Третий Рим
Шрифт:
По натуре он был мужественным человеком и презирал смерть, по складу характера – прагматиком и оптимистом, а по убеждениям истинным американцем.
С чувством патриотизма Бэрд воспринимал государственный гимн, верил в величие и историческое предназначение своей страны, и отождествлял себя с нею.
В результате, трезво взвесив все «за» и «против», адмирал, пришел к выводу, что на предложение необходимо согласиться.
Этим он спасет эскадру (а что немцы смогут ее уничтожить, нет сомнений), заручится их весьма заманчивым обещанием, которое,
Приняв окончательное решение, Бэрд пришел в душевное равновесие, выкурил душистую «гавану» (на столике их была целая коробка) и, освежившись в душе, отошел ко сну. День выдался хлопотным.
На следующее утро, после завтрака со свежей зеленью и фруктами, что весьма удивило адмирала, состоялась вторая встреча с рейхсфюрером, и она была более предметной.
При участии Гартмана, который, как и в первый раз, выполнял функции переводчика, «договаривающиеся стороны» обсудили детали предстоящей сделки, а, возможно, и сотрудничества.
По ее условиям, нацисты возвращали адмирала к месту базирования экспедиции, и доставляли туда разобранный двигатель, а также техническую документацию к нему, а Бэрд, получив все это, немедленно отплывал в Америку и, по возвращении, докладывал президенту о сделанном Гиммлером предложении.
В случае его принятия, снова направлялся на «Олимпусе» на полярную базу «Литл – Америка» и радировал о своем прибытии кодом, на специально отведенной частоте.
Когда все вопросы были оговорены, адмирал задал Гиммлеру еще один, весьма его интересовавший – здесь ли сам фюрер.
В то, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, он не верил, считая это отлично разыгранным спектаклем.
– Фюрер здесь, – кивнул прилизанной головой второй человек Рейха. – И я беседую с вами по его приказу.
Далее собеседники простились, и, сопровождаемый Гартманом Бэрд, направился к выходу из кабинета.
– Грязная свинья, – процедил Гиммлер, когда дверь за ними закрылась, после чего снял очки и мечтательно прищурился.
Американец заглотнул наживку и, судя по всему, глубоко. Теперь оставалось ждать реакции Вашингтона, и, в случае получения согласия на сотрудничество (в чем рейхсканцлер не сомневался), осуществлять свой план дальше.
Он оставался прежним. Мировое господство и Новый Рейх. Четвертый.
Но до этого тайное союзничество с США, передача «янки» новейших оружейных разработок и поддержка в будущей войне с большевиками.
А когда те будут уничтожены, настанет очередь американцев. В переданных им технологиях и созданном на их основе оружии, проснется эффект «троянского коня». По специальному сигналу, отсюда. Затем удар по континенту, и все будет кончено. Во славу Великой Германии.
От радужных иллюзий рейхсфюрера прошиб пот, и в кабинете запахло псиной.
Между тем черный «хорьх», на переднем сидении которого сидел Гартман, а сзади, с завязанными глазами Бэрд, притиснутый с двух сторон эсэсовцами, ровно гудя мощным мотором, несся по
Оставив позади окутанную туманом базу, он миновал прорубленный в скалах и прикрытый двумя бронеколпаками тоннель, и, спустя час, оказался в окаймленной снежными пиками долине.
В разных ее концах виднелись несколько металлических, затянутых камуфляжными сетками ангаров, а в центре, на выложенной гранитом взлетной полосе, стояла громадная химера дисколета на высоких штангах, весьма напоминающая паука.
– Прошу вас, – оглянулся назад Гартман, первым выходя из автомобиля.
Когда освобожденный от повязки Бэрд, щурясь и оглядываясь по сторонам, увидел вблизи «оружие возмездия», он на минуту остолбенел и непроизвольно издал возглас удивления.
– Впечатляет? – кивнул полковник на дисколет, наслаждаясь реакцией адмирала.
– Да это что-то неземное, – пробормотал тот. – Словно из кошмара.
– Это транспортная машина, – пояснил Гартман. – Она доставила вас сюда вместе с самолетом, захватив его электромагнитным полем.
– Мистика, – подходя ближе, задрал вверх голову адмирал. – Вы его мне вернете?
– К сожалению, нет, – развел руками, следующий рядом полковник. – Истребитель больше непригоден для полетов. Обратно мы вас отправим на транспортнике, вместе с двигателем и технической документацией к нему.
– Гм-м, – нахмурился адмирал, – а если боевые средства эскадры собьют ваш транспортник в воздухе или при посадке?
– На этот счет можете не беспокоиться, – улыбнулся Гартман. – Для них наши машины практически неуязвимы. К тому же дисколет приземлится на берегу, в паре километров от
вашей станции. А теперь поднимитесь в салон, – сказал полковник, когда они вошли под нижний, метров тридцать в диаметре, окаймленный металлической юбкой, обвод.
В то же мгновение в воздухе возникло шипение, в центре бесшумно открылся широкий люк, после чего на площадку выдвинулся наклонный трап с поручнями.
– Прошу вас, – снова сказал Гартман, и, кивнув ему в ответ, адмирал деревянно пошагал наверх, к ярко освещенному проему.
В довольно просторном салоне, с вмонтированными в подволок дремотно жужжащими плафонами, тянущимися по окружности иллюминаторами и привинченными под ними креслами, ограниченному по периметру чем-то похожим на грузовой лифт, его встретил человек, в летном шлеме, кожаном комбинезоне и унтах.
– Битте*, – указал он на одно из кресел, и когда американец сел, пристегнул того ремнем.
Затем пилот поочередно нажал две светящихся на переборке клавиши, после чего трап исчез в межпалубном пространстве, а люк бесшумно закрылся, окинул взглядом салон и, пробормотав «гут»*, исчез в люке верхней палубы.
Вскоре оттуда донеслись негромкие щелчки и звуки команд, после чего дисколет вздрогнул, раздался легкий свист, и адмирал почувствовал ощущение полета.
Когда он посмотрел в расположенный сбоку иллюминатор, внизу плыли облака, а под ними едва различимые, снежные плато и горы.