Третья степень близости
Шрифт:
И что тогда будет? Подруги вызовут у начальства подозрение, еще толком ничего не выяснив. А если кто и знает что-то про малолеток, то это только Никита. С ним и нужно работать. А для начала выяснить, где его кабинет.
Кабинет управляющего оказался крохотным закутком, втиснутым между туалетом и кладовкой. Судя по всему, Никита авторитетом у Всеволода не пользовался. Иначе как объяснить тот факт, что кабинет даже не закрывался на замок? То есть замок был, но до того хлипкий, что, просто подергав за ручку двери, подруги сумели его открыть.
– Зайдем?
– А вдруг увидит кто?
– Увидит
И Кира первой скользнула внутрь. Тут даже не было окна. Пришлось включить свет.
– Леся, встань на стреме! – велела Кира подруге. – Если кто-нибудь появится, завяжи громкую, но непринужденную беседу.
– Петь можно?
– Пой! Только что-нибудь лирическое!
Леся отправилась выполнять задание. А Кира стала осматриваться в кабинете Никитоса. Так, это шкафчик. Тут ничего интересного. Пара несвежих рубашек, скомканных в безобразный узел. Темный костюм на плечиках. Ботинки со следами уличной грязи. А тут что? Кира открыла другую створку шкафа и поморщилась. Тоже ничего интересного. Всякая ерунда. Пачка крекеров. Кофе в пакетиках. Электрический чайник весь захватан грязными пальцами.
– Похоже, этот Никитос – отчаянный грязнуля, – сделала вывод Кира.
Закончив осмотр шкафа, Кира перешла к письменному столу. На нем стоял допотопный компьютер. Включив его, Кира с интересом увидела сине-зеленую таблицу.
– Вот это электронный антиквариат! – восхитилась она. – Я такое последний раз лет пятнадцать назад видела! И где они раздобыли этот аппарат? И ведь работает же!
Но, судя по толстому слою пыли, который покрывал компьютер, вряд ли его использовали по прямому назначению. Если Никита и имел какие-то записи, то хранил он их точно не в этом почтенном старинном изделии электронной промышленности.
– А ведь когда-то иметь такой было пределом мечтаний, – вздохнула Кира, сетуя на быстротечность времени.
Как оно летит, время! Только сегодня ты молод, полон сил и задора, а уже через несколько десятков лет жалобно кряхтишь и жалуешься на болячки. И этот компьютер – живейшее тому подтверждение.
– Так, теперь стол, – скомандовала самой себе Кира и вдруг услышала, как из коридора доносится звучное пение:
– И в бой с тобой пойдем за власть Советов!
Странно, какому идиоту понадобилось петь в таком месте советские патриотические песни?
– И как один умрем в борьбе за это!
Батюшки! Это же Леся поет! Лирическое! Кира торопливо выдвинула нижний ящик. Какие-то грязные рекламки, брошюрки, пакетики с чаем, рассыпавшееся в крошки печенье и сахар. Второй ящик – перочинный ножик, сломанные наручные часы, использованные пластиковые стаканчики, засохшая роза и еще какая-то мелочь.
– Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! – надрывалась в коридоре Леся. – Кипи, наш разум возмущенный!..
Последний ящик. Судорожно дернув его, Кира едва не просыпала на пол все содержимое. Чертыхаясь, она стала торопливо перебирать его. Снова какие-то буклеты и бумажки. Визитки. Стоп! А это что? Торопливо ухватив свою находку, Кира задвинула ящик и подскочила к дверям. Голос Леси раздавался теперь в опасной близости от кабинета Никиты. Выходить сейчас в коридор было никак нельзя. Нужно подать Лесе сигнал. И Кира стукнула
– Ну как? – услышала она голос Леси. – Хорошо я пою?
– У вас неплохой голос, Лесенька, – произнес незнакомый Кире мужской голос. – Я бы даже сказал, звучный.
– Да, голос у меня громкий! Могу я петь по вечерам?
– Вам нужно подобрать другой репертуар. Потому что ваша… гм… подборка, я бы сказал, не соответствует духу нашего заведения. Его стилю. Вы меня понимаете?
– А-а-а… Это я понимаю. А вы действительно здорово в музыке шарите! А давайте прямо сейчас вы мне репертуар и подберете!
– Я бы рад, Лесенька, но мне нужно увидеться с Никитой.
– А его нет!
– Нет? А куда же он уехал?
– А разве вы не знаете? Хозяина нашего убили. Вот он и умчался.
– Как?! – ахнул мужской голос. – Всеволода убили? Вы не шутите?
– Ну, вы даете! Стану я такими вещами шутить! Не шучу. Все – чистая правда.
– То-то я смотрю, что телефон у него… А как это случилось? Что произошло? Вы сказали, убили его? Кто убил? Когда? За что?
Лесин собеседник был явно сильно взволнован. Но Леся лишь равнодушно проронила:
– Подробностей никаких не знаю. Это вы все у самого Никиты лучше спросите.
– А где он? Вроде бы я его машину во дворе видел.
– Значит, с минуты на минуту вернется. Он уже давно уехал, должен был давно приехать. Вы его у входа подождите. И, как он войдет, вы сразу к нему. Первым все узнаете!
– Верно, верно. Я так и сделаю!
Послышались затихающие шаги. И Кира выглянула из кабинета. Ей удалось увидеть только быстро удаляющуюся мужскую спину.
– Кто это был? – шепнула она Лесе.
– А фиг его знает! Козел какой-то. Сказал, что музыкант.
– А-а-а… Наверное, все музыкальное оформление в этом доме на нем. Живая музыка по вечерам в зале и все такое.
– Ага! Точно. Вот я ему музыкальное и исполнила. Хорошо у меня получилось?
– Просто слов нет! Патриотизм просто зашкаливал. Таракан бы рыдал от счастья!
– А ему понравилось!
– Пошли отсюда скорей, – воровато оглядываясь по сторонам, произнесла Кира. – Если правда то, что во дворе стоит его машина, то и здесь он появится с минуты на минуту.
– А тебе удалось найти что-нибудь?
– Да.
– Что?!
– Потом скажу.
– Когда?
– Потом, – не сдавалась Кира. – А теперь пошли отсюда. Совсем ни к чему, чтобы Никита увидел нас возле своего кабинета.
И Кира торопливо зашагала прочь. Леся, изнывая от любопытства – что же удалось найти подруге, – побежала следом за ней.
Глава 10
Той вещью, которую Кира утащила из кабинета Никиты, оказался блокнот в блестящей глянцевой обложке. Она была очень яркой и красивой. С порхающими по всей поверхности тиснеными золотом райскими птичками. А вот сам блокнот подруг слегка разочаровал. Видимо, он использовался Никитой для разного рода скучных записей о своих планах на день. Но куда чаще Никита просто вырывал одну или две странички, видимо, корябая сначала на них список вещей и продуктов, которые ему было необходимо приобрести.