Третья мировая информационно-психологическая война
Шрифт:
Но в послевоенный период отнюдь не люди, прошедшие фронт и имевшие огромный опыт практической работы, определяли работу идеологической сферы. Главенствующую роль начала играть группировка Г. Ф. Александрова. Этот человек прошел жизненный путь по схеме: средняя школа – философский факультет – преподаватель философии – начальник управления агитации и пропаганды ЦК, академик. Никакой другой практической деятельностью он не занимался. Подробно о состоянии идеологической сферы в послевоенные годы рассказывается в воспоминаниях Д. Т. Шепилова, непосредственного очевидца событий. Он дает наглядную картину жизни тогдашних ведущих идеологов /21/.
"Возглавив агитпроп после опустошительных чисток 1937-1938 гг., Александров и в аппарате ЦК, и на всех участках идеологического фронта расставлял своих "мальчиков". Все они были прямо "со школьной скамьи", практической работой не занимались.
Типичными для этого обширного слоя людей, выдвинутых на руководство участками духовной жизни общества, были заместители Александрова – П. Н. Федосеев, В. Н. Кружков, главный редактор газеты "Известия", а затем "Правды" Л. Ф. Ильичев, заместитель Александрова по газете "Культура и жизнь" П. А. Сатюков и многие другие. Все они, используя свое положение в аппарате ЦК и на других государственных постах, лихорадочно брали от партии и государства полными пригоршнями все материальные и иные блага, которые только можно было взять. В условиях еще далеко не преодоленных послевоенных трудностей и народной нужды они обзаводились роскошными квартирами и дачами. Получали фантастические гонорары и оклады за совместительство на различных постах. Они торопились обзавестись такими акциями, стрижка купонов с которых гарантировала бы им богатую жизнь на все времена и при любых обстоятельствах: многие в разное время и разными путями стали академиками (в том числе, например, Ильичев, который за всю жизнь сам лично не написал не только брошюрки, но даже газетной статьи – это делали для него подчиненные), докторами, профессорами и прочими пожизненно титулованными персонами. За время войны и после ее окончания Сатюков, Кружков, Ильичев занимались скупкой картин и других ценностей. Они и им подобные превратили свои квартиры в маленькие Лувры и сделались миллионерами. Однажды академик П. Ф. Юдин, бывший некогда послом в Китае, рассказывал мне, как Ильичев, показывая ему свои картины и другие сокровища, говорил: "Имей в виду, Павел Федорович, что картины – это при любых условиях капитал. Деньги могут обесцениться. И вообще мало ли что может случиться. А картины не обесценятся…" Именно поэтому, а не из любви к живописи, в которой ничего не смыслили, все они занялись коллекционированием картин и других ценностей. За время войны они заодно всячески расширяли и укрепляли свою монополию на всех участках идеологического фронта. Расследованием по письму в ЦК одной из оскорбленных матерей было установлено, что некий окололитературный и околотеатральный деятель организовал у себя на роскошной квартире "великосветский" дом терпимости. Он подбирал для него молодых привлекательных киноактрис, балерин, студенток и даже школьниц-старшеклассниц. Здесь и находили себе усладу Александров, его заместители Еголин, Кружков и некоторые другие. Кружков использовал великосветский вертеп и для скупки картин. Что касается многих других "александровских мальчиков", то они проявили обычную для таких людей живучесть. Сбросив с себя несколько мимикрических одеяний, они, когда это оказалось выгодным, стали ярыми поборниками Хрущева. Эта бесчестная камарилья образовала при Хрущеве своего рода "мозговой трест" и стала управлять всей идеологической работой в стране. Она произвела огромные опустошения в духовной жизни советского общества".
Из этого небольшого отрывка видно, что идеологи образовали особую касту, имеющую свои специфические цели. И, что важно, они расставили своих людей в аппарате ЦК. Постепенно стиралось различие между "александровскими мальчиками" и группой идеологов, ведущей начало от ультрареволюционной линии (ср. раздел 2.1), которая уже в 30-е годы под знаменем марксизма-ленинизма наносила прямой ущерб советскому государству.
От идеологической сферы отторгались фронтовики. Д. Т. Шепилов /21/ отмечал, что на протяжении послевоенных лет он получал много писем и устных жалоб от бывших политотдельцев и фронтовиков, которые не могли получить работу, соответствующую их квалификации, или даже вернуться на ту работу, с которой они уходили на фронт.
Если говорить о содержании идеологической деятельости, то можно сказать об образовании новой касты жрецов. Еще в 30-е годы идеологи, став интерпретаторами марксизма, постепенно подменяют его суть, выхолащивают реальное содержание и превращают в набор догм, относящихся к прошлому. Высказывания Маркса и Ленина абсолютизируются как своего рода священное писание.
Постепенно идеологи занимают как служители культа новой религии особое положение в обществе. У них появляется реальная власть; именно они судят – отвечает ли
Упоминавшееся выше дело Г. Ф. Александрова и его коллег, о котором также говорилось в закрытом письме членам ВКП(б), окончилось для них легким испугом. Практически ответственности они не понесли.
Таким образом сформировавшаяся каста жрецов была по сути своей идеальной системой для использования в психологической войне против СССР. Их подрывная деятельность незаметна, в принципе нераскрываема – все идет на полутонах. Внедрение даже ограниченного числа агентов влияния в эту среду дает возможность влияния на процессы в СССР, постепенно подталкивая их к абсурду.
Однако для касты жрецов ситуация в первые 2-3 года после войны еще не была вполне однозначной. Дело в том, что А. А. Жданову как секретарю ЦК было поручено руководить всей идеологической работой, хотя фактически он находился в изоляции – главную роль играли "александровские мальчики". В 1947 г. Жданов начал искать новых людей, прежде всего из среды фронтовиков. В сентябре 1947 г. он предложил Д. Т. Шепилову должность заместителя начальника управления пропаганды и агитации ЦК. Вот что пишет Шепилов о стиле работы А. А. Жданова /21/:
"Меня всегда очень привлекала манера, или метод, работы Жданова над сложными идеологическими проблемами… Он никогда не ждал от агитпропа ЦК и своих помощников написанных для него речей или высиженных ими проектов решений по подготавливаемому вопросу. Он сам всесторонне изучал назревшую проблему, внимательно выслушивал ученых, писателей, музыкантов, сведущих в данном вопросе, сравнивал разные точки зрения, старался представить себе всю историю вопроса, систематизировал относящиеся к делу высказывания основоположников марксизма. Жданов сам ставил агитпропу ЦК задачи в области исследования вопроса, формулировал основные выводы и предложения. Он никогда не пользовался готовыми текстами статей или речей-шпаргалок, написанных от первого и до последнего слова универсальными "помами" и газетчиками-борзописцами. При Хрущеве этот "метод" стал единственным для чрезвычайно широкого круга партийных и государственных работников. Именно в хрущевские времена люди разучились самостоятельно мыслить, анализировать и обобщать, разучились или вообще не приобрели навыка говорить с массами нормальным человеческим языком. Живое слово заменила вездесущая шпаргалка. Жданов любил интересных, оригинальных людей, настойчиво искал их и привлекал к работе в ЦК и культурных учреждениях страны. Он не терпел посредственностей, тех стандартизированных агитпропщиков, весь духовный мир которых был заключен в ограниченном наборе заученных цитат и марксистскообразных формул. Сам очень живой, творческий, одаренный человек, он хотел видеть на всех участках идеологического фронта пытливых, деятельных людей".
Над идеологами и соответственно планами психологической войны, ведущейся США, нависла опасность. Ключевую роль здесь играла личность Жданова, и менее чем через год после начала им активных действий против касты жрецов его не стало.
Уже в начале холодной войны каста идеологов КПСС сложилась как сила, управляемая и направляемая извне. Общество не осознавало сути происходящего. Во всех событиях, связанных с идеологами, обращалось внимание на несообразности и противоречия, расхождение деклараций и реальности. Многое в их действиях вообще казалось бессмыслицей.
На самом деле через нагромождения высказываний и деклараций уже при беглом анализе в действиях идеологов явственно проступает скрытый смысл. Он сводится к следующим основным направлениям.
1. Подрыв наиболее перспективных направлений научного прогресса, ведущих к внедрению новых технологий. Срыв оборонных работ в условиях подготовки США к ядерной войне.
2. Создание и раздувание противоречий в обществе, которое после войны характеризуется внутренним единством и сплоченностью. Особое внимание в этом плане обращалось на интеллигенцию.
3. Дискредитация СССР, авторитет которого после войны резко возрос, и прежде всего в глазах интеллигенции Запада. Это проявилось. в частности, в грубых ругательствах и обвинениях в идеализме крупнейших западных ученых, в том числе и сторонников СССР.
4. Устранение перспективных людей из руководства путем идеологических обвинений и интриг.
5. Дискредитация идеологии социализма, изоляция и противопоставление марксизма современной науке. Прекращение любого развития марксистской науки, путем абсолютизации высказываний Маркса и Ленина.