Третий шеар Итериана
Шрифт:
Нет! Этому не бывать!
Он не нарушил данного в начале боя молчаливого обета и не призвал тьму на помощь. Но он пробудил ее частички в себе. И пустоту — ту, что дремала в душе долгие годы…
На пустоту дар четырех отозвался. Это в крови любого шеара, для того их и создавали — сражаться с пустотой.
Но к пустоте Тьен привык… в отличие от петли на шее…
Он перехватил плеть и дернул на себя. Вырвал у Холгера и сумел удержать, чтобы в следующий миг хлестнуть противника по ногам, сбивая
— По моим правилам. Понял? — прокричал он в лицо поверженному правителю. — По моим!
Схватил за грудки и поднял рывком, легко, словно тряпичную куклу.
И ударил…
Не силой стихий, а так, как давно хотелось, — кулаком в челюсть.
Но сверху придавил воздухом, который сделался теперь послушен ему. И в камень заковал…
— По моим правилам… — выдохнул тяжело, — …поговорим…
Холгер сплюнул кровь. Так… по-человечески… Фартовые в Слободе точно так же после месилова харкали красной юшкой… Покачал головой:
— Я ничего не скажу, пока тебя окружает тьма. Ты не в том состоянии, чтобы принять правду.
— А ты не в том положении, чтобы ставить мне условия! — сорвался Тьен. — Считаешь, я не пойду дальше? Зря…
Он всего лишь коснулся щеки правителя, как будто погладил, и Холгер стиснул зубы, когда на его коже отпечатался длинный багровый след в мгновение вздувшегося ожога.
— Этьен! — громкий почти до визга окрик резанул по ушам. — Остановись!
Йонела.
Тьен медленно обернулся.
— Послушай отца! Не делай то, о чем будешь жалеть!
— Я? Жалеть?
Он никак не мог рассмотреть сильфиду. Слишком мало света. Слишком много народа столпилось вокруг.
Третий шеар Итериана, темный шеар, взмахнул руками, сметая ненужные уже барьеры и расшвыривая стоящих между ним и Йонелой стихийников.
— Я должен жалеть? — переспросил он, не обращая внимания на крики и болезненные стоны. — Он сам хотел поединка. Он его получил. Что теперь? Довести дело до конца и убить его?
Ильясу, о которых практически позабыли на время схватки, сползались к нему со всех сторон, готовые выполнить приказ… желательно тот, на который он только что намекнул, — тьма жаждала крови, и чем больше, тем лучше…
— Я никому не желал зла. Лишь хотел знать правду. А он решил, что надо так, — Тьен обвел рукой то, что осталось от праздничного зала. — Я удовлетворил его желание. Пора поговорить о моем.
Все вернулось. Тьма снова властвовала здесь над каждым, а он властвовал над тьмой.
Больше нет глупцов и героев, которые бросили бы ему вызов…
— Этьен, послушай…
— Хватит!
Его крик едва не сбил Йонелу с ног.
— Хватит! Наслушался!
Он отвернулся от жалко мямлившей что-то сильфиды и возвратился к пленнику.
Краем глаза заметил спустившуюся со ступеней Арсэлис и несильно оттолкнул флейму в сторону, чтобы и не думала приближаться. Он еще не закончил с ее мужем…
— Этьен, я прошу тебя, — не унималась Йонела. — Прояви благоразумие. Возможно, все мы совершили ошибку. Нам нужно успокоиться и поговорить…
— Успокоиться? — его трясло от ярости, и стены дрожали вместе с ним. Тьма сгущалась. — Я спокоен. Я так спокоен, что теперь могу убивать и глазом не моргнув, — пламенеющий клинок возник в его руке. Обжигающее острие уткнулось Холгеру в грудь. — Убью его… Нет, сначала — кого-нибудь из них. Одного. Десятерых. Вас и вашу прекрасную невестку приберегу на потом. Возможно, пока придет ваша очередь, мне все-таки ответят на мой вопрос…
— Этьен, пожалуйста, — правитель укоризненно покачал головой. То ли на самом деле чувствовал, что он блефует, то ли до последнего не желал выходить из образа мудрого всезнающего родителя…
И Тьен не сдержался — ударил его снова.
— Я тоже просил!
Отступил от него, чтобы вконец не сорваться.
Но тьма уже захлестнула душу
Едва поднявшихся на ноги стихийников опять раскидало в стороны. Не задело лишь Генриха с Кеони и Йонелу.
На отца Тьен не смотрел, обрушив свой гнев на сильфиду. В окрашенном огненными сполохами, заполненном вскриками и плачем мраке она стояла перед ним белой тенью, единственная неподвижная среди сотни мечущихся теней.
— Я просил назвать мне имя!
Стены уже буквально ходуном ходили, с потолка сыпалась штукатурка и куски лепнины. Темная туча, в которую он превратился, сыпала молниями, и лишь чудом эти молнии не попадали ни в кого в зале.
— Я хотел знать! — он приблизился к Йонеле почти вплотную. — Знать, кто убил мою мать! Я даже мстить не собирался — просто в глаза ему посмотреть! Просто посмотреть!
— Так посмотри в зеркало! — выкрикнула в ответ сильфида.
Стало вдруг тихо.
Тихо-тихо.
Лишь один звук ненадолго разбавил эту тишину: выпал из разжавшихся пальцев Генриха маленький камушек и со стуком покатился по полу.
Маленький кусочек далекого мира.
Говорил же ему, спрятать…
— Я… — Йонела попятилась назад, — … не то хотела сказать…
— То, — прошептал Тьен, не отводя глаз от камушка на полу.
В некоторые моменты жизни шеар способен безошибочно отличить ложь от правды.
Это был именно такой момент…
Глава 33
Тьма отступила.
Не исчезла, но притихла. Будто бы успокоилась, как и тот, кто управлял ею.
Обманчивое спокойствие — Холгер чувствовал.