Третий сын

Ежов Константин Владимирович

– При чём здесь это? – самым естественным образом возмутился в ответ.

– На месте, думаю, проще будет пояснить, – продолжила она.

Естественно все мы туда и направились. Только не Светлана, ни её дядя особого энтузиазма не проявили, явно имея представление о том, что увидят. Всё что угодно ожидал узреть, но никак не место напоминающее каменоломню.

– Сколько поделочного камня и что-то никаких "куколок" не вижу, – высказал естественное возмущение обманом.

– Они в самом конце, а перед ними склад не только с мрамором, яшмой и

малахитом. Необработанными драгоценными камнями, я думаю, тоже. Не уверена, правда. Лучше вам самому взглянуть, как-никак поближе к этому будете, – стала объяснять мне ситуацию Ярослава.

Хорошо деревянный настил был положен по огромным каменным глыбам, а то и ногу бы тут свернуть было можно. Самое забавное, что за всё то время, что здесь не ступала нога человека, он вовсе не испортился. Наверняка дуб, но точно не скажу. Сфера моих интересов лежит несколько в стороне от столярных дел. Стеллажи с самоцветами стояли на таких же валунах вдоль помоста.

– М-да, это сколько же лет надо, чтобы всё это собрать? – выразил изумление увиденным, приблизившись и приглядевшись к образцам.

– Думаю, не одно столетие, – произнёс Лучезар Агафонович.

– Тут же миллионы в самоцветах. Да вот на этой полочке, камней миллионов на десять – нервно прокомментировал ответ.

– Это где? – задала вопрос Светлана и стала заинтересованно разглядывать содержимое нескольких небольших коробочек.

– Да вот. Здесь лежит шесть камешков, если не знать, так и внимания не обратишь. Ведь без обработки они не сильно и от осколков цветного стекла отличаются. Да признаться сам бы никогда не догадался, если бы за ними не один год охотился начал объяснения для неё.

– Зачем? – продолжили выпытывать они у меня.

– Так говорил же, искусственные самоцветы делаю, а это одни из редчайших камней на планете! На Земле, ювелирного качества, их всего немногим больше трёхсот известно. А вот один из них красненький, так их всего три штуки. Легче встретить артефакт второго типа, чем такой. Или вот этот. Их чуть больше десятка. Несколько лет назад один подобный продали на аукционе, покрупней, правда. Так цена вплотную к пяти миллионам приблизилась. И вот представь, если смогу стразы такие наделать! – закончил свою речь восторгом, представив перспективы.

– Да уж, – проговорила Света в ответ на мой монолог и отдёрнула руку от полки.

– Ну что молодой человек, свезло, так свезло! – выговорил Лучезар Агафонович, похлопывая меня по плечу.

– Не уверен. Сами же рассказывали, какое прошлое за амулетом тянется, а тут…. Кто его знает. Из-за таких денег всё может произойти, – сразу возразил ему.

Первое правило купца: никогда не похваляйся ещё не полученной тобой прибылью.

– Вот из-за этого бы даже и переживать не стал. Если, правда, и тут шесть куколок…, – продолжил он приводить новые аргументы в поддержку своей позиции.

От этого они понятней не становились, потому и возразить не мог.

– Да что же они такое, что вы так зловеще про это говорите? – несколько более эмоционально,

чем хотел, спросил у него.

– Вот за этой дверью сами всё увидите, – ответила на него Ярослава.

Глава 7

– Это что ещё за стимпанк? – совершенно искренне изумился увиденному.

Открывшийся вид за дверью меня лично потряс. Нечто щёлкает, крутятся колёсики, какие-то стеклянные колбочки и бронзовые баки и всё это занимает больше трети лепестка.

– Хм, удивительно точное сравнение. Именно так выглядела система поддержания жизни в эпоху пара, – ответила Дорогобудова на мой вопрос.

От такого ответа чуть шарики за ролики не заехали. В общем, не удивителен был вопрос после этого. В моём представлении паровозы и высокие медицинские технологии никак не совмещались!

– В каком смысле?

Но нет, никто не улыбнулся и не сказал, что это шутка. Более того, Ярослава, с серьёзным видом стала пояснять.

– Судя по клеймам, это чудо инженерной мысли конца восемнадцатого начала девятнадцатого веков была создано где-то в германских землях. Тут и механические вычислители и всякие дозаторы. А сколько хрупкого стекла и прошу заметить, всё это работает, по крайней мере, столетие, без постороннего ухода.

В этот момент она смахивала на директора какого-то исторического музея, гордящегося находившимися в нём экспонатами. Причём совершенно искренне. Но это совершенно не помогало в решение вставшего передо мной вопроса. Дальше был лишь узкий проход по центру и шесть ответвлений от него в стороны. В конце каждого что-то напоминающее кокон из проволоки, стержней и трубок. Сейчас мы стояли на первом перекрестке, и я не знал, куда теперь идти дальше. Проблема….

– Вань, чего ты встал, поворачивай уже! Мне тоже интересно, как места с куколками устроены. Столько про них слышала, но пока ещё ни одного не видела – заявила мне из-за спины Светлана.

– Какие твои годы племянница. Наступит время, насмотришься, – осадил её Лучезар Агафонович.

– Ладно, иду уже. Не пихайся только. Не хватало ещё оступиться и в какой механизм угодить, – возмущённо ответил своей новой знакомой.

– Подвинься. Дай гляну, – потребовала она, когда, наконец, дошёл до очередного «клубка».

– Может не стоит? – ответил, потрясённо разглядывая открывшуюся картину.

Но она выглянула, из-за моего плеча.

– Да уж…, – прокомментировала она открывшийся вид без огонька.

– Да что там?! – удивился её дядя, судя по интонации в голосе, имея представление об ожидаемой картине, но наши возгласы явно в неё не вписывавшиеся, заметно его смутили.

– Ничего такого уж смертельного Лучезар Агафонович, – ответила на его вопрос Ярослава с полным пофигизмом в голосе.

– Если не считать практически мумию человека, – решил на всякий случай уточнить, а то что-то смахивало это с её стороны на описание антикварного комода.

– Просто сильно истощённая куколка, – это она уже мне.