Третья жизнь кошки
Шрифт:
– Смотрите ему плохо?
– Он ранен?
– Да это вроде женщина?
– Ей нужно помочь?
– Кровь, кровь на земле.
Тут в толпу врезался ещё один человек, подскочил к темной фигуре, и схватил её под руку.
– Тебе плохо, плохо? Я с тобой, с тобой – пошли.
Потом наклонился, поднял пистолет и направил на журналистов.
– Пристрелю любого, кто пойдёт за нами.
Поднял пистолет вверх, и выстрелил в воздух для острастки. Это подействовало, журналисты опять,
– Смотрите в сумке и, правда, картина. Правда «Чёрный квадрат».
Все качнулись в обратную сторону, кто-то поднял картину над головой, послышались щелчки затворов фотоаппаратов.
– Снимай, снимай скорее.
В суматохе никто не обратил внимания куда делись два человека с пистолетом.
Анна и Елена, путь до машины.
– Держись за меня, облокотись не бойся. Сейчас ещё Оля подойдёт, поможет, мы чудом успели. Почему ты меня бросила? Думала, сама справишься? А если бы я не успела, что бы ты сейчас делала?
– Ты откуда здесь оказалась?
– После того как ты меня высадила, я поехала в галерею Жанны, а там как раз обсуждают, что кто-то собирается вернуть Малевича, вот я и сообразила. Держись-держись крепче. Где же Оля? Мы на её машине приехали, она поехала парковаться, а я побежала к тебе. Зажми рану, а то кровь прямо на землю течёт. Надо было сразу в больницу, потом бы квадрат отдали. Зачем ты меня высадила? Да ещё наврала, что хочешь пересесть. Я обиделась на тебя. Зажми рану Лена, ой как сильно кровь идёт.
– Стой, мы пришли вон наша машина, не нужно Ольгу ждать.
Лена показала на машину, брошенную почти что поперёк переулка, мимо неё с трудом протискивались другие машины.
– Слава Богу дошли, достань ключ из кармана куртки и давай, поехали скорее, а то кто-нибудь из журналюг прицепится. Хорошо, что они на картину отвлеклись.
Машина Анна-Мария
– Не закрывай глаза, не закрывай, я везу тебя в больницу, боже… опять кровь идёт сильно.
– Достань из кармана моей куртки бумажку с телефоном хирурга, он в Подольске, нужно только к нему ехать в больницу, только к нему.
Голос Лены стал совсем тихим.
– Говори, говори, нельзя молчать, не закрывай глаза.
– Я опять слышу их, опять слышу …
– Кого? Кого ты слышишь?
– Ангелов, я опять слышу их плачь…
– Не вздумай умереть, я не разрешаю тебе умирать, мы уже едем в Подольск, терпи. Это только третья жизнь кошки. Только третья, ты не можешь умереть…
– Возьми мою руку, мне холодно.
– Вот, вот рука держись. Держись, я не дам тебе умереть, я не дам тебе умереть. Я не смогу жить без тебя…
Проходная подольской больницы
– Посмотри ещё один нахал, прямо к шлагбауму подъехал.
– Может, пропуск заказан?
– Нет, я смотрел, частников нет в списке.
– Смотри, выходит из машины. Женщина? Блять, у неё пистолет в руках – открывай, открывай скорее.
Шлагбаум поднимается, машина проезжает и притормаживает возле будки с охраной
– Где приёмный покой? Мы к хирургу Борисову.
– Прямо и направо по широкой дороге, там большие двери, увидите сами.
Машина с визгом трогается, и уносится в указанном направлении.
– Настоящий?
– Похоже да.
– Может в полицию позвонить?
– С ума сошёл? Ты видел её глаза? Не будем звонить, тем более что Борисов предупреждал. Сорок минут назад, когда ты в сортир ходил, он звонил, что ждёт пациента с острым аппендицитом.
– А что-ж ты молчал?
– Ну, забыл. Я же не знал, что настолько острый.
– Забыл…, ничего себе забыл. А если бы она выстрелила? Тем более к Борисову…, к нему очень серьёзные люди приезжают… Эти, правда, на бандитов не похожи, но кто их разберёт сейчас?
– Думаешь, стала бы стрелять из-за аппендицита?
– Да запросто, народ совсем шальной пошёл…
Высокий кабинет в пракуратуре
– Он что охренел совсем? Я просил его не высовываться? Сколько человек погибло?
– Все, всю группу перебили, но и среди них тоже есть убитые и раненные.
– Что я первому скажу?
– Плохо, конечно но вон чеченцы палят друг в друга, даже в Москве и ничего…
– Сравнил, их трогать нельзя…, и то он пистон вставляет Рамзану за это. Но его он не снимет, там сразу война начнётся, а нас с тобой запросто, война не начнётся.
– Это да, не начнётся, но мы-то свои…
– Так, Брагина пора убирать. От него сейчас одни проблемы, сам утонет и нас потянет. Где он сейчас?
– Сидит дома, ждёт вашего решения.
– Скажи, что сейчас пришлёшь за ним людей, чтобы перевезти в надёжное место, пока всё не уляжется, а сам решай с ним. И лучше чтобы это было похоже на самоубийство. Понятно?
– Так точно.
– Потом отзвони мне и я пойду на доклад, помолясь…
Кабинет оперативников в МВД
– Ну как такое может быть? Столько народу с камерами и фотоаппаратами и ни одной нормальной съёмки. А уж свидетельства вообще … Вот слушай:
– Это был здоровый мужик в маске, растолкал всех и показал картину, потом к нему подошла журналистка с пистолетом…
– Почему вы думаете, что это была журналистка?
– Мне показалось, что она, вроде, с какой-то камерой была…
– Описать можете?
– Кого журналистку?
– Нет мужика.
– Могу – здоровый.
– Или вот: