Третья волна
Шрифт:
Ученые могут долго спорить, составляет ли эта кажущаяся бесформенной группа «класс» или нет, а если да, то является ли он «новым классом» образованных рабочих в области информации, интеллектуалов и техников. Конечно, многие в лагере Третьей волны — люди среднего класса, получившие высшее образование. Конечно, многие непосредственно участвуют в производстве и распространении информации или в сфере услуг и, искажая термин, их, вероятно, можно назвать классом. Однако это затемняет больше, чем объясняет.
Ведь среди ключевых групп, вынуждающих к демассификации индустриального общества, есть относительно необразованные этнические меньшинства, представителей многих из которых вряд ли можно изобразить
Как охарактеризовать женщин, борющихся за разрушение ограничивающих ролей в обществе Второй волны? Как, помимо этого, описать миллионы участников быстро растущих движений взаимопомощи? А как насчет множества «психологически угнетенных» — миллионов жертв эпидемии одиночества, разрушенных семей, одиноких родителей, сексуальных меньшинств — кого нельзя четко включить в понятие класса? Такие группы возникают фактически во всех слоях и профессиях и являются источником силы для Третьей волны. Действительно, даже термин движение может ввести в заблуждение — отчасти потому, что он подразумевает более высокий уровень общего сознания, чем тот, который существует, отчасти потому, что люди Третьей волны совершенно не доверяют всем массовым движениям прошлого.
Тем не менее, включают ли они в себя класс, движение или просто меняющуюся конфигурацию индивидуумов и временных групп, все они схожи, все они решительно расстаются со старыми иллюзиями, понимая: старая система сейчас разрушена так, что не подлежит ремонту.
Сверхборьба между силами Второй и Третьей волн проходит, как ломаная линия, через класс и партию, через возрастные и этнические группы, сексуальные предпочтения и субкультуры. Она реорганизует нашу политическую жизнь и придает ей новые черты. И вместо гармоничного, бесклассового, бесконфликтного, неидеологического общества будущего она нацеливает на расширяющиеся кризисы и глубокую социальную смуту в ближайшем будущем. Очаговые политические битвы будут вестись во многих государствах не только из — за того, кто воспользуется тем, что осталось от индустриального общества, но и из — за того, кому участвовать в формировании его преемника и, в конечном счете, в контроле за ним.
Эта обостряющаяся сверхборьба будет решающим образом влиять на политику завтрашнего дня и саму форму новой цивилизации. Как партизан в этой сверхборьбе, каждый из нас, сознательно или не ведая того, играет свою роль. Эта роль может быть как деструктивной, так и творческой.
Судьба творить
Некоторые поколения родились, чтобы творить, другие — чтобы сохранить цивилизацию. Поколения, которые создали из исторической перемены Вторую волну, были вынуждены силой обстоятельств стать творцами. Монтескье, Милли [638] и Медисоны [639] изобрели многие политические формы, которые мы до сих пор принимаем как само собой разумеющееся. Их зажало между двумя цивилизациями, и их судьбой было творить.
638
Милль Джон Стюарт (1806–1875) — английский философ и общественный деятель.
639
Медисон Джеймс (1751–1836) — 4–й президент США (1809–1817).
Сегодня в любой сфере социальной жизни — в наших семьях, наших школах, нашем бизнесе и церквях, в наших энергетических системах и коммуникациях — мы сталкиваемся с необходимостью создавать новые формы Третьей волны, и миллионы людей во многих странах уже
Даже дерзкие новаторы в своей работе — в адвокатских конторах или лабораториях, кухнях, классах или компаниях — как будто застывают при любом предположении, что наша Конституция или политические структуры устарели и нуждаются в радикальной реконструкции. Перспектива глубокой политической перемены с сопутствующим ей риском настолько пугает, что статус — кво, хотя сюрреалистичный и угнетающий, внезапно оказывается лучшим из всех возможных миров.
В каждом обществе есть и крайние псевдореволюционеры, ушедшие с головой в устаревшие предположения Второй волны, для которых никакая предлагаемая перемена не является достаточно радикальной. Архаичные марксисты, романтики — анархисты, правые фанатики, кабинетные партизаны, честные перед Богом террористы, мечтающие о тоталитарных технократиях или средневековых утопиях. Даже когда мы мчимся в новую историческую зону, они лелеют мечты о революции, извлеченные с пожелтевших страниц вчерашних политических трактатов.
Но то, что ждет впереди, когда усилится сверхборьба, не повторение какой — либо предшествующей революционной драмы; не направляемое из центра свержение правящих элит «авангардной партией» с массами на буксире; не спонтанный, предположительно очищающий, массовый подъем, вызванный терроризмом. Создание новых политических структур для цивилизации Третьей волны придет не как одна климатическая перемена, но как последовательность тысячи нововведений и столкновений на многих уровнях во многих местах в течение десятилетий.
Это не исключает вероятности сопутствующего насилия. Переход от цивилизации Первой волны к цивилизации Второй волны был одной из самых кровавых драм с войнами, голодом, вынужденными миграциями, государственными переворотами и бедствиями. Сейчас ставки намного выше, времени меньше, ускорение идет быстрее, опасности еще больше.
Многое зависит от гибкости и проницательности сегодняшних элит и суперэлит. Если эти группы окажутся недальновидными, лишенными воображения и напуганными, подобно многим правящим группам прошлого, они будут жестко сопротивляться Третьей волне и тем самым увеличивать риск насилия и своей гибели.
Если, напротив, они плавно войдут в Третью волну, если они признают необходимость расширенной демократии, они действительно могут присоединиться к процессу создания цивилизации Третьей волны, как самые проницательные элиты Первой волны, которые предвидели приход основанного на технологии индустриального общества, и присоединились к его созданию.
Многие из нас знают или чувствуют, в каком опасном мире мы живем. Мы знаем, что социальная нестабильность и политическая неуверенность могут дать выход диким энергиям. Мы знаем, что значит война и экономический катаклизм, и помним, как часто тоталитаризм возникал из благородных намерений и социального разрушения. Однако многие, по — видимому, игнорируют позитивные различия между настоящим и прошлым.
Обстоятельства в разных странах различны, но никогда в истории не было так много достаточно образованных людей, сообща вооруженных столь невероятным спектром знаний. Никогда не было такого уровня изобилия, может, ненадежного, но достаточного, чтобы дать столь многим время и энергию для гражданских забот и действий. Никогда столь многие не имели возможности путешествовать, общаться и изучать другие культуры. Кроме того, никогда столь многие не имели такой гарантии, что необходимые перемены, хотя и глубокие, пройдут мирно.