диван. Рухнула в постель и тут же отрубилась.
Проснулась от телефонного звонка. Схватив трубку, услышала гудки отбоя, и тут же послышался звонок в двери. Подскочила, накинула халат и вышла в прихожую. Сняла трубку и увидела на экране голову Светланы.
— Откроешь? — сказала она с вымученной улыбкой.
— Заходи, — прохрипела я и нажала кнопку входа.
Пока она ехала на лифте, скрутила постель и, бросив ее в тумбу, сдвинула диван. Прошла в кухню и включила чайник. Раздавшийся звонок в двери, я услышала в ванной, когда уже вытирала лицо, едва плеснув водой.
— Что-то случилось? — открывала ей двери, впуская в прихожую, — Привет.
— Привет, — хмуро ответила она, скидывая туфли, — нальешь кофе?
— Проходи, — кивнула я и пошла вперед.
Я варила напиток, а она уже прикурила сигарету. Курила нервно, выталкивая дым носом со вздохом. Потом начала свою исповедь.
— Знаешь, я здесь выросла и окончила в Петропавловске литфак и вот теперь работаю здесь уже третий год. Валеру встретила почти в то же время и, конечно, влюбилась, как девчонка-малолетка: всерьез и надолго. До этого я не была влюблена так, как случилось здесь. Были, конечно, влюбленности и даже некоторые отношения с ребятами по молодости. Как без этого в ВУЗе, сама знаешь: вечеринки, мальчики, вино. Случилась и близость. Потом, конечно, я уже старалась до этого не доводить, но природа брала свое и я увлекалась. Прибыв сюда по знакомству отца, он у меня работает в областной администрации, я встретила Валеру на одной из вечеринок и тут же влюбилась Он, мне так тогда казалось, тоже, и я была счастлива. Наши отношения длились почти два года, пока я не забеременела и сказала ему об этом. Тот и слушать не хотел, он любил свободу и не собирался жениться. Да я и не звала его под венец, ведь сама же знала об этом. И страшно ревновала. Теперь ты его видела и понимаешь, что все бабы на него западают, как только он открывает рот и берет инструмент в руки. Терпела-терпела, и очень любила. Аборт сделала, как просил и тут начался мой ад. Он стал ко мне прохладно относиться: мы перестали встречаться
Она прикурила следующую сигарету и нервно выдохнула через нос.
— А вчера на твоем новоселье он вновь напрашивался ко мне на ночь. Я отказала. Он резко засмеялся и сказал, что пожалею. И скоро.
Она вновь замолчала и пристально взглянула на меня.
— А еще сказал, что будет подкатываться под тебя.
Я сначала не поняла, потом захихикала и уже засмеялась в голос. Это был какой-то странный смех, грубый и злой.
— С чего он решил, что я буду его пассией? И почему он думает, что такая уж легкая добыча?
— Потому что видел твои…заинтересованные глаза.
— Ах, при чем тут взгляд. Он был просто внимательным. Ведь его видела впервые, и хотелось рассмотреть, что за фрукт. А он, чтО, принял это за интерес?
— Выходит, что так, — пожала она плечами, — хотя я верю, что ты так и видела его. Не может быть с первого взгляда, да еще и в первого встречного. Хотя, я говорила тебе, умеет он вскружить дамам голову. Просто спец, — она скривилась и прикурила вновь.
Я сидела и молчала, с удивлением и жалостью глядела на нее и думала, чтО перенесла такая красивая молодая женщина от своих чувств, которые были не оценены и не приняты близким мужчиной. Теперь она из наивной чистой девушки превратилась в циничную стерву, которая познала все «прелести» любовных страстей и которая будет переводить свой опыт на других мужчин и потом даже на мужа, если захочет выйти замуж. Хотя и Валерий тоже уже сломан, подчинен своему эгоизму, вседозволенности и самолюбованию. Его победы над женщинами тешили его самолюбие и поднимали планку самомнения. И такое бывает. Вот Светлана и та подавальщица, а может, кто еще и попались на удочку такого прощелыги.
— Вот спасибо тебе подруга, — мысленно поблагодарила я ее, — это мне пример на будущее. Хотя я и не была готова к новым отношениям, но запомнила ее рассказ крепко.
Глава 17
Моя деятельность уже начала приносить мне дивиденды, правда, еще пока в признании моих талантов редактора. Не удивляюсь уж очень, ведь у меня был хороший опыт в московском издательстве. Кроме всего я начала пробовать себя в роли ведущей на радио вместе со Светланой. Она была только рада, что теперь освобождалась аж на целую неделю и могла съездить к своим родителям в Петропавловск. Мы начали работать по семь дней, меняясь друг с другом. Мой голос и манеру подачи информации, одобрили не только коллеги, но и слушатели и стали чаще звонить и писать в редакцию с вопросами на разные темы. Ответы были разными, даже скорее в шутливом разрезе. Такие шутки я заготавливала заранее или уклонялась от ответа на философские или же военные темы: одни были слишком трудны для радио, другие запретны. Но все же аудитория моя увеличилась, судя по электронным обращениям и рейтингам. Мне нравилось говорить напрямую со слушателями, и я старалась быть внимательной, отвечать им честно, и открыто. Даже появились мои фанаты, чему я была удивлена, и в то же время это льстило моему самолюбию.
Юрий тоже начал давать мне более интересные задания и посылать в командировки по району. Там я встречалась как с местными корреспондентами, так и с жителями, заинтересовавшими нас своими делами или видео картинками случаев, произошедших на местах. Я разбиралась с участниками таких действий и решала брать интервью или же отказывалась рассматривать их, объясняя свои поступки. Люди были не в претензии, и доверяли моему вкусу и опыту. Они не были испорчены столичными запросами и замашками авторитетов в первой инстанции. Все же отдаленность периферии сказывалась во всём, даже в работе с населением.