Третья волна
Шрифт:
Осиру объявил старт в этот же день. Тяжелое крылатое тело «Старателя» задрожало, медленно поднялось над пыльной землей в Великом каньоне, а затем скорректировало полет вдоль каньона. Двигатели свистели и ревели, оглушив бы любого, но некому их слышать. Постепенно набирая скорость и высоту, «Старатель» мчался по каньону. И вот он покинул этот огромный шрам на лице Терсы, оставленный беспощадной Меркабой, воспарил над пустынными холодными пустошами, когда-то бывшими густыми лесами и живописными лугами. Мониторы выводили изображение
Осиру лично вел корабль (теперь он предпочитал называть свой аппарат космическим кораблем; великий прецедент в истории аппаратов типа «Старателя»). Розоватое небо почернело, стало наконец совсем черным, на нем выступили звезды. Поверхность родной Терсы, ставшей такой негостеприимной, удалялась, быстро проваливалась в бездну космоса.
«Старатель» взял параллельный Меркабе курс. Он был уже далеко от Терсы, когда Меркаба начала обгонять корабль по правому борту. Четко следуя расчетам навигаторов, Осиру повел корабль на сближение. Он должен был сесть на пепельно-серой планете, мертвой с самого своего рождения, убившей все живое на Терсе.
Каждый из членов экипажа верил в благополучный исход. Вера — это все что осталось им, последним детям Терсы.
Томительно текли часы, и вот «Старатель» уже зашел на посадочную траекторию. Невероятно трудно садить корабль на быстро вращающееся небесное тело, стремительно, к тому же, несущееся сквозь космос, но Осиру смог выполнить задачу. Когда Терса размерами стала не больше монеты, «Старатель» мягко коснулся мертвой планеты на дне одного из крупных кратеров.
Осталось только лишь ждать.
ГЛАВА 32
Каир наиболее красив в ночное время суток: высокие ярко освещенные здания, загадочно светящийся прямо внизу Нил, огни острова Замалек напротив. По Нилу не спеша плывут речные извозчики, катающие туристов, чуть правее мост имени 6 октября, даже в ночной час загруженный автомобилями, поток которых устремлен в центр города и по набережной Корниш Эль Нил…
Семенов стоял на балконе-террасе номера 2521 тридцатипятиэтажного отеля «Рамзес Хилтон». Теплый ветер обдувал лицо, трепетал расстегнутый ворот рубашки, напоминал о чем-то таинственном. Египет ведь хранит многие тайны, к которым еще только предстоит подступиться. В руках майор держал недопитую банку пива, точно такие же банки в большом числе валялись под ногами.
Из номера вышла Елена, все еще бледная, с плотно сжатыми губами. Она встала рядом с Семеновым и, подобно ему, подставила лицо ночному ветру.
На Ниле прогудела баржа…
— Что ты скажешь в управлении? — помолчав, спросила девушка.
— Что прекрасно отдохнул, — хмыкнул Семенов. — А ты?
Девушка зябко повела плечами.
— Скажу, что мне не удалось ничего выяснить.
— Они ведь все узнают рано или поздно. Могут заподозрить в двойной игре…
— Пускай… Я не хочу больше вспоминать
Майор раскусил планы Дементьевой.
— Ты не собираешься возвращаться.
Она смолчала.
— Смотри, с этими людьми шутки плохи.
— Хрен с ними, — махнула рукой Елена. — Раби обещал устроить меня и Петра в транспортное агентство Каира. Будем отныне добропорядочными гражданами, а не наемниками.
Майор вновь хмыкнул. Раби и ему предлагал остаться в Египте на правах вольнонаемного рабочего, устроиться в транспортном агентстве пилотом вертолета или, скажем, водителем туристического автобуса. Майор отказался.
Буря накрыла бедного Раби в пустыне. Он едва ли не потерялся там, совершенно сбитый с пути ветром и песком. Но все-таки добрался до дорог, ведущих к Каиру, и даже проник в город, незамеченный полицейскими патрулями. Уже в городе Раби по подозрению в пособничестве иностранным шпионам задержали агенты в штатском.
А остальных накрыли египетские солдаты. В тех самых Залах Хроник, которые упоминал Гермес-Трисмегист. «Вы, русские, постоянно бредите какими-то теориями заговоров». Так сказал офицер египетской армии, сопровождавший арестованных на допрос. Русские предпочли с ним не соглашаться.
Оказалось, что из Залов Хроник все-таки был выход, просто осмотр в темноте не смог его выявить, не помогла и оптика для ночного наблюдения. Когда каменная плита на одной из граней зала, испещренная иероглифами, вдруг ушла вниз, ввалилось больше двух десятков хорошо вооруженных солдат, не охранников, а именно солдат регулярной египетской армии. В руках они несли не только яркие фонари, но и автоматы. Сопротивляться было бесполезно, тем более что Петр Стохадский не смог бы к тому времени даже простонать.
— Всем на пол! — заблажил старший в группе захвата.
Семенов и Дементьева тут же подчинились требованию. Хотя у обоих в голове вертелась мысль, как же египтяне смогли так легко проникнуть туда, куда иным требуется прорываться с боем, утопать в зыбучих песках, плутать по подземным катакомбам, опробовать на себе древний скоростной лифт…
Как же, черт возьми, так?! Что они тут делают?!
Их быстро окружили, разоружили и заковали в наручники. Стохадский был уже при смерти, потому солдаты осторожно взяли его за руки и за ноги и потащили к выходу.
Хоть осторожно — это уже радует. Сразу они нас убивать не будут, кисло подумалось Семенову.
Зал, в который они спустились на каменном лифте, оказался вовсе не единственным. Солдаты, прежде чем вывести пленников в узкий каменный ход, провели сквозь точно такое же большое шестиугольное помещение. Вот они, Залы Хроник… К центральному шестиугольнику примыкают еще шесть таких же. Семь окружностей заложено в похожий на Цветок жизни сакральный рисунок, называющийся Семенем жизни. Вероятно, есть тут какой-то смысл…